И унесет тебя ветер - Жан-Марк Сувира

Комиссару хотелось спать. Хотя два дня в Онфлёре были похожи на отпускные, этой ночью бессонница вновь его догнала. Кондиционер поддерживал в салоне машины приятную температуру. Мистраль уже собрался закрыть глаза, но тут зазвонил телефон. Он узнал номер, высветившийся на дисплее.

— Это лаборатория. Держу пари, прибывают хорошие новости. Я теперь ожидаю чего угодно: например, что готовы анализы и мы стартуем уже не с нуля.

Мистраль нажал на кнопку ответа. Дальмат и Сент-Роз слушали разговор, звучащий в салоне.

После краткого и холодного обмена дежурными приветствиями заведующий лабораторией сразу перешел к делу.

— Я слышу, вы сейчас в машине, не буду вам долго мешать.

— Вы нисколько не мешаете.

— Я обработал отпечатки ушей и следы, оставленные на двери. Тот, кто их снимал, сделал очень хорошую работу.

— Спасибо, я ему передам. Что это дает?

— Очень забавные результаты. Отпечаток ушной раковины на одной из дверей великолепный, я легко мог его сопоставить с отпечатком подозреваемого.

— Действительно хорошая новость. А что тут забавного?

Эти несколько слов Мистраль пытался произнести как можно дружелюбнее.

— Мне удалось установить состав ДНК на основании контакта уха с дверьми, и я сравнил ее с теми, что есть у вас в деле. Тут жара работает на вас. Человеку было жарко, поры раскрыты широко, это очень хорошо: материала получается много. А «забавно» я говорю потому, что состав ДНК совпадает с арестантом из Уазы.

Мистраль, Дальмат и Сент-Роз разом вздрогнули: этого не могло быть. У всех троих адреналин зашкалил в крови.

— Невозможно! Ошибки быть не может?

— Нет, ни в коем случае. Надеюсь, вы не ставите под сомнение мою квалификацию как биолога?

Заведующий лабораторией отбил эту подачу…

— Конечно, нет. Но с научной точки зрения какова вероятность совпадения ДНК двух людей?

— Я вам отвечу. Вероятность совпадения состава ДНК практически равна нулю, потому что люди все разные. Если брать строго статистически, можно сказать — один шанс на миллиард.

— Я понял. Но в данном случае я у вас вижу совсем другое. Можно ли предположить, что кто-то каким-то образом, например с потом, получил ДНК арестанта и потом нанес на дверь?

— Абсолютно невозможно просто потому, что ухо было приложено к дверной панели целиком, а не частично. ДНК, которой я располагаю, была получена от полноценного контакта, причем со всеми тремя дверьми. У нас достаточно полноценного материала, чтобы установить состав. Если только у заключенного не отрезали ухо, чтобы потом приложить к дверям, а это маловероятно, ваше предположение не выдерживает критики.

— И что это значит?

— Что есть другой человек с такой же ДНК.

— Но вы утверждаете, что это невозможно!

— Еще я хотел бы сообщить вам результаты анализов образцов, взятых в квартире Леонса Лежандра.

Мистраля раздражал самодовольный тон биолога, который вдобавок еще вел разговор, как было угодно ему, а не отвечал на вопросы. Дальмат и Сент-Роз переглянулись через зеркальце в кабине.

— На кухне были обнаружены следы крови, смытые моющим средством. Там было всего несколько капель, но этого достаточно, чтобы установить состав ДНК.

— И вы мне сейчас скажете, что он совпадает с ДНК, оставленной ухом на двери, то есть мы опять возвращаемся к нашему арестанту. Так?

— Да, именно так. Вы, кажется, не удивлены?

— Теперь уже меньше. Я полагаю, у вас есть объяснение?

Мистраль не показывал своего энтузиазма, чтобы не давать заведующему повода важничать. Тот продолжал рассказывать тем же менторским тоном:

— Несомненно. Абсолютно тождественную ДНК могут иметь только монозиготные, то есть зародившиеся в одном яйце, близнецы. Их еще называют истинными близнецами или, в обиходе, просто близнецами, в отличие от двойняшек. Они составляют полпроцента от всех родившихся и имеют совершенно идентичный генотип.

— Последний вопрос. А отпечатки пальцев у таких близнецов тоже одинаковые?

— Нет. Отпечатки пальцев формируются в результате движений зародыша в околоплодной жидкости. Отсюда и получаются уникальные извилистые линии, которые у каждого из нас есть на пальцах. Удовлетворяет вас мой ответ?

— С научной точки зрения мне ничего не остается, как вам поверить, но как полицейский я должен проверить эти выводы, тем более что арестант из Лианкура — единственный сын. У него нет ни братьев, ни сестер.

— Благодарю вас, я знаю определение понятия «единственный сын».

Оба, не прощаясь, одновременно прервали разговор.

Мистраль потер руки и лицо его осветилось широкой улыбкой.

— Так это же совсем другое дело!

Он позвонил следователю Тарносу и сообщил о новом повороте событий. Реакция следователя не заставила себя ждать.

— Я сейчас же позвоню в Лианкур, узнаю, что у них там с освобождением заключенного.

За четверть часа до этого Жан-Пьер Бриаль поставил все подписи в журнале освобождаемых и забрал личные вещи. Их было мало, все они, в том числе тетради, были сложены в пластиковой дорожной сумке. Медленным шагом он миновал в сопровождении надзирателя несколько тюремных дворов. Когда ворота тюрьмы открылись, он вышел не оборачиваясь. Адвокат ждал его в такси. Замаскированная машина жандармерии отпустила такси метров на двести и поехала следом.

Мистраль рассказал Кальдрону про результаты анализа ДНК, полученной от прикосновения уха к двери, и о том, какие следы отсюда могут вести.

Следователь Тарнос перезвонил Мистралю в тот момент, когда «Пежо-406» на малой скорости въезжал в деревню. — Жан-Пьер Бриаль, — сообщил следователь, — покинул тюрьму.

Дальмат направил машину прямо к дому Одиль Бриаль.

— У тебя прямо дорожная карта в голове! — с восхищением воскликнула Ингрид Сент-Роз. — Ты уже изучал эту дорогу?

— Изучал. Да тут несложно.

Мистраль промолчал. Он несколько раз позвонил в дверь. В доме никто не откликнулся. Полицейские немного забеспокоились.

— Поль, мы с Ингрид пойдем что-нибудь разузнать вон в тот дом, наискосок отсюда, там окна открыты. А вы идите на розыск в деревню. Может, кто-то ее сегодня видел: в магазине на площади или еще где-нибудь.

Не успел Мистраль позвонить у садовой калитки, как пожилой господин поторопился открыть ему. Несмотря на жару, на нем были суконное кепи и байковая рубашка.

— Вы из полиции? Так ведь? Я видел, вы звонили в дверь к Пересе… к Одиль Бриаль. Что она натворила?

Мистраль тут же понял всю меру неприязни, которой была окружена в деревне Одиль Бриаль даже через тридцать пять лет после переезда. Он предпочел не отвечать на вопрос.

— Госпожа Бриаль дома?

— Дома, дома. Опять, должно быть, пьяная валяется. Вы знаете, как она пьет? Ни один мужчина так не пьет, и давно уже!

Сосед увел Мистраля и Сент-Роз на задний двор: там они могли разговаривать так, чтобы Одиль Бриаль не видела полицейских. Он был очень огорчен, что по поводу пьянства госпожи Бриаль стражи порядка не задавали вопросов.

— Кто-нибудь бывает у нее? — спросила Ингрид.

Старик был не против помочь, но осторожничал. Ветер ведь мог и перемениться.

— Я у окна не все время торчу. Мне больше нравится тут, во дворе, в сторонке. Видите вон эту стенку? Я сижу и смотрю, как ящерицы на солнышке ловят мух. Знаете, до чего интересно! Тут две ящерицы, и у каждой своя территория. До того похожи — я их иногда путаю. И охотятся одинаково, и убивают.

Из дома стремглав выскочил щенок. Он носился и скакал, радуя хозяина, и не забывал обнюхивать Мистраля и Сент-Роз. С минуту они молча смотрели на щенка. Под крышей ласточки свили гнездо. Птицы летали туда и обратно, кружили над двориком. Щенок бегал за тенью от ласточек на земле и тявкал.

— Тихо, Раки, тихо, не трудись так. Ты же за тенью носишься, а ласточки в небе! Все равно не поймаешь!

Щенок еще раз тявкнул и отправился восвояси.

— Вернемся к Одиль Бриаль. Есть у нее сын? Навещает ее?

— Есть сын, есть, шпана непотребная. Много лет уж его тут не видали, и слава Богу!

— А других детей у нее нет?

— Одного такого на деревню с лихвой хватит. А он еще к себе приятелей водил таких же — совсем неприличные.

— Не припомните, как его звали?

— Нет, не помню. Ее спросите.

— А не останавливались около ее дома в последнее время легковые автомобили?

Старик поглядел в направлении дома Одиль Бриаль и задумался.

— Кажется, было дело. «Форд» старой модели, темного цвета. В то воскресенье, часов в восемь, остановился на несколько минут. Оттуда вышел человек, стоял ко мне спиной и разговаривал с ней.

— Вы не знаете, кто это мог быть?

— Спросите у нее сами. А мне уже пора, надо лекарство принять, не пропустить.

Сосед повернулся и пошел в дом. Обескураженные краткостью беседы, полицейские вернулись к двери дома Одиль Бриаль.