Инимити.Игрушка с характером - Виктория Николаевна Ковалева

Дэнна неосознанно плотнее снижалась к повелителю Алишану, и тот ободряюще сжал её плечи. Девушка видела, что Лестьен словно бы хочет что-то ей сказать, но присутствие такого количества народа его явно смущает.

Положение спас О-Гри:

— Прошу прощения, но Дэнна слишком устала и ей требуется отдых. — Он осторрожно, но настойчиво забрал Энн у повелителя и девушка услышала его тимхий голос: — Пойдём, провожу до твоей палатки.

Инимити облегчённо вздохнула, и робко улыбнувшись Алишану, успокаивающе подмигнула Реду, чувствуя, что действительно очень устала и ей просто необходимо несколько часов крепкого сна.

До палатки они с наставником дошли в полном молчании. Дэнна понимала, что нужно поьлагодарить О-Гри за своё спасение и за то, что сохранил Реду жизнь, но вот только нужны ли мужчине её благодарности?

Даже сейчас, следуя рядом со своей подопечной, О-Гри сохранял непроницаемое выражение лица, так что инимити не могла и приблизительно понять о чем он думает. К такому наставнику она давно привыкла, но именно сейчас ей очень хотелось чтобы он вновь стал таким же, как тогда, во Дворце Дождей, когда Энн показалось, что ему действительно не безразлична её судьба, и он за неё искренне переживает.

Но может ли это быть правдой? Может ли всегда холодный и безупречный О-Гри испытывать обыкновенные человеческие эмоции?

Наконец они остановились у нужной палатки, и Дэнна всё-таки решилась:

— Спасибо, О-Гри! — стараясь не смотреть в серые глаза мужчины, тепло поблагодарил она, — Спасибо тебе за все!

Наставник едва заметно напрягся, словно словно хотел что-то сделать но вовремя себя остановил, и все тем же сухим, привычным уже тоном, произнёс:

— Выспись хорошенько, Дэнна. Я прослежу за тем, чтобы тебя никто не побеспокоил.

— Хорошо. — Отозвалась Энн, и откинув полог палатки, все же подняла взгляд на О-Гри.

На мгновение ей показалось, что серо-стальные глаза едва заметно мерцают на застывшем словно маска лице, и девушка едва удержалась от того, чтобы испуганно не вскрикнуть. С трудом заставив себя сохранить невозмутимый вид, Дэнна кивнула наставнику на прощание, и вошла в небольшую палатку, единственным предметом обстановки которой была узкая лежанка, покрытая мягкой темно-коричневой шкурой.

Так и не снимая платья, Энн устроилась на своём спальном месте и устало смежила отяжелевшие веки. Она все никак не могла выбросить из своей головы сияющие серебристым светом глаза наставника. Что это было? Обычные последствия переутомления? Точно! Наверняка бессоная ночь и сильный стресс сыграли с некй злую шутку заставив увидеть то, чего на самом деле нет.

Но с другой стороны, О-Гри настолько невероятен, и не похож на обычного человека, что Дэнна пожалуй бы даже поверила в то, что он действительно является воплащенным посланником самого Мрака.

"Странно, какая только чушь порой лезет в голову!" — мысленно усмехнулась инимити, переворачиваясь на другой бок и складывая ладони под щеку, — "Просто у О-Гри очень сильный Дар, вот он и отличается так сильно от всех остальных! И не стоит выдумывать тайны, которых неа самом деле нет, и без этого жизнь в последнее время слишком уж насыщенная!"

О-Гри быстрым шагом покинул пределы лагеря, предварительно наложив на себя заклинание невидимости. Лишь оставшись в одиночестве, он позволил себе вдохнуть спокойнее, и закатав рукав белоснежный рубашки, мрачно посмотреть на проявившуюся чуть ниже сгиба локтя, татуировку. Древняя руна Печати едва ощутимо жгла кожу, как случалось всегда, когда он превышал отпущеный ему лимит магического резерва.

Как же он ненавидел это вынужденное ограничение собственной Силы! Как устал пользоваться малоэффективными усилителями и накопителями! Как тяжело было из года в год загонять себя в весьма ограниченные рамки как магические, так и поведенческие.

Устроившись на зыбкой вершине одного из песчаных барханов, О-Гри задрал голову, и с невыразимой тоской в светящихся мягким серебром глазах, посмотрел в равнодушное безоблачное небо. Великие Силы Первоисточника, как же он хотел домой! И горьше всего было осознавать то, что исполнение этого желания практически невозможно — изгнанника отлученному от Семьи нет дороги назад.

— Ну уж нет! — едва слывшно прошептал О-Гри, — Так просто я не отступлюсь, и не надейтесь!

Лестьен.

— Ваше Высочество! — голос правителя Алишана заставил наследника обернуться, — Не согласитесь ли уделить мне немного времени?

Лестьен с трудом подавил вновь вспыхнувшее раздражение и придал своему лицу, как он сам надеялся, выражение лёгкой заинтересованности. Ему не стоило труда догадаться, о чем именно хочет поговорить правитель Альвеи. Скорее всего, речь между ними пойдёт о Дэнне — бывшей инимити Её Императорского Высочества, и нынешней принцессе Альвейской.

Лестьен горько усмехнулся: принцесса! Подумать только! Ещё совсем недавно он сокрушался о социальном неравенстве между ним и Энн, сетуя на то, что из-за подобного мезальянса они никогда не смогут быть вместе. Теперь же Дэнна скорее всего официально войдёт в род ан Миджан, займёт положенное ей по праву рождения место подле своего старшего брата… но, опять же, никогда не сможет связать свою жизнь с ним, Лестьеном.

И дело вовсе не в его или её желаниях, хотя, после того, как он вёл себя с девушкой, как отталкивал от себя, стараясь расширить пропасть между ними, вряд ли Энн простила бы его так легко. Но даже если бы им удалось забыть прошлые обиды — наследный принц Грем-Ретта уже связан обещанием с другой, и никто не позволит ему нарушить данное однажды слово. Да и не станет он так позорить собственного отца, ведь терпение императора Крет-Рохха отнюдь не безгранично. Одним словом, если Алишан и опасался того, что теперь Лестьен попытается завоевать благосклонность его младшей сестры, то стоит убедить его, что беспокоиться совершенно не о чем. Принц больше не собирается усложнять жизнь ни себе, ни Дэнне.

Тугой комок в груди, возникший от столь невесёлых мыслей, заставил голос наследника звучать глуше обычного, когда они с Алишаном зашли в палатку альвейского повелителя:

— Итак, о чем же Вы хотели со мной поговорить?

— Я отправил нескольких своих людей в Адвинут. — Разливая по обычным глиняным кружками, которыми пользовались простые солдаты, вино, произнёс Алишан: — Теперь, когда у Элихана нет на доске основной фигуры,