Россия. Автобиография - Марина Федотова

Тотчас промчалась весть по всему граду Пскову о том, что прогнали литовцев; женам же псковским велено-де собираться у пролома и остаток литвы побивать. И, забыв про немощь свою, устремились все жены псковские к проломному месту. Одни из них, кто помоложе и посильнее, стали с литвой биться и литву побивать; другие орудия литовские в город затаскивали, или подносили камни защитникам города, или подавали воду тем, кто устал и изнемог от жажды. И так одолели литовцев: когда наступила ночь, ни одного врага не осталось на городских стенах. <...>

Бояре же и воеводы псковские никоим образом не давали литовцам взойти на городскую стену. Напротив проломного места они повелели соорудить деревянную стену с многочисленными бойницами и во многих местах установить орудия. Между каменной и деревянной стенами выкопали ров и утыкали его острым дубовым частоколом, также расположили частокол по всему пролому и в башнях. И все люди усердно готовились к отражению приступа: одни заготавливали смолу, чтобы бросать ее зажженной в неприятеля, другие варили в котлах кипяток с нечистотами, третьи готовили кувшины с порохом или сухую сеяную известь, которой можно было засыпать литовцам их бесстыжие глаза. Каждый день, а иногда и по два и по три раза в день, литовцы приступали к стенам, но всякий раз, с Божьей помощью, псковичи отбивались от них. <...>

Каждый день псковичи совершали вылазки из города и захватывали литовских языков. От них-то стало известно о том, что литовцы готовят подкопы под городские стены – каждое войско свой: есть польский подкоп, есть литовский, есть угорский, а всего девять подкопов в разных местах. Однако никто из пленных не знал, к какому месту какой подкоп ведет. И повелели воеводы копать из города слухи, пытаясь обнаружить подкопы. Но до времени все было тщетно.

И вот каким образом были обнаружены подкопы. Однажды, а было это 20 сентября, псковские священники, как обычно, пришли к Покровской башне с иконами и с крестами и стали совершать молебен. Литовцы же, услыхав, что в этом месте собрался народ, стали метать в город тяжелые камни.

И один из камней угодил в чудотворную икону святого великомученика Димитрия Солунского, греческого письма, в золоченый доспех на святом, возле правого плеча, и пробил доспех до самой доски. И не осталось безнаказанным столь дерзостное надругательство над чудотворным образом святого мученика Христова: в этот самый день из литовского войска прибежал во Псков перебежчик – некий Игнаш, родом русский, бывший прежде стрельцом в городе Полоцке; он и указал воеводам те места, к которым вели подкопы. Воеводы же возблагодарили Бога и святого великомученика Димитрия и спешно повелели копать слухи против тех подкопов. И вскоре сошлись наши слухи с главными литовскими подкопами, и так расстроился злой их умысел. Остальные же литовские подкопы обрушились сами собою.

Тогда литовцы придумали новое ухищрение для того, чтобы взять город. 28 сентября к городским стенам прискакали литовские гайдуки, и градоборцы, и каменосечцы и, прикрываясь особыми прочными щитами, начали подсекать кирками каменную стену. В это же время из-за реки Великой стали стрелять по псковичам из всех орудий.

Государевы же бояре и воеводы, видя новую беду, нависшую над городом, повелевают людям поджигать смолу и бросать ее вниз, на литовские щиты, чтобы не выдержали литовцы огня и дыма и побежали прочь от города. Внизу же городской стены повелевают провертеть частые бойницы и сквозь те бойницы стрелять по литовцам и колоть их копьями. Сверху же льют на них горячую смолу, и деготь, и кипяток, бросают горящий просмоленный лен и кувшины с порохом. И многие из литовцев, не выдержав этого, побежали прочь из-под города, но другие, надежно прикрываемые щитами, продолжали упорно подсекать стену. Некоторые из них уже так углубились в нее, что их нельзя было достать ни огнем, ни кипятком, ни горящей смолою. И тогда псковичи взяли прочные шесты и привязали к ним длинные крепкие кнуты, а на их концы привязали железные палки с острыми крюками. И теми кнутами, спустив их с городской стены, стали стегать литовцев, и цеплять их за одежду и за туловища, и так вытаскивать из-под стены наружу – подобно тому, как ястреб вытаскивает своим острым клювом утят из-под кустов на заводи.

И бежали литовские гайдуки, и градоборцы, и каменосечцы к королю Стефану. <...>

И повелел король непрестанно бить по городу из орудий из-за реки Великой, и били литовцы из орудий в течение пяти дней, и разбили городскую стену со стороны реки. После этого, 2 ноября, пошли на великий приступ к городу Пскову со стороны реки, по льду. Гетманы и ротмистры их ехали на лошадях, а гайдуков саблями секли, понуждая идти к городу. Но и в тот день, Божьей милостью, оборонили город: когда подступили литовцы к городу, ударили по ним псковичи и всех побили – словно мост по льду выложили.

И тогда повелел надменный король Стефан отвести свои войска от Пскова. Сам же вскоре, 1 декабря, поехал от Пскова в Литовскую землю, но осаду с города не снял, а оставил у Пскова пана канцлера, польского гетмана, а с ним множество воинов. И повелевает король канцлеру продолжить осаду города и взять его измором. И похваляется канцлер, что выстоит он город Псков и захватит его. <...>

И стоял канцлер польский со множеством войска у города Пскова, но не смел ни на приступ пойти, ни даже к городу приблизиться. Воеводы же псковские не бездельничали, но совершали многочисленные вылазки из города и множество людей литовских побивали и в полон уводили. <...>

Через несколько дней, 17 января, показались из литовских станов многие люди, конные и пешие, двигающиеся к городу. Воеводы псковские решили, что литовцы снова идут на приступ, и стали готовить людей к бою. Но вскоре увидели, что литовское войско остановилось недалеко от города, и выехал из него один конный – то был русский, сын боярский по имени Александр Хрущов. И въехал он в город Псков, и сообщил воеводам псковским о том, что, по государеву приказу, государевы послы заключили мир с королевскими послами. Так, великим и неизреченным Божиим милосердием и помощью и заступничеством истинной помощницы нашей Пресвятой Богородицы и всех святых закончилась псковская осада. Вскоре, 4 февраля, польский канцлер со всеми своими силами ушел в Литовскую землю, и отворились тогда ворота во граде Пскове, бывшие затворенными шесть месяцев.

Доблесть псковичей (был отбит 31 приступ, Псков не сдался), увы, не помогла одержать победу в войне. Надвигающаяся зима принудила поляков пойти на мирные переговоры – первоначально они вместе со шведами планировали атаковать всю Новгородскую землю.

В 1582 году Иван IV заключил со Стефаном Баторием Ям-Зампольский мир, по которому Россия отказалась от всех приобретений в Ливонии в пользу Речи Посполитой и передала последней город Полоцк; военные действия прекратились, Ливонская война закончилась, но спор о литовско-русских границах остался незавершенным.

Походы Ермака, 1581–1585 годы

Семен Ремезов

Дела на западных рубежах государства складывались не слишком удачно, зато восточные границы России продолжали расширяться. В последние годы правления Ивана Грозного началось покорение Сибири, причем первыми в сибирские земли вступили не «государевы люди», а вольные казаки, которых наняли русские купцы. Среди атаманов казаков был и прославленный позднее былинами и песнями Ермак Тимофеевич, находившийся на службе у купцов Строгановых. Именно он с отрядом донских казаков перешел Уральские горы, разбил местного хана Кучума, с чего и началось покорение Западной Сибири.

Изначальное казацкое «написание» о походе Ермака не сохранилось, но именно оно легло в основу так называемой Кунгурской летописи, которую включил в свою «Историю Сибирскую» картограф Семен Ремезов.

Великий Господь Бог наш христианский, тот, что одаряет рабов своих, как Самсона, исполинской силой, Ермаку Тимофееву сыну Повольскому дал силу, счастье и храбрость смолоду, единственно всем сердцем и душой желать подвига.

И с таковой храбростью Герман, прозванный в дружине своей Ермаком и избранный, как видно, атаманом, на Хвалынском море и на Волге с многочисленной вольницей громил суда, да и в царской казне шарил.

Когда благочестивый царь Иван Васильевич услышал жалобы на них, то послал сильное свое войско, приказав всех перебить, а предводителей, поймав, казнить, дабы не смели казну его грабить и пути перекрывать.

Слышал Ермак от многих чусовских жителей про Сибирь. В 1578 и 1579 годах собравшиеся с Ермаком военные силы с Дона, Волги и с Яика, из Астрахани и из Казани, разбойничая, разграбили собственные государевы суда с послами, и бухар на устье Волги-реки. А когда узнали про посланных царем для расправы, то некоторые из них разбрелись, а другие, более многочисленные, разбежались по различным городам и селениям.