Данута - Макс Роуд

Что это значит? — спросила она, устраиваясь поудобнее.

Это такая русская поговорка. Означает то, что у утра на свежую голову приходят полезные и мудрые мысли. Так что спи… спокойной ночи!

А ты?

Я еще немного посижу в интернете.

Когда Данута открыла глаза, было уже утро. Кроме ровного гула двигателя, в салоне уже слышались тихие голоса первых просыпающихся пассажиров, но в целом, автобус еще спал. Глубоко зевнув, она немного отодвинула в сторону шторку, закрывающую окно, а затем, поморщившись от яркого света, посмотрела на Алекса, который, так и не выпустив из рук свой компофон, крепко спал, уронив голову на правое плечо. На его лице застыло какое-то, совершенно по-мальчишечьи, безмятежное выражение, и некоторое время она просто смотрела на него, даже не осознавая, что не может отвести глаз. Данута знала этого человека менее суток, но время уже изменило для них свой ход и больше не имело значения. Черты его лица, его голос, его запах — ей казалось, что она знает его давным-давно, уже много лет, а теперь он лишь материализовался перед ней, сделав явью потаенные желания.

Вспомнив свое вчерашнее состояние, она улыбнулась: никогда прежде не испытывая ничего подобного, только сейчас ей стало понятно, как это бывает на самом деле. Все, что она испытывала до этого с Гораном и другими парнями, походило более на удовлетворение инстинкта и желание познать запретный плод, быть частью взрослой жизни, но чтобы так, да еще без единого прикосновения… Конечно, Данута знала про «стокгольмский синдром», но проецировать на себя его не собиралась. Алекс больше не был похитителем, в полном смысле этого слова, ведь она сама смогла уговорить его бежать с ним, а если он что и похитил, так это частицу её души, да и то, не без участия самой пленницы.

Почему ты на меня так смотришь? — тихо спросил Алекс. Оказалось, что он уже не спал и теперь наблюдал за нею из-под полуприкрытых век.

Как? — также шепотом, спросила она.

Нежно.

Это заметно?

Мне так показалось. Я проснулся, потому что почувствовал твой взгляд.

Тебе это нравится?

Да, я от этого взгляда сам не свой.

Вот и я… сама не своя.

Алекс открыл глаза и несколько раз с силой провел ладонями по щекам.

Что же делать?

Для начала, нам нужно добраться до твоей квартиры, — улыбнулась Данута. — Кстати, ты где живешь — в центре?

Нет, что ты — это очень дорого. Хотя… семь остановок на метро, тоже почти центр. Эту квартиру продал мне мой друг, еще семь лет назад. Она зарегистрирована на меня, но на фамилию, которую не знает никто. Нас там не найдут, это гарантия. В Москве вообще непросто найти человека.

Москва — красивый город? — спросила Данута, которая, кивнув, полностью открыла штору и дала солнечному свету наконец проникнуть в салон. — Мы сколько едем, так ничего интересного я за окном и не увидела.

Алекс пожал плечами:

Россия слишком большая, чтобы благоустроить её всю. Москва всегда жила обособленно и сильно отличается от всех других городов. Я думаю, тебе понравится.

Будем там гулять?

А почему бы и нет? Скоро лето, а это самая лучшая пора.

Ты такой романтик! — Данута улыбнулась. — Я тоже люблю романтику, и сейчас вот еле сижу, потому что хочу её больше и немедленно. Хочу близости с человеком, который кажется мне настоящим. Ничего, что я так откровенно, а? Тебя это не пугает?

Ты думаешь, мне так легко сидеть? — Алекс хитро подмигнул ей. — Я чувствую то же самое. С одной стороны, это не так и хорошо, потому что в нашем положении надо иметь ясную голову, а с другой — я уже не могу ни о чем другом думать, если честно.

Данута рассмеялась:

Вот ты, оказывается, какой! Но голова должна быть ясной — это точно, а значит надо нам ее прочистить как следует, чтобы потом думать о деле.

Жалко, что тут такой туалет узкий, — Алекс оглянулся. — Пока все спят, можно было бы…

Фу! — Данута со смехом толкнула его в плечо. — Что за мысли! Но ты не один такой, не надейся. Я уже об этом думала — места там действительно мало! А вот умыться не мешало бы, мы же скоро приедем?

Да, через час, — Алекс, потянувшись, посмотрел на часы. — В семь будем на месте.

Тогда, я первая! Пойду, а то сейчас все как проснутся одновременно!

Между тем, Москва приближалась. Когда Данута и Алекс закончили свой утренний моцион, их автобус мчался уже не по обычному, двухполосному шоссе, а настоящей трассе с разделительной полосой и многорядным движением в обе стороны. Населенные пункты по-прежнему встречались нечасто, большей частью оставаясь где-то в стороне, но изменилась сама природа и даже вид обочин. Все стало аккуратно, чисто и как-то, по-новому, уютно. На вопрос Дануты, почему такой контраст, Алекс, неопределенно пожав плечами, ответил, что большую страну благоустроить гораздо сложнее, нежели маленькое государство, и если заниматься приведением в порядок каждого метра территории, то обо всем другом придется забыть. Россия вообще построена на контрастах, сказал он. Большая часть ее бескрайних пространств является дикой, необжитой землей, с самым суровым климатом на планете, но именно эти земли дают стране право называться великой, а их природные богатства держат на плаву экономику половины Европы.

Алекс также вкратце рассказал ей об особенностях кириллического алфавита, и теперь, Данута, схватывающая все на лету, с интересом читала названия населенных пунктов, мелькавшие на дорожных указателях. Кубинка, Бутынь, Голицыно, Краснознаменск, Жаворонки, Лесной Городок, Одинцово, поразили её своей непохожестью и разнообразием окончаний, а на законный вопрос о том, почему между ними совсем нет ничего общего, Алексу только и оставалось, что вновь пожать плечами. Сложность и многообразность русского языка, сложившегося из множества разнообразных культур и наречий, всегда вызывала шок у иностранцев и объяснить все это, вот так быстро — было нелегко.

Впрочем, времени даже на небольшую лингвистическую лекцию, у них не оставалось. За разговорами они сами не заметили, как автобус пересек кольцевую автодорогу и, снизив скорость, въехал в Москву, вскоре и вовсе остановившись у первого светофора.

Что это за улица? — спросила Данута, пытаясь рассмотреть местность, как в своем, так и в соседнем, окне.

Кутузовский проспект.

Ты хорошо знаешь Москву?

Алекс кивнул:

Пятнадцать лет тут прожил постоянно — считай, всё детство. Я намного более русский, чем швед, хотя, если честно, давно считаю себя гражданином мира. Сюда я приезжаю несколько раз в год, когда выдается свободное время и обычно нескольких дней хватает, чтобы полностью восстановить силы.