Дело о пеликанах - Джон Гришем

- Не совсем. Я следую инструкциям этой девушки. Она мыслит как фельдмаршал, и я здесь потому, что мне было сказано прийти. Я должен остаться до вторника или пока она не прикажет мне опять переезжать. Если понадоблюсь, то я в номере 833, только никому не говори об этом.

- Тебе надо потребовать у "Пост" надбавки за эти издержки, - сказал Кин с улыбкой.

- Сейчас я не думаю о деньгах. Те люди, что пытались убить ее в Новом Орлеане, в пятницу вернулись в Нью-Йорк, или, по крайней мере, таковы ее предположения. У них изумительный дар преследования, поэтому она болезненно осторожна.

- Ну что ж, если за тобой и за ней следят, она, вероятно, знает, что делает.

- О, Смит, она отлично знает, что делает. Настолько хорошо, что мне иногда даже страшновато. В среду утром она уезжает насовсем. Так что у нас два дня для поисков Гарсиа.

- А если Гарсиа переоценили? Если, скажем, ты найдешь его, а он не захочет говорить, или если он ничего не знает? Об этом ты подумал?

- У меня уже кошмары по ночам от этих мыслей. Но мне кажется, что он знает что-то важное. У него есть что-то осязаемое, какой-то документ или бумажка. Он пару раз ссылался на него, а, когда я его прижал, он отвертелся. Но он собирался мне что-то показать в тот день, когда мы должны были встретиться. Я убежден в этом. Смит, у него что-то есть.

- А если он не захочет показать эту бумагу?

- Я удавлю его.

Они пересекли Потомак и ехали мимо Арлингтонского кладбища. Кин закурил трубку и опустил стекло.

- А если ты не найдешь Гарсиа?

- Тогда есть план Б: девушка уезжает и дело прекращается. Как только она покинет страну, я получу разрешение делать с этим письмом все, что захочу, кроме одного - использовать ее имя как источник информации. Бедняжка убеждена, что обречена на смерть, независимо от того, будут у нас материалы или нет, но все-таки хочет, чтобы у нее была как можно более надежная защита. Я никогда не назову ее имени, даже как автора дела.

- Много ли она рассказала?

- Не про то, как оно было написано. У нее появилась сумасшедшая идея, она стала действовать, а, когда стали раздаваться взрывы, она чуть было не отказалась от всего этого. Она сожалеет о том, что написала чертову бумажку. Ведь они с Каллаханом любили друг друга, и теперь она тащит на своих плечах этот ужасный груз боли и вины.

- Так, вернемся к плану Б.

- Атака на юристов. Маттис слишком скользок и увертлив, чтобы схватить его без вызова повесткой в суд или ордера на арест или чего-нибудь такого, чем мы не располагаем. Но мы знаем его юристов. Его представляют две крупные фирмы здесь в городе, и мы займемся ими. Юрист или группа юристов тщательно проанализировали состав Верховного суда и предложили имена Розенберга и Дженсена. Маттис не знал бы, кого убивать. Его адвокаты подсказали ему. Тут пахнет преступным сговором.

- Но мы не можем заставить их говорить.

- О клиенте - нет. Но если эти адвокаты виновны, а мы начнем задавать вопросы, кто-нибудь да расколется. Нам нужна дюжина репортеров, которые занялись бы этими бесконечными телефонными звонками юристам, среднему юридическому персоналу, судейским клеркам, секретарям, служащим отдела переписки и так далее. Мы возьмем приступом этих ублюдков.

Кин попыхивал трубкой и молчал.

- Что это за фирмы?

- "Уайт и Блазевич" и "Брим, Стернс и Кидлоу". Проверь по нашему каталогу.

- Я слышал об "Уайт и Блазевич". Это сборище республиканцев.

Грей кивнул и допил свой кофе.

- А если это не та фирма? - спросил Кин. - Что, если та фирма находится не в Вашингтоне? Что, если конспираторы не расколются? Что, если здесь работала одна юридическая голова и она принадлежит какому-нибудь юристу из Шривпорта, работающему по совместительству? Что, если эту схему задумал один из юристов Маттиса?

- Знаешь, иногда ты доводишь меня до бешенства.

- Но это вопросы по существу. Ответь мне, что тогда?

- Тогда есть план В.

- А это что за план?

- Этого я еще сам не знаю. Она мне не сказала.

Она велела ему остаться дома и перекусить в своей комнате. У него в пакете был бутерброд и картошка фри, и он покорно отправился в свой номер на 8-м этаже отеля "Марбари". Мимо его двери горничная-азиатка катила тележку. Он остановился у двери и вынул из кармана ключ.

- Вы что-нибудь забыли, сэр? - спросила девушка.

Грей взглянул на нее.

- Простите?..

- Вы что-нибудь забыли?

- А... Нет. Почему вы спрашиваете?

Горничная подошла ближе.

- Просто, вы только что вышли, а теперь опять вернулись.

- Я ушел четыре часа тому назад. Она покачала головой и сделала еще шаг, чтобы внимательнее посмотреть на него.

- Да нет же, сэр. Какой-то мужчина вышел из вашей комнаты десять минут назад. - Секунду она колебалась и пристально смотрела ему в лицо. - Но теперь, действительно, я вижу, что то был другой человек.

Грей взглянул на номер на двери комнаты: 833. Он перевел взгляд на девушку.

- Вы уверены, что тот человек был именно в этой комнате?

- Конечно, сэр. Несколько минут назад.

Его охватил панический страх. Он быстро пошел к лестнице и сбежал вниз. Было ли у него в номере что-нибудь важное? Кажется, нет, только кое-какая одежда. Ничего, связанного с Дарби. Он остановился и полез в карман. Нашел записку с адресом гостиницы "Табард" и ее телефонным номером. Он перевел дыхание и медленно вошел в вестибюль.

Нужно было как можно быстрее найти Дарби.

Дарби отыскала свободный стол в читальном зале на втором этаже юридической библиотеки Эдварда Беннета Вильямса в Джорджтаунском университете. Теперь у нее было новое хобби - разъезжающий критик библиотек юридических факультетов. Библиотека Джоражтаунского университета показалась ей самой лучшей из всех, какие она видела до сих пор.

Это было отдельное пятиэтажное здание с маленьким внутренним двориком, отделяющим его от Макдоноу-холла - юридического факультета. Новое, чистенькое, современное здание, но, как и всякую другую юридическую библиотеку, по воскресеньям ее заполняли студенты, готовящиеся к выпускным экзаменам.

Она открыла пятый том Мартиндэйл - Хаббелл и отыскала раздел фирм округа Колумбия. "Уайт и Блазевич" оказалась на 28 странице. Имена, даты рождения, места рождения, образование, послужные списки, грамоты, награды, участие в различных комитетах, публикации 412 юристов. Вначале шли пайщики, а затем сотрудники. Она делала заметки в юридическом блокноте.

81 пайщик, остальные - сотрудники. Она разбила их в алфавитном порядке и записала каждое имя в юридический блокнот. Сейчас она ничем не отличалась от этих студентов-юристов, вечно копавшихся в каталогах фирм в неустанном поиске приличной работы.

Ее занятие было однообразным, и мысли невольно уносились в прошлое. Двадцать лет назад здесь учился Томас. Он был успевающим студентом и проводил много времени в библиотеке. Писал статьи в юридический журнал - нудная работа, которую она должна была бы терпеть, если бы обстоятельства сложились иначе.

Последние десять дней она много думала о смерти и рассматривала это явление со всех сторон. Легкой казалась лишь смерть, когда тихо погружаешься в сон. Медленная, агонизирующая кончина от какой-нибудь болезни представлялась кошмаром как для жертвы, так и для ее близких, но, по крайней мере, в этом случае есть время, чтобы приготовиться и попрощаться. Внезапная, случайная смерть приходит мгновенно, и может быть, это лучшее, что выпадает обреченному. Но каково же тем, кто остается? О, сколько боли в тех вопросах, что рождаются в их воспаленном мозгу! Страдал ли умирающий? Что думал в последнюю минуту? Как это случилось и почему? Состояние тех, кто видел смерть любимого человека, не поддается описанию.

Она полюбила его еще больше, потому что видела, как он умирал, и все время заставляла себя не слышать взрыва, не ощущать запаха дыма и не видеть, как он умирает. Если бы ей даровано было еще три дня, она нашла бы такое место, где можно запереть дверь, кричать и биться до тех пор, пока не выплачешь свое горе. Для себя она решила, что найдет такое место. Где выплачет боль и исцелится. Неужели она не заслужила такой малости?

Она запоминала имена до тех пор, пока не почувствовала, что знает о фирме "Уайт и Блазевич" больше любого, кто с ней не связан. Она вышла на темную улицу, взяла такси и поехала в свой отель.

Мэтью Барр приехал в Новый Орлеан, где встретился с юристом, который направил его в такой-то отель в Форт Лаудердейл. Юрист неопределенно говорил о том, что должно было произойти в отеле, но Барр прибыл туда в воскресенье вечером, и там его уже ждал номер. На столе лежала записка, где было сказано, что ему позвонят рано утром.

В десять он набрал домашний номер Флетчера Коула и вкратце сообщил о своей поездке. Но Коулу было не до того.

- Грентэм спятил. Он с каким-то малым по имени Рифкин из "Таймс" обзванивает всех. Они играют со смертью.

- Они видели дело?

- Не знаю, видели они его или нет, но зато слышали о нем. Вчера Рифкин позвонил домой одному из моих помощников и спросил, что тот знает о деле пеликанов. Тот, разумеется, ничего не знал, но у него создалось впечатление, что Рифкин знает и того меньше. Не думаю, чтобы он видел дело, но поручиться нельзя.