Башмаки на флагах. Том 1. Бригитт - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он смеялся, а его господа офицеры, наоборот, были очень серьёзны. И даже горды тем, что их командиру предложен столь высокий пост. Все они, как один, готовы были помочь ему в деле улучшения войск города. И, кажется, им не терпелось приступить к делу. И всё было бы хорошо, домашние дрязги улеглись бы, когда-нибудь женщины смирились бы со своим положением, и в доме его всё, хоть на время, до родов жены, и успокоилось бы. Но было одно, что не давало ему спать спокойно.
Война-то никуда не делась. Не ушла, проклятущая.
Трижды враг бит и унижен, но это ничего не значило. Абсолютно ничего. Он всё ещё был силён и всё ещё был зол. Да, Волков и сам становился сильнее, важная городская должность и новые кровные узы значительно усиливали его, давали ему необходимую поддержку, но тягаться с целым кантоном он, конечно, не мог. Да и всё графство Мален не смогло бы соперничать с целым горным краем, с этим немаленьким горным государством, что навечно скреплено с другими такими же государствами.
Он про войну никогда не забывал, попробуй про неё забудь, она так про себя напомнит, что тошно станет. Вот он и помнил. Роху отправил в Ланн, к кузнецу за мушкетами. Очень он надеялся, что тот сделал ему хотя бы полсотни штук. К тому же велено было Рохе купить пороха и ядер для кулеврин и полукартауны. Пули и картечь, как и весь свинец, тут, в Малене, были дёшевы, а вот ядра и порох в Ланне были заметно дешевле. Вот Роха с капитаном Пруффом, что был уже в Ланне, и должны были всего нужного для пушечного боя привезти.
Сам же другим днём, ранним утром, ещё до светла, отъехал на юг своих владений вместе с ротмистром Рене. Поехал он к рыбацкой деревне, чтобы посмотреть, что построено там.
Приехал и был почти доволен. Сержант Жанзуан по плану, что рисовал ему ротмистр Рене, построил крепкий форт. Строил честно, лес покупал, что мимо сплавляли, и из него построил крепкие стены на возвышенности над деревней. В два человеческих роста. Хорошо окопал их. С налёта такой форт нипочём было не взять. Солдаты уже стали и обживаться там. Он оставил им одну хорошую лодку из тех, что захватили у горцев, они приспособили её под рыбалку.
И всё бы ничего, но когда форт был осмотрен, сержант заговорил:
— Господин, людишки мои форт поставили, как вы и распорядились.
— Ну и? — отвечал Волков, чувствуя, что дальше разговор будет неприятен для него.
— От дел люди были оторваны, свои дела побросали, без праздников и выходных ради вас старались, — продолжал Жанзуан.
— Что ж они хотят?
— Серебра, господин, хоть немного серебра. Не зря же люди тут старались, почитай, без малого месяц.
— Немного? Немного — это сколько? — настроение у кавалера становилось ещё хуже.
— Просят хоть по три монеты.
«По три монеты! По три монеты на брата. А тут их тридцать человек вместе с сержантом и корпоралом. Сто монет вынь им да положь!»
Ему подарили десять дублонов в маленькой серебряной шкатулке, так вот два из них надо было отдать этим мерзавцам. Форт, конечно, стоял, но два великолепных дублона… Кавалер вздыхал и молчал.
— Думаю, такая плата будет справедливой, — продолжает Жанзуан, видя, что Волков не отвечает.
— Дам по два талера на человека, — наконец ответил кавалер, — тебе дам четыре, больше не проси, больше нет у меня, я на порох и ядра с мушкетами сегодня две сотни отдал. А впереди весна, скоро эти, — он кивнул в сторону реки, — снова затеют дело.
— Ну, два так два, — сказал Жанзуан без особой радости, — а ещё людишки просят разрешение на тот берег наведаться.
— К чему это? — насторожился Волков.
— Бабы надобны, — отвечал сержант. — Без баб тут тоска, вон кругом дикость какая, а мы домишки поставили бы, попа позвали бы для венчания.
— Нет, — сразу и строго отвечал он, — не думайте даже, потерпите до лета, сами к нам сунутся, мы им врежем и уже потом на их берег сходим, тогда и возьмёте себе баб каких захотите, самых красивых и молодых возьмёте.
Он осмотрелся. Да, тут и вправду было дико, холодная река, сгнившие лачуги на берегу, заросли кустов. Холодно, мрачно. Но всё равно:
— Нет, не злите горца раньше времени. А пару девок я вам пришлю на пару дней, за свой счёт пришлю, и пива пришлю чёрного целую бочку, и пару свиней.
— Что ж, так и скажу людям, — отвечал ему сержант Жанзуан.
Ничего, потерпят до лета. Они солдаты, им не впервой.
Верил ли он сам в свои слова о том, что опять врежет горцам? Кавалер не знал и сам. Но вот солдаты и ротмистр Рене, что стоял рядом, должны были верить. Вот он и говорил об этом с такой уверенностью.
От реки и форта он поехал не домой, а к амбарам, там проживали его офицеры. В частности, там жил ротмистр Рене с его сестрой. Вот к ней-то он и собирался с радостной, а может и не очень, вестью.
Сестра была ему рада, жили они с Рене совсем не богато, дом их был беден, немногим он отличался от дома простого крепостного мужика, который стоял рядом. Того самого мужика с женой, что Волков, помимо земли, дал за сестру в приданое. Но всё равно, даже назло бедности сестра казалась счастливой, может потому, что была беременной, а может потому, что брат пришёл. Она стала спешно собирать на стол, а он уселся к очагу, вытянул по привычке свою больную ногу и звал к себе племянниц. Ротмистр достал какое-то крепкое вино в кувшине, стал разливать его, а кавалер, во все времена прежде привечавший больше младшую племянницу, на сей раз стал обнимать и гладить по голове старшую. Этим много удивлял и её, и ротмистра, и сестру:
— Что вы, дядя? — удивлённо спрашивала девочка, которая до сих пор не удостаивалась таких его ласк. — Хотите, наверное, знать, как учусь я? Так я хорошо
