Рожденная для его любви (СИ) - Марина Кистяева

Может быть, с ней произошли изменения, стоило попробовать вампирской крови? Она стала от неё зависимой? Тогда её ждали серьезные неприятности. Кто согласится стать её постоянным донором из вампиров?

О Борисе Майя старалась не думать.

— Ещё, — хрипло выдохнула она. — Ещё пить!…

Медсестра ушла за ещё одной порцией, и в палате появился улыбающейся Борис.

— С возвращением! Как самочувствие у моего воробушка?

Видеть довольного Бориса отчего-то было больно. Он был таким довольным, таким цветущим, таким…вкусным.

— Паршивое, — честно ответила девушка, не смотря на мужчину.

— Что у тебя болит? — тотчас встревожился Борис и оказался рядом с кроватью Майи.

— Ничего. Я…пить хочу. Сильно, — призналась она, и вцепилась пальцами в матрас. У неё было чувство, что у неё начинается ломка, как у вампиров, которые часто употребляли красный порошок.

— Тебе приносили кровь? — нахмурился Борис.

— Да. Я хочу ещё.

— Я улажу этот вопрос.

Майя в глубине души надеялась, что он снова предложит свои услуги в качестве кормильца, а он пообещал уладить этот вопрос! Она облизнула потрескавшиеся губы и не нашла ничего умнее, как сказать:

— Борис, я хотела бы побыть одна. Устала. Мне, наверное, стоит поспать.

— Конечно, — согласился мужчина, но его глаза подозрительно сузились.

Почему у него возникло чувство, что Майя не хочет его видеть?

Дальше было ещё хуже.

Майя попросила уйти его и на следующий день. Борис, матерясь и поминая всех чертей, закрыл за собой дверь. Что произошло с девчонкой? Вместо того, чтобы идти на поправку она бледнеет и не желает его видеть! Это его не устраивает! Более того, он хотел быть рядом с ней круглосуточно, а она морщилась, стоило ему переступить порог палаты! Если она думала, что он не замечает её реакции, то сильно ошибалась.

Борис, помня, как она робела перед операцией, решил набраться терпения.

Терпения хватило ещё на один день.

Когда Майя и на второй день после операции сказала, что от слабости не может с ним разговаривать, он ушёл, на этот раз очень громко хлопнув дверью. Та слетела с петель, пришлось обращаться за помощью к служащим клиники.

Сегодня она металась на кровати, голодная, обессиленная, злая и то и дело поглядывала на дверь. Борис обычно приходил утром, сейчас часы показывали двенадцать часов. И где он был? Почему не шёл к ней? Майя не знала, что скажет ему сегодня, зачем ждет, если один его запах причиняет ей боль, вызывая нестерпимую жажду.

Но увидеть Бориса было ей необходимо.

Майя снова посмотрела на фужер с донорской кровью. Может, выпить? От одной мысли её снова затошнило. Да что за паразитство! Это становилось невыносимо! Просто невыносимо!

Надо поговорить с Артуром, если так и дальше подойдет, она сойдет с ума от голода и начинающегося безумия.

Майя собиралась нажать на кнопку вызова медсестры, чтобы та пригласила доктора, когда почувствовала запах Бориса.

Он здесь.

В клинике.

И он шёл к ней.

Желудок Майи скрутило, и она поморщилась.

Следующий поступок она потом не сможет объяснить никак. Она схватила фужер с донорской кровью и запустила его в дверь.

— Причина буйства, воробушек?

На Бориса попали несколько капель крови, и он вопрошающе приподнял брови. В виду последних событий, вернее, странного поведения Майи, он не ожидал теплого приема, но не думал, что в него запустят фужером.

Бледное лицо девушки покрылось красными пятнами, и вместо того, чтобы ответить и объяснить, что с ней происходит, она отвернулась от Бориса и уткнулась лицом в подушку.

— Ещё интереснее, — проворчал Борис и направился к ней.

Чтобы выпустить пар, и не заявиться к Майе в агрессивном состоянии, он охотился всю ночь. Они с Михеем сделали зачистку нескольких ночных клубов, в которых ранее видели стригоев. Охота прошла славно, и в городе стало меньше стригоев на пару десятков.

Битва позволила Борису выпустить пар. После операции Майя вела себя очень странно, и ему не хотелось, чтобы они снова поругались. А если он не сможет сдерживать негативные проявления своего буйного характера, легкое перемирие, которое возникло между ними, закончится, чего ему очень не хотелось.

— Майя, что происходит? Может, хватит играть в молчанку? — он остановился около кушетки.

Артур сказал, что с сегодняшнего дня Майе необходимо начинать вставать. Чем быстрее девушка адаптируется к новой ноге, тем лучше. Он тоже заметил, что с ней происходит что-то неладное, но и на его вопросы она ничего не отвечала, лишь смущенно бормотала, что всё хорошо и сразу же начинала его благодарить.

Майя молчала. И эта тишина тяжелым грузом ложилась на плечи Бориса.

Естественно, он не выдержал и не совсем нежно развернул девушку к себе.

— Моё терпение на исходе! — рявкнул он, и уже хотел продолжить в том же стиле, когда заметил темные круги под глазами девушки. Более того — белки глаз были покрыты кровавыми паутинками. Да и губы были не в лучшем состоянии — они приобрели белесый оттенок и потрескались. — Проклятье, Майя, что это такое?

Вот теперь его грозный рык можно было услышать и в коридоре. Проходящая мимо медсестра вздрогнула и подумала, что она не хотела бы оказаться на месте того человека, с кем беседует данный вампир.

— Лицо, — глухо ответила Майя, и хотела отвернуться, но Борис не позволил.

— Я вижу, что лицо! И оно отчетливо говорит, что ты голодная! Причем, ты испытываешь голод давно! Тогда мне тем более не понятно, почему ты разбрасываешься фужерами с кровью?!

Его пламенный взгляд уперся в лицо девушки, и та, разозлившись, взгляда не отвела.

— Это моё дело, что делать с донорской кровью, — в тон ему ответила она.

— И ты грубишь….Что с тобой произошло во время операции, детка?

— Я не детка!! — взорвалась Майя и стукнула ладонью по одеялу. — Я просила, чтобы ты меня так не называл! Но ты делаешь всё нарочно, чтобы позлить меня!

— Нарочно?! — искренне удивился Борис. — У меня вырвалось по привычке…

— Иди своих шлюх называй «детками»!!! — прервала его Майя и оскалилась. Вампирская сущность дала о себе знать, и взгляд девушки с жадностью устремился на вену Бориса.

— Даже так! — фыркнул в ответ мужчина, не заметив её взгляда. Всё его внимание сосредоточилось на словах девушки. Будь он не ладен, если в её голосе не проскальзывали ревнивые нотки.

А ревность — это хорошо! Черт возьми, это хорошо!

— Да, так! И, вообще!…., - Майя замолчала так же внезапно, как и начала кричать. Она откинулась на подушку, точно её разом покинула вся энергия.