Темные времена (СИ) - Кирилл Юрьевич Шарапов

— Это что, б…, такое? — не сдержавшись, вслух поинтересовался Воронцов.

— Не ведаю, — отозвался Мал.

А боярышня молча покачала головой.

— Я ни хрена не понимаю в леткорах, — добавил Константин, продолжая разглядывать небольшую потайную комнату в артефактной «сигаре». — Но сдается мне, этой штуки тут быть не должно.

— Я понимаю в леткорах чуть больше вас, Ваше сиятельство, и я подтверждаю — ни на одном нашем леткоре такого нет.

— Так я и думал, — согласился с Малом бывший детектив и, не переступая порог, принялся изучать сотни и тысячи рунных цепочек. На стенах, на потолке и на полу были выполнены сложнейшие рунные круги. Нечто подобное Воронцов видел, когда шла трансляция из дома умершего купца, где они с Беляшом уложили несколько проклятых и адепта тьмы.

— Эх, Ладе бы показать, — вздохнул Константин.

— И толку будет ноль, — заметила Юлия. — Не по Сеньке шапка, как ты говоришь. Тут нужен кто-то очень опытный, кто понимает в темных рунах. Лада очень талантлива, но ее знания по этому вопросу уместятся в трех предложениях. И первое будет начинать словами — я понятия не имею, что это такое...

Воронцов ничего не ответил, но был полностью согласен с боярышней. Калинина не потянет. Во всяком случае, пока что. Нужен кто-то более опытный. Может, у Добрана и его людей хватит знаний, чтобы понять, что это такое.

Константин покрутил головой. Его взгляд наткнулся на пустые клетки, не слишком большие, но вполне достаточные, чтобы в каждую запихнуть одного человека. Не надо быть гением, чтобы сложить два и два. Тогда, в том доме обнаружили труп женщины, в которой больше черноты, чем света, она была нужна для ритуала. Здесь, похоже, то же самое. Знать бы, для чего этот ритуал нужен? Сомнительно, что для призыва проклятых, как в том случае. Хотя, может, и для этого. Константин закрыл дверь и повернулся к Юлии и Малу.

— Так, пока об этом никому ни слова, — приказал он. — Прибудем в Тверд, я вызову Добрана, пусть посмотрит. Сюда не соваться.

Боярышня и ее телохранитель понятливо кивнули, входить в комнату с рунными кругами, не представляя, зачем они нужны и как работают, верх глупости.

Именно в этот момент в кармане Воронцова завибрировал мыслеглас.

— Капитана просьба подняться на мостик, — возник в его мозгу призыв Витора, — идем на снижение.

— Сейчас буду, — послал ответ Воронцов и первым пошел в сторону лестницы, ведущей на жилые палубы.

Дверь в рубку была заперта, и открылась только после того, как он стукнул в нее трижды. Да, на «Неотвратимой смерти» очень не хватало экипажа. Надо будет подумать, может, временно нанять пару человек в Хлебном?

Воронцов занял уже свое кресло, Мал и Юлия встали у него за спиной.

— Капитан, пора начинать снижение, — доложил Витор, он был очень исполнительным и всегда соблюдал правила.

— Начинай, — приказал Константин.

Он видел, как идущая метрах в ста впереди «Анна» зависла и начала плавно опускаться на поле. Внизу в сумерках светили маленькие огоньки городка. Что ж, план минимум выполнен — они добрались до Хлебного.

Вот только все оказалось не так просто. Стоило «Неотвратимой смерти» приземлиться, как леткор тут же был окружен.

— Сдается мне, — произнес Воронцов, глядя на полсотни вооруженных местных ополченцев, крупнокалиберные пулеметы и два артиллерийских орудия, наведенных на рубку, — парни отлично знают и этот корабль, и его капитана.

— Не сомневайтесь, Ваше сиятельство, — согласился с ним Мал. — Железный Вернер даже в диких землях вне закона, во всяком случае, в таких городках.

— Стоило ожидать, — весело заявила Юлия. — Надо бы нам название сменить, как только доберемся до Тверда, а то это представление станет ежедневным.

И Константин полностью ее поддерживал в этом начинании.

— Ну что, Искра, — посмотрев на боярышню и подмигнув ей, произнес Воронцов, — как тебе название «Стремительная рысь»?

— Может лучше опасная? Или грациозная? — тут же предложила свои названия Юлия, при этом она улыбалась и была счастлива. — Или даже беспощадная?

— Я подумаю, ответил Воронцов и перехватил взгляд Витора, пилот бросил на боярина очень красноречивый взгляд, так смотрят на душевнобольных.

— Не обращай внимания, вот такие мы беспечные, — отмахнулся Константин, обращаясь к первому помощнику графа. — Лучше скажи, что нам делать с этой местной гвардией?

И ответ пришел правда по мыслегласу.

— Ничего не делай, — раздался в его голове голос друга. — Корабля не покидай, я сейчас договорюсь с ними. Будь готов, что они осмотрят леткор с носа до кормы. Используйте с боярышней свои новые личинные грамоты, лучше, если никто не будет знать о вас. Своих я предупрежу, — проинструктировал Радим, последние мысли он передал, спускаясь по трапу «Прекрасной Анны», слегка прихрамывая.

Воронцов пожал плечами и принялся из своего кресла наблюдать за переговорами.

Вот Граф ткнул пальцем в дырищу в борту, потом указал на «Неотвратимую смерть». Старший, что его слушал, покивал, после чего, прихватив Радима, отправился в сторону севшего пиратского леткора.

Константин поднялся.

— Что ж, пойдемте гостей встречать, и первым покинул рубку.

Проверка корабля длилась до глубокой ночи, даже местную власть в виде градоправителя, хотя Хлебный, ну никак не тянул на город, позвали. Клятву, произнесенную новым капитаном «Неотвратимой смерти» боги приняли и не покарали, и только после этого удостоверившись, что вся команда Железного Вернера свалена в абордажную комнату, пол которой почти по рант сапога залит кровь, местные успокоились и поздравили Радима и Чужого с великой победой. Константин был прав, этот леткор тут хорошо знали. Правда, дань они ему не платили, но однажды отказали в стоянке, а утром на них обрушились бомбы, тогда сгорело три дома, погибло восемь человек. Так что, увидев, как садится «Неотвратимая смерть», они сначала хотели разнести ее из пушек, но потом подумали, что это странно, и не стали торопиться.

— Ну, спасибо, — услышав эти слова градоначальника, рассмеялся Воронцов, — иначе недолго бы мне ходить капитаном.

Тот улыбнулся и откланялся, заявив напоследок, что им всегда тут будут рады.

Вот только не смотря на это в Хлебный их все же не пустили, поскольку закон есть закон, и никто, кроме жителей, не может пройти через ворота города после заката. Да и тут будет сделано исключение для местных дружинников и градоправителя. Ну