Темные времена (СИ) - Кирилл Юрьевич Шарапов

— Благодарю, Ваша светлость, — поклонился Ян, сейчас он и вправду испытывал благодарность к сосунку, до которого, похоже, дошло, что только от штыков кнехтов зависит его положение, успехи и жизнь, может, и научится. — Вы получите все необходимые данные в течение часа.

Ян повернулся к укреплениям и, достав свисток, выдал сигнал сбора десятников. Те явились через пару минут, застыв перед сотником. Девять человек. Поручик вздохнул, девять, десятым должен был быть Гонс, с которым он два дня назад тащил мага-разведчика по тьме. Теперь он лежит на дне траншеи, всего в пяти метрах от него. Он погиб один из первых, когда упырь, сильный, старый, в своей природной броне, ворвался на укрепление. Он бил когтями, и Госн, не успев выстрелить, принял удар на карабин, вот только тот был такой силы, что тварь из тьмы просто выбила оружие из рук десятника, едва не развалив его надвое, а затем, сбив десятника на утоптанную землю, одним мощным ударом пробила грудь, и зачарованный панцирь с рунами не спас. Упыря, конечно, убили, сам Ян и убил, всадив пять пуль из револьвера в затылок, но Гонса это уже спасти не могло.

— Доложить о потерях, — скомандовал он.

Вперед шагнул Тирл, старший десятник, фактически заместитель Кнота.

— Господин поручик, — он резко ударил себя кулаком по сердцу, выполнив воинское приветствие, — в сотне погибло двадцать четыре человека, еще тридцать ранены, семнадцать легко, остальных уже уволокли к лекарям.

— Плохо, — вздохнул Ян. — Первый бой, а у нас половину сотни выбито, и это без тьмы. Что же будет, когда они не просто ночью придут, а во тьме? И ведь твари-то все низшие — живоглоты, резуны, упыри, ни черных колдунов, ни проклятых.

Десятники молчали, прекрасно понимая справедливость слов сотника.

Больше всего доставил беспокойства пяток жвалов — восьминогие шустрые твари, укрытые прочнейшим хитином, не взорвись шрапнельный снаряд среди них, ворвались бы, и так двое покалеченных уложили семерых кнехтов.

— Ладно, оставим это, — наконец, устало произнес Ян, бросив сверлить десятников суровым взглядом. — Господин капитан обещал выбить для нас подкрепление, у нас один из самых проблемных участков на всей линии укреплений полка, пусть хоть ополченцы, но еще одной атаки наша полусотня не переживет. А стоять нам тут долго.

— Это точно, — раздался за спиной Яна голос поручика Яцева, командира первой сотни. — У вас самые большие потери в батальоне. У меня всего пятеро, в третьей — семеро. И ваши полсотни.

Ян промолчал, только сжал кулаки. Что первая сотня, что третья, стояли на более выгодных позициях, твари лезли по крутому берегу, срывались в реку, их сбивали на кромке, а у него эта заводь, да такая широкая…

— Пошел ты, — рыкнул Ян. — Тебя бы сюда, посмотрел бы я, как бы ты людей сохранил. — Он бросил взгляд на своих десятников. — Разойдись, и чтобы через полчаса были данные по всем погибшим и потраченным боеприпасам…

Глава тринадцатая

— Ну и правильно, — согласился Радим, услышав, что Константин хочет оставить трофейный леткор себе. — Нечего ценными трофеями разбрасываться. Витор за рычаги встанет, а «Анну» Малк поведет. Тяжко, конечно, без подмены будет, но, ничего, сдюжим. Жалко, Велир погиб, его бы сюда, посмотреть, в каком состоянии «Неотвратимая смерть», техник он был знатный. Кстати, поздравляю вас, Ваше сиятельство, можете в Тверде с совета потребовать награду, вы с Искрой поджарили Железного Вернера, а это пять сотен за труп и вдвое больше за живого.

— Пять сотен золотом упустили, — усаживаясь в богатое капитанское кресло и проводя рукой по светлой бархатистой коже, притворно вздохнул Воронцов. — Боярышня, вы зачем его до углей пропекли?

Юлия задорно рассмеялась.

— А чтобы руки не распускал, — наконец, произнесла она. — А то взялся благородную меня лапать.

Теперь смеялись все, кроме Мала, ведун-телохранитель ничего смешного в ситуации не находил. Вверенный ему объект лишь чудом не пострадал. Весь рассказ о захвате вражеского леткора он сидел мрачным и испепелял взглядом Константина.

— Мал, нам нужно поговорить, — разглядывая мрачную физиономию, произнесла Юлия, от ее веселья не осталась и следа.

— Боярышня?

— Мал, я понимаю, какую задачу поставил тебе мой дед, — продолжила Юлия. — Но приглядывать и помогать — одно, а вот трястись и опекать — совсем другое. Мне нянька не нужна.

Мал молчал. С одной стороны приказ боярина, но он прекрасно видел, что это фактически невыполнимо. Девушка не желала опеки. Несмотря на то, что она выглядела на двадцать, она все равно была старше, и потрепала ее жизнь сильно. Мало кто из боярских отпрысков мог похвастаться такой богатой биографией. И если он продолжит давить, его просто оставят в каком-нибудь городке.

— Мне его сиятельство голову оторвет, если с боярышней что случится, — привел он последний аргумент.

— Ты всех нас погубишь, — неожиданно произнес Воронцов. — Искра будет чувствовать постоянную защиту сильного ведуна. Будет знать, что ее опекают и поддержат. И может не рассчитать силы. Кроме того, люди не идиоты. Если за моей женщиной будет ходить хвостиком боевой ведун, то они сразу поймут, что дело не чисто. И начнут копать, и докопаются. Я понимаю твою задачу, но сейчас ты сильно усложняешь нашу. Теперь о том что произошло, я тебе в бою отдал приказ, ты начал спорить. Это был первый и последний раз, повторится подобное, и я найду способ отправить тебя домой. Отрядом руковожу я, мои приказы не обсуждаются, а выполняются точно и в срок. Еще раз услышу подобное, я тебе сначала зубы выбью, следом плетей всыплю, а потом отправлю домой с запиской для Николая Олеговича, мол, не оправдал сотник Мал доверия. Мы поняли друг друга?

— Да, боярин, прошу прощения. Просто один приказ вошел в противоречие с другим.

Константин кивнул.

— Понимаю тебя, но его сиятельство, боярин Рысев, далеко, и не видит происходящего. Я же исхожу из обстановки и отдаю приказ, руководствуясь тем, где ты будешь наиболее нужен в данный момент.

— Вы правы, Ваше сиятельство, — виновато протянул Мал.

— Конечно, прав, — неожиданно поддержал Воронцова Радим. — Если бы не твои щиты, а затем атака на ведуна, которую он не пережил, нас бы смели. И вот тогда еще не ясно, смогли бы вы втроем отбиться