Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Д. Лихарев

Трудности начались сразу же по приходу Уилсона в Адмиралтейство. Официально он вступал в должность с 25 января 1910 г., но фактически он приступил к делам еще в декабре 1909-го… «Многие уже начинают охать, — докладывал русский морской атташе в Петербург, — что с момента вступления первого морского лорда в свои обязанности придется весьма тяжело, т. к. новый начальник почти не разговаривает, но зато работает день и ночь. Характерно, что на следующий день после выхода приказа о том, что адмирал с 25 января нов. ст. должен занять пост первого морского лорда, адмирал Вильсон уже поехал в турне по портам. До Рождества он объехал почти все учреждения морского министерства и теперь ежедневно работает по несколько часов в Адмиралтействе» 3.

Уилсон с первых же дней взял за правило никого не ставить в известность о принимаемых им решениях и почти не консультировался с Советом Адмиралтейства. Были люди, которые все эти трудности предсказывали с самого начала. Узнав о назначении, Уилсона, второй морской лорд Фрэнсис Бриджмен писал Фишеру: «Уилсон — самая лучшая кандидатура, но я знаю по собственному опыту, что служить под его началом мало радости. Тоска смертная! И полная бескомпромиссность, как Вы знаете. Он никогда не будет ни с кем советоваться, а чужие доводы только выводят его из себя» 4. Вскоре худшие опасения Бриджмена полностью подтвердились. «Маккенна находит, что с сэром Артуром Уилсоном «очень тяжело». Он высокомерен и обращается с адмиралом Бриджменом так, как будто тот младший лейтенант на корабле; и он очень упрям» 5.

Ожидать каких-либо новшеств от Уилсона не приходилось, он был слишком консервативен и в своей политике строго придерживался тех направлений, которые наметил еще Фишер.

Уилсон целиком погрузился в проблемы, связанные с материальной частью, пренебрегая вопросами комплектования экипажей и стратегическим планированием. «С переменами в составе Совета… двери Адмиралтейства закрылись для всех новых идей и новых начинаний» 6. Даже Фишер вынужден был признать, что «от Уилсона на берегу мало толку!» 7.

С приходом Уилсона в Адмиралтейство определенные надежды связывали сторонники Бересфорда. Об этом свидетельствует донесение русского морского атташе капитана 1-го ранга Л. Б. Кербера, полученное 17 ноября 1909 г.: «На днях мне пришлось познакомиться с сэром Джорджем Армстронгом, владельцем газеты «Глоб» и бывшим морским офицером. Как известно, англичане после обеда в частном доме делаются очень разговорчивыми. Так это было и в данном случае. Несколько ловко предложенных хозяину вопросов развязали язык почтенному сэру, и он сообщил многое, что, по моему мнению, не следовало бы говорить в обществе, тем более в присутствии иностранных офицеров. Первый морской лорд — лорд Джон Фишер, — который зачислен, в пэры Соединенного Королевства в день рождения короля 8 ноября, в ближайшем будущем покинет свой пост. Ввиду же того, что по ходу событий в январе непременно будут новые выборы, результаты которых предвидеть нельзя, то преемник лорда Фишера будет почти наверняка временным, т. е. на несколько месяцев. Более всего шансов, что таковым будет адмирал Вильсон. По утверждениям сэра Армстронга, за январскими выборами последуют в скором времени вторые выборы — примерно в марте. После вторых выборов произойдет перемена министерства и тогда же переменится и первый морской лорд, т. е. адмирал Вильсон. Кто заменит его, пока трудно оказать, но из слов Армстронга было видно, что он намекает на лорда Бересфорда. Наш собеседник уверял, что лорд Бересфорд очень любим во флоте и в доказательство своих: слов привел, что на ежегодном, так называемом. «Трафальгарском обеде», в этом году было больше народу, чем когда-либо, даже в день столетия боя, только потому, что лорд Бересфорд согласился занять председательское кресло» 8.

Однако надежды сторонников Бересфорда не оправдались. Уилсон пробыл первым морским лордом не два месяца, а два года. А когда в 1911 г. морским министром стал Уинстон Черчилль, шансы Бересфорда стали нулевыми.

Тем временем, Фишер, выйдя в отставку и поселившись у своего сына в Килверстоне, с большим трудом начал адаптироваться к спокойной размеренной жизни и красотам окружающей природы. Его супруга явно была довольна окончанием бурной карьеры своего мужа. Но, несмотря на усиленные посещения Церкви и надежды его жены на бесповоротное завершение кипучей деятельности адмирала, сказать, что Фишер полностью смирился со своим положением, было бы слишком самонадеянным.

В течение 1910 г. репутация Фишера существенно возросла в условиях совершенной непригодности его преемника. Сам Фишер этого никак не ожидал. В ноябре 1909 г. он считал кандидатуру Уилсона самой лучшей и единственно возможной. И даже летом 1910 г. Фишер еще полагал, что Уилсон «справляется со своими обязанностями прекрасно» 9. Однако новый руководитель с самого начала наделал множество серьезных ошибок. Скорее всего, с подсказки Фишера Уилсон сразу же дал понять, что не собирается поддерживать Эшера в деле усиления координирующей роли Комитета имперской обороны. Он также наотрез отказался предпринять какие-либо шаги по организации генерального морского штаба.

Как только в Килверстон пришло известие о смерти Эдуарда VII, Фишер срочно отбыл в столицу для участия в погребении своего высокого покровителя. Запись в дневнике леди Фишер рисует поведение отставного адмирала следующим образом: «Он прошел в комнату, где наша милая королева стояла в одиночестве у тела своего умершего супруга. Это был самый тяжелый момент для них обоих. …Джек поцеловал ей руку, но она задержала его ладонь и принялась с жаром говорить о нем (покойном короле. — Д. Л.) и о его любви к Джеку. Я с гордостью подумала о том, что мой муж ни разу не воспользовался своим влиянием на короля для собственных личных выгод. Все его помыслы были направлены только на благо страны и военного флота, которым он служил так преданно. И король знал обо всем и ценил его за это» 10.

Заметим, что "Джек", узнав о смерти Эдуарда VII», не забыл тут же написать письмо с выражением верноподданных чувств наследнику престола. Правда, Фишеру, несмотря на его неоднократные попытки, так и не удалось, в отличие от его приятеля виконта Эшера, с легкостью трансформироваться от старого двора к новому. Вскоре Фишер начал очень критически относиться к монархии вообще и к новому монарху в частности. В письме к Арнольду Уайту он заметил: «Короли нынче, как селедки, — стоят дешево!» 11.

Фишер продолжал быть в курсе всех флотских дел. Он еще больше сблизился с Маккенной и написал за это время огромное количество писем юной супруге морского министра. К концу 1910 г. в своих письмах он уже обращался к миссис Маккенна не иначе как «Моя одинокая и преданная Памела!» В письмах он пересказывал ей все известные ему флотские и великосветские сплетни. Послания адмирала к Памеле Маккенна иногда заканчивались подписью: «Нежно преданный Вам Джеки», но чаще просто «Ф» или «Ваш до замерзания ада».

Отставной адмирал был не только в курсе всех дел военно-морского ведомства, но и пытался оказывать на них влияние. В письмах к Маккенне в августе 1910 г. он настоятельно рекомендовал рассмотреть в Адмиралтействе вопрос о возможности использования на линейных кораблях дизельных силовых установок. «Лайон» так же превосходит «Дредноут», как «Дредноут» превосходил все предшествующие линейные корабли. Дизельный линейный корабль будет иметь такие же преимущества перед «Лайоном», как «Лайон» перед «Дредноутом»!» 12.

Другой вопрос, который очень волновал Фишера, был социальный состав корпуса морских офицеров. В том же письме он возмущался: «Демократическая страна не потерпит аристократического флота! Как минимум 19 % офицеров из верхней десятки!.. Если Вам удастся это изменить, Вы сделаете великое дело: государственные субсидии на обучение и повышение жалования офицерам» 13.

Фишер принял самое активное участие в судьбе Джона Джеллико — будущего командующего флотом в 1914–1916 гг. Благодаря рекомендациям Фишера, Джеллико очень быстро продвигался по службе. Бывший первый морской лорд был уверен, что в случае войны он не останется сторонним наблюдателем. В связи с этим он стремился заполнить места в Адмиралтействе «своими людьми». Его протеже Морис Хэнки, несмотря на молодость, уже готовился заменить Оттли в Комитете имперской обороны. Данное обстоятельство также добавляло Фишеру уверенности, что в случае конфликта с Германией он вновь будет руководить морской политикой. 25 января 1911 г. Фишеру исполнилось 70 лет. Это означало, что теперь он, как адмирал флота, уходит в отставку и исключается из списка адмиралов на действительной службе. В день своего юбилея Фишер получил письмо от Хэнки: «Если случится война, Вы «не долго пробудете не у дел, ибо страна призовет Вас — как Цинцинната — вернуться в город и руководить войной. Это главная причина сохранения за Вами места в Комитете имперской обороны» 14. Адмирал не имел против этого никаких возражений.