Духовник царской семьи. Архиепископ Феофан Полтавский, Новый Затворник (1873–1940) - Ричард Бэттс

Вы спрашиваете меня о ближайшем будущем и о последних временах. Я не сам от себя говорю, а сообщаю откровения старцев. А они передавали мне следующее. Пришествие антихриста приближается и очень близко. Время, отделяющее нас от него, нужно считать годами и, в крайнем случае, несколькими десятилетиями. Но до пришествия антихриста Россия должна еще восстановиться, конечно, на краткое время. И в России должен быть Царь, предызбранный Самим Господом. Он будет человеком пламенной веры, великого ума и железной воли. Так о нем открыто.

Будем ожидать исполнения открытого. Судя по многим признакам, оно приближается, если только по грехам нашим Господь Бог не отменит и не изменит обещанного. По свидетельству Слова Божия, и это бывает.

Желаю Вам здравствовать. Призываю на Вас благословение Божие.

Ваш искренний богомолец и покорный слуга,

архиепископ Феофан.

P.S. Если будете писать, то прошу писать по адресу: Serbie, Srem Karlovci, Patriarchie, Archeveque Theophane.

А.Ф.

1925.V.23.

Yertsegnovi

II

Многоуважаемая Елена Юрьевна!

Получил Ваше письмо по приезде в Карловцы из Ерцегнови. Приношу Вам глубокую благодарность за присланное Вами описание видения о. схиархимандрита Иоасафа. Оно очень поучительно и умилительно. Будем с верою ожидать лучшего будущего, которое, надеюсь, принесет нам действительно великую радость.

Я глубоко сочувствую Вашему духовному одиночеству. Вполне понимаю, как Вам тяжело жить. И от души желал бы, чем могу, быть полезным Вам. Не унывайте, Господь с Вами. С Вами и прп. Серафим. Он да утешает Вас всегда!

Историей из-за доллара не смущайте себя. Вы не упомянули о нем ни словом в письме. И я не знал, что с ним делать. Подумал, что Вы просто позабыли отклеить его от письма и нечаянно прислали его ко мне. Поэтому и решил отправить его к Вам обратно с письмом, не говоря о нем ни слова. Дело естественное, и укорять Вам себя из-за него не следует. По отношению к Вашему отцу Вы совершаете подвиг христианской любви, многоценный пред очами Божиими. Он будет не бесплоден, если не для него, то для Вас!

Будьте здравы и не унывайте.

Господь с Вами. С Вами и все угодники Божии, чтимые Вами! Бог даст, доживем и мы до счастливых дней. Отнимет тогда Господь от очей наших всякую слезу. Если и будут у нас слезы, то слезы умиления и радости!

Архиепископ Феофан.

1925.VI.13.

Сербия. Сремские Карловцы

III

Многоуважаемая Елена Юрьевна!

С великим сожалением узнал я из Вашего письма об аресте С.А. Нилуса и его супруги. Мне так хотелось, чтобы он как-нибудь выехал за границу. Здесь он, с присущим ему талантом, мог бы многое написать в пользу и защиту Св. Православной Церкви перед неверующей Европой. Будем молить Господа о его спасении.

Я очень рад, что Вы установили, хотя и заочно, духовную связь с О.А. и Т.А. Бурман. Мне кажется, что знакомство Ваше, особенно с Т.А. Бурман, будет полезно Вам. Она имеет очень чуткую и добрую душу, и Вы с нею можете быть откровенной. А одинокой Вам в настоящее время жить трудно. О.А. и Т.А. Бурман думают уезжать из Сербии. Трудно там найти заработок. Е.Е. Митрофанова зовет их в Париж, а они собираются переселиться в Болгарию. Здесь обещают устроить их некоторые из моих знакомых русских людей.

Не знаю, как Вы живете в настоящее время. Но надеюсь, что не унываете. По многим несомненным данным, время спасения России приближается. Грядущая радость с избытком покроет все наши настоящие печали и скорби. А в последнее скорбное время все верующие и верные Господу будут жить под особенным покровом Божией благодати, которая защитит и спасет их от всех козней антихриста!

Будьте здравы и хранимы Господом. Молю Господа о Вашем благополучии и спасении.

Архиепископ Феофан.

1925.XI.2. София.

Русское посольство

IV

Многоуважаемая Елена Юрьевна!

Давно я не получал от Вас никаких известий ни о Вас, ни о Вашем дяде, С.А. Нилусе. Последнее письмо получил я от Вас в октябре месяце 1925 года. В нем Вы сообщали мне, что Вашего дядю, С.А. Нилуса, арестовали и препроводили в Москву. Отчасти болезнь моя, а отчасти церковные дела не дали мне возможности списаться с Вами по этому случаю. В настоящее время я вновь вспомнил о Вас, и явилась у меня потребность написать Вам письмо. Будьте добры, сообщите мне, какова судьба Вашего дяди. Что произошло с ним после ареста? Как Вы сами живете и чувствуете себя? Так ли трудно жить Вам в настоящее время, как и прежде, или немного улучшилось Ваше положение? Я был бы очень рад, если бы Вы написали мне обо всем этом, насколько позволяют Вам обстоятельства Вашей жизни.

Искренно Вас уважающий и о Вас памятующий,

архиепископ Феофан.

1926.VIII.10.

P.S. Писать мне в настоящее время можно по адресу:

Archeveque Theophane

rue Paraskeva, No. 21 (Chez Mr. Abboth),

Warna, Bulgarie

Приложения

Приложение I Труд архиепископа Феофана «Об Искуплении» по поводу нового учения митрополита Антония (Храповицкого)

I. Гефсиманское моление

Свой труд Высокопреосвященный Феофан начал с цитаты, определяющей требование, предъявляемое к такому сочинению, как «Опыт христианского православного катихизиса» митрополита Антония:

«Цель символических сочинений, под каким бы названием они ни были известны – символов, вероопределений, вероизложений, исповеданий и прочее, состоит в том, чтобы дать понять вероучение известной Церкви – в том виде, в котором оно действительно исповедуется обществом или лицом, от имени которого представляется.

Определенность, самая изысканная точность, простирающаяся нередко до щепетильности, до расстановки слов и знаков препинания, является необходимою принадлежностью задавшихся подобною целью: при малейшей погрешности против точности она не будет достигнута» (Проф. И.Е. Троицкий, «Христианское чтение». 1869 год, май, с. 720–721).

Выписав эту цитату архиепископ Феофан задает тут же себе вопрос: «Удовлетворяет ли этим требованиям вновь составленный катихизис митрополита Антония? По нашему мнению, решительно нет. Он не только не отличается точностью, но в некоторых вопросах даже отступает от догматического учения Православной Церкви. Это мы прежде всего и главным образом утверждаем относительно догматического учения об Искуплении, к рассмотрению которого и перейдем» («Об Искуплении», с. 1).

Далее, на странице второй, Архиепископ пишет: «Учение Высокопреосвященного митрополита Антония об Искуплении отличается от общепринятого церковного учения двумя особенностями:

а) верховное значение в искупительном подвиге Христа Спасителя переносится у него с Голгофы в Гефсиманию;

б) самый искупительный подвиг Христа Спасителя понимается им не в смысле Искупительной Жертвы за род человеческий, а в смысле подвига сострадательной любви за него».

И сразу после этого архиепископ Феофан излагает учение митрополита Антония его собственными словами: «Должно опровергнуть ходячее представление о Гефсиманской молитве, как будто бы внушенной Христу страхом предстоящих телесных страданий и смерти. Это было бы крайне недостойно Господа, Которого рабы потом шли на мучения, радуясь и ликуя среди терзаний их телес, а смерти за Христа жаждали как величайшего блага. Спаситель же знал, что дух Его разлучится с телом менее чем на двое суток, и уже потому не мог Он взирать на телесную смерть как на что-то ужасное. Мы уверены, что тяжкие муки Спасителя в Гефсимании приходили от созерцания греховной жизни и греховной настроенности всех человеческих поколений, начиная с его тогдашних врагов и предателей, и что слова Господни: да минует Меня чаша сия (Мф. 26, 39) – относятся не к предстоящему распятию и смерти, а именно к этому, совершенно было подавившему Его настроению глубокой скорби за столь любимый Им грешный человеческий род» (Собрание сочинений. Т. IV. Киев, 1918, с. 45–46; «Догмат Искупления». Сремские Карловцы. 1926, с. 32–33).

Архиепископ Феофан ставит вопрос: «Справедливо ли наш автор верховное значение в искупительном подвиге Спасителя переносит с Голгофы в Гефсиманию и правильно ли по существу он понимает подвиг Гефсиманского моления Спасителя?

Митрополит Антоний утверждает, что произнесенные Спасителем во время Гефсиманского моления слова: да минует Меня чаша сия (Мф. 26, 39) – относятся не к предстоящему Ему распятию и смерти, а к тем тяжелым мукам Спасителя, которые Он переживал в Гефсимании и которые происходили у Него от созерцания греховной жизни человечества и от сострадания последнему. Доказывает он свое мнение ссылкою на известные слова апостола Павла из Послания к Евреям, в которых он говорит, что Спаситель в Гефсиманском саду с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение (Евр. 5, 7). Если бы Спаситель, – говорит автор, – молился об избавлении от распятия и смерти, то Апостол не сказал бы, что Он был услышан, так как распятие и смерть Он все же претерпел. А если Апостол говорит, что Он был услышан, то значит, что Он молился не об избавлении от распятия и смерти, а о чем-то другом, а именно об избавлении от внутренних страданий, коими Он уже страдал в Гефсиманском саду за грехи рода человеческого.