Ледяная птица - Сайфулла Ахмедович Мамаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Даю три секунды! – Курбан направил ствол в лицо директора ФАЗМО.
Сериков, увидев перед своим носом дымящийся ствол автомата, вздохнул, повернулся лицом к краю карниза и сделал шаг вперед. И в этот момент, как назло, снова завизжала Лера. Сериков отпрянул в сторону и, брякнувшись на колени, молитвенно сложил Руки.
– Я не могу! – По лицу Кокаколы катились слезы. – Я боюсь!
– Прыгай, дурак, попадешь в руки солдат, они же на тебе опыты ставить будут!
– Папа, да брось ты его! – Гарун подбежал к отцу и потянул его за рукав. – Пойдем!
Они опоздали ровно на одну секунду. В коридоре появился Куликов.
Увидев спорящих беглецов, он мгновенно вскинул автомат и дал очередь. Лейтенант целился в старшего Алиева, но младший оказался быстрее. Его тело стрелой пролетело в воздухе и, столкнувшись с телом отца, отшвырнуло его в сторону. Пули, предназначавшиеся Курбану, прошли мимо. Кроме одной, той, что пробила грудь сына. Ответ горца был молниеносен. Нож, брошенный умелой рукой, вонзился в горло Сашки Куликова.
Держа автомат наизготовку, Курбан кинулся к сыну.
– Гарун, мальчик мой, как ты? – спросил он, пряча слезы.
– Папа… уход… – Гарун на полуслове потерял сознание.
Глаза Курбана заметались по подземелью. Нужно было срочно решать, что делать, сдаваться этим палачам или рискнуть и прыгнуть? Если он прыгнет, то у Гаруна шансов выжить практически не остается. А если не прыгнет, если попадет в лапы разъяренной солдатни, то этих же шансов не будет не только практически, но и даже теоретически.
– Помоги! – Не отводя ствол автомата от входа в галерею, Курбан повернулся к Серикову. – Помоги поднять сына.
Кокакола подскочил к неподвижному Гаруну, легко поднял его на руки и передал отцу.
– Идешь со мной? – Мрачно спросил Курбан и тут же поправился: – С нами. Сериков замотал головой.
– Ну, как знаешь.
Курбан не глядя шагнул в пустоту. Он не успел еще долететь до воды, когда по ушам ударил еще один вопль Леры. Отчаянный, дикий вопль женщины, объятой ужасом.
Глава 17
Женский крик эхом пронесся по подземелью. Герман и Анатолий переглянулись.
– Женщина, – сказал Герман. – Откуда здесь взялась женщина?
– А кто его знает! – Анатолий пожал плечами. – Кажется, это там.
Он показал рукой в сторону правого поворота.
– Пошли, вдруг удастся помочь ей?! – Герман не оглядываясь быстро зашагал по коридору. – Давай настраивай свои уши, нам нужно точно выйти, без ошибок!
– Ну, это уже не от меня зависит! – Толик догнал Германа и пошел рядом. – Если крик повторится, тогда другое дело. А пока…
Послышался вопль, еще более страшный, чем прежний.
– Боже, да она, – Герман побоялся сказать вслух, о чем он подумал. – Господи, только бы успеть! Только бы она не наткнулась…
– На чудовище! – закончил за него Анатолий и перешел на бег. – Черт, неужели так и есть, это же големы! Это они выпускают ублюдка.
Герман не слышал, что бормочет его товарищ. Он мчался сломя голову, замедляя бег лишь на поворотах и моля бога не дать ему поскользнуться и упасть, потому что на счету каждая секунда и каждый миг. Герман не думал о том, что он будет делать, когда добежит до озера, как будет сражаться с монстром. Главными его противниками сейчас были время и расстояние – вот с ними он и боролся. А что будет потом, там как бог решит, все в его воле.
– Налево! – крикнул Толик. Герман, словно робот, тут же повернул в открывшийся поворот.
– Вот! Вот оно, это озеро! – закричал он, увидев впереди площадку, а за ней огромную, вздыбившуюся голову монстра. – Толик, вот он!
– Вижу! – Рык привычно, так, как это делал в Москве, сконцентрировался. Ему нужно было заставить живущих в нем нанороботов перестроить голосовые связки хозяина на работу в ультразвуковом диапазоне. Что удалось без проблем.
– Господи, да быстрее ты! – Герман выскочил на площадку-балкон и увидел барахтающихся в воде людей. – Сволочь, он опять на охоту вышел! Смотри, там в воде! Там, кажется, раненый! Это же Гарун! И Лера?!!!
Герман повернул посеревшее лицо к Анатолию. А тот стоял неподвижно и смотрел перед собой невидящими глазами.
– Да что же ты! Это же, – Видя, что от спутника мало толку, Герман не выдержал и бросился в воду. – Лера, ребята, держитесь, я сейчас!
Александров плыл кролем, самым быстрым стилем, который знал, и все равно видел, что не успеет. Огромная, неправдоподобно большая голова ушастого и глазастого монстра уже нависла над тем местом, где, по его расчетам, находились его друзья. Вот он уже разинул свою пасть…
– Стоять! – приказал Рыков чудовищу. – Стоять!
Монстр вздрогнул. Его желтые, с черным щелевидным зрачком, глаза‑блюдца медленно развернулись в сторону Толика, и тот почувствовал вдруг такой приступ голода, что у него даже голова закружилась.
– Стоять! – повторил Рык. К голоду прибавилось накатившее волной чувство обиды и разочарования. – Пошел отсюда! Кому сказал? Прочь!
Для пущей убедительности Анатолий резко, так, как он подсмотрел у големов, ударил ультразвуком. «Хлыст» вызвал у чудовища бурю негодования, он зарычал так, что, казалось, задрожали стены. Рыку пришлось «закрыть» свой слух, чтобы не оглохнуть. Он снова пустил в ход «хлыст», еще жестче. По подземелью прокатился тяжелый стон. Но Анатолий не чувствовал жалости. Он представил, сколько людей погубила эта тварь. Тварь, которая олицетворяла собой всех врагов и мучителей! А потому Толик не собирался щадить отвратительное создание.
Он все бил и бил, монстр уже перестал кричать, он сжался в комок и, закрыв глаза и опустив голову к самой воде, терпеливо переносил наказание, а Рык все никак не мог остановиться. Он, может быть, так бы и забил ушастого до смерти, но в это время в дело вступил еще один персонаж.
Это был Мохов. Пробегав целый день по подземелью, он несколько отстал от своих бойцов и поспел к месту событий лишь сейчас. Увидев, или скорее, услышав, как избивают Хранителя, ротный решил поначалу, что это кто-то из своих, из големов.
– Остановись! – закричал он. – Прекрати, ты же убьешь Хранителя!
– А ты кто такой? – гневно спросил Толик. Он даже не заметил, что общается с капитаном на ультразвуке.
– Я? – удивился Мохов. – Я глиняный, Командир роты! А вот ты кто? Постой, ты Рыков? Мой…
– Да, твой пленник. Бывший пленник. – Толик почувствовал, что волна охватившего его бешенства не только не схлынула, но поднимается все выше и выше, застилая глаза туманом. – Ты это хотел сказать?
– Я хотел предложить тебе сдаться. – Рука Мохова
