Тайны православных святых - А. Нестерова

Всем родным и друзьям, кто интересовался судьбой владыки, власти отвечали, что он сослан на 10 лет без права переписки, а через 10 лет ответили, что он умер в лагере.

Во время отпевания в церкви в Лысково архиепископа Александра собралось столько народу, что храм даже не смог вместить всех желающих, и большая часть пришедших стояла на улице. Послушница Анна сделала небольшой гроб, куда положили четки святителя, крест и Евангелие.

Человек, не «бросивший свой посох», проповедовавший добро и любовь, не сломленный пытками и мучениями, архиепископ Александр (Щукин) прославлен Архиерейским собором Русской Православной Церкви в 2000 году.

Архиепископ Николай (Николай Петрович Добронравов) родился в 1861 году в семье священника.

В 1881 году окончил Московскую духовную семинарию. С 1886 года — магистр богословия; рукоположен во иерея. В 1908 году возведен в сан протоиерея.

Впервые арестован в 1918 году в Москве и заключен в Бутырскую тюрьму, но вскоре освобожден. В этом же году Николай овдовел; пострижен в мантию; возведен в сан архимандрита. В 1924 году он уже архиепископ Владимирский.

В 1925 году, после кончины патриарха Тихона, архиепископ Николай подписал акт о передаче церковной власти митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому). В этом же году архиепископ был арестован в Москве по делу митрополита Петра и находился в Бутырской тюрьме пять месяцев.

По этому же делу проходил и священник Сергий Сидоров. На первом его допросе следователь потребовал выдачи автора письма к митрополиту Петру, Сергий отказался его называть, тогда Тучков (уполномоченный ГПУ по делам религии) потребовал очной ставки допрашиваемого с епископом Николаем. Серая мгла наступающих сумерек, мрачное лицо следователя Казанского, хриплые выкрики Тучкова и нечленораздельные возгласы третьего следователя, который все время целился поверх головы Сергия в окно маленьким браунингом, вот что представляла в тот момент комната, где велся допрос священника.

Привели епископа Николая, который взглянул на следователей, на Сергия и остановил внимательный взгляд на третьем следователе, держащем браунинг. Утомленные глаза владыки были холодные и строгие. «Что смотришь, оружия никогда не видел?» — даже не сказал, а закричал следователь. Епископ властно прервал его: «Выпейте валерьянки и успокойтесь. Я не понимаю звериного рычания и буду отвечать вам тогда, когда вы будете говорить по-человечески. И спрячьте вашу игрушку».

Наверное, свершилось чудо, но следователь спрятал револьвер и вежливо стал спрашивать епископа. Владыка отвечал обстоятельно, стараясь обелить тех, на кого следователи требовали указать как на заговорщиков. Так, во время этого допроса епископу удалось выгородить С. П. Мансурова (ученый, историк церкви) и спасти его от ареста.

Владыка Николай познал все ужасы тюрьмы. Следователи издевались над ним, бросали в подвал, вызывали на ночные допросы. И мы можем только склониться перед величием духа этого человека, благодаря силе которого епископу удалось спасти многих людей и сохранить многие церковные тайны.

В 1926 году епископ Николай был осужден ОСО к 3 годам ссылки. Возвратившись из ссылки, проживал в Москве. В 1937 году был арестован по обвинению в контрреволюционной агитации и участии в церковно-монархическом объединении ИПЦ (Истинно Православной церкви). В том же году осужден «тройкой» при УНКВД СССР по Московской области.

Епископ Николай был расстрелян 10 декабря 1937 года на Бутовском полигоне…

Епископ Лаврентий (в миру Евгений Князев) родился в 1877 году в городе Кашире. В 1902 году окончил Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия.

В том же году пострижен в монашество на Валааме и рукоположен в иеромонаха. В 1917 году митрополит Тихон представил Лаврентия к хиротонии, и в том же году архимандрит был рукоположен во епископа Балахнинского, викария Нижегородской епархии.

В Нижнем Новгороде епископ благословил создание Спасо-Преображенского братства по возрождению церковно-общественной жизни, организованного А. Булгаковым.

Епископ обладал неиссякаемым красноречием, но все его проповеди непременно заканчивались одними и теми же словами: «Возлюбленные братья и сестры, мы переживаем совсем особое время — всем нам предстоит исповедничество, а некоторым и мученичество». Как же он был прав в том далеком от нас 1918 году, говоря об особом времени, когда придется умирать за веру, когда посещение церкви будет караться законом…

В доме Булгаковых епископ говорил, что он чувствует свою мученическую кончину, но готов достойно принять смерть за веру и за Россию. Рассказывали, что во время пребывания в Вильно владыка Лаврентий отдал в женский монастырь свой клобук, чтобы его привели в порядок. Монахиня, которой выпала честь заниматься этим делом, вычистила, выгладила наметку, надела ее на камилавку и подошла к зеркалу взглянуть, правильно ли она сидит. Монахиня подняла клобук над головой, чтобы надеть на себя, и вдруг упала в обморок. Над клобуком она увидела огненный венец.

В конце августа 1918 года чекисты арестовали владыку Лаврентия. В тюрьме ему предложили отдельную камеру, но он остался в общей и первую ночь провел на голом полу. На следующий день ему передали в тюрьму постель, о которой впоследствии среди заключенных пошло поверье, что того, кто полежит на ней, обязательно отпустят домой. И это случалось на самом деле, видно, доброта и положительная энергетика человека передается и его вещам. В камере епископ непрестанно молился, что первое время вызывало насмешки сокамерников, но Лаврентий молился с таким усердием, не обращая внимания на всеобщую иронию, что вскоре насмешки прекратились, а многие узники стали молиться вместе с епископом.

Жители города собрали около 16 тысяч рублей, которые намеревались внести под залог с целью освобождения Лаврентия. Власти же не собирались отпускать святителя. На Воздвижение, 14 сентября, когда епископ проводил службу в тюремной церкви, туда пришли представители советской власти, чтобы взглянуть на него и оценить степень опасности, какую он представляет для советского общества.

Но духовный облик святителя был так чист, так ярко горел свет его веры, и во время службы у епископа был такой упоенный взгляд, что представители Страны Советов единодушно проголосовали за то, что епископу Лаврентию нет места в советском обществе. Решено было убить святителя, но для этого требовался предлог.

Все мы знаем из истории, что в 1918 году государство вынесло постановление отобрать у церкви земли и имущество. Поместный собор единодушно отверг это постановление.

В том же 1918 году состоялся съезд духовенства Нижегородской епархии, на котором было принято решение протестовать против лишения церкви храмов, монастырей и церковного имущества. Было составлено воззвание к пастве, которое подписали епископ Лаврентий, председатель съезда, настоятель собора протоиерей Алексий Порфирьев, секретарь собрания и бывший предводитель нижегородского дворянства Алексей Борисович Нейдгард.

В проникновенном воззвании к пастве были приведены слова апостола — «облецитесь во всеоружие Божие». Конечно же, власти истолковали эти слова по-своему — как призыв к вооруженному восстанию. Наконец-то был найден предлог для ареста епископа Лаврентия, протоиерея Алексия Порфирьева арестовали тоже.

После ареста отца Алексия почему-то не вызывали ни на один допрос, соответственно, у священника сложилось впечатление, что его скоро отпустят. Накануне праздника иконы Божьей Матери Всех Скорбящих Радость ему сказали, чтобы собирал вещи. У отца Алексия было отличное настроение, он попрощался со всеми сокамерниками, говоря, что уверен — его отпускают на волю. Не знал протоиерей, что его переводят в тюрьму ЧК…

В то же время в тюрьму ЧК был переведен и епископ Лаврентий. Вели его через весь город в сопровождении одного вооруженного солдата. По дороге к епископу подходили люди, прося благословения. Проходя мимо подворья Пицкого монастыря, епископ остановился. Там шла служба в честь празднования иконы Божьей Матери Всех Скорбящих Радость и всенощная. Увидев епископа, молящиеся толпой высыпали на улицу, чтобы получить от него последнее благословение. Люди, да и сам епископ не питали иллюзий, что он вернется на волю. В те дни приближалась годовщина установления советской власти, и по всей стране прокатился красный террор, людей уничтожали без суда и следствия. Как будто бы власть хотела пополнить те реки крови, которые были пролиты народом в 1917 году.

24 октября, накануне празднования годовщины Октябрьской революции (6 ноября по новому стилю), епископу Лаврентию и протоиерею Алексию Порфирьеву сообщили, что им уже вынесен приговор — расстрел. Тут же священникам было предложено помилование, но только в том случае, если они откажутся от сана. Накануне праздника властям было бы на руку показать народу раскаявшихся попов, которые публично откажутся от своего сана и встанут на путь атеистического восприятия мира, указав народу, что в России только один бог — Ленин.