Чужая жизнь - Ньевес Эрреро

— Можно, Мария?

— Но ты ведь уже вошла! Скажи, что тебе нужно! — ответила координатор тоном, который так ненавидела медсестра.

— Я хотела узнать о том, что решили предпринять относительно документов, которые вчера исчезли из твоего кабинета.

— Забудь об этом! Это мой тебе совет. О решении, которое мы примем, ты узнаешь в положенное время.

— Думаю, что пациент должен узнать о случившемся. Нам неизвестны намерения человека, который здесь побывал. Если произойдет что-то, связанное с этой кражей, у больницы могут возникнуть проблемы. — Ориана хотела, чтобы они действовали как можно быстрее. Речь шла о Лукасе. Тем не менее казалось, что Мария не желает вспоминать о неприятном случае.

— Ты действуешь мне на нервы. Искренне полагаю, что речь идет о попытке журналистов получить эксклюзивный материал. Однако нет оснований для того, чтобы не считать это преступлением. Не выходи за рамки своих служебных полномочий. Будь уверена, что мы не оставим это дело под сукном.

Едва она успела произнести эти слова, как в кабинет вошел директор больницы Рафаэль Фаило. Он казался возбужденным.

— Мне позвонил журналист, интересующийся информацией об исчезновении истории болезни пациента. Каким образом он узнал об этом?

И директор, и Мария уставились на Ориану, ожидая от нее ответа.

— Почему вы так смотрите на меня? Мне известно ровно столько же, сколько и вам. За эти часы новость разошлась по всей больнице. Разгласить сведения о том, что произошло, мог любой человек. — Сердце девушки начало биться сильнее, чем обычно. Она почувствовала прилив жара к голове и подумала о том, что ее глаза начали изменять свой цвет, приобретая черный оттенок.

— Кто-то не смог удержать язык за зубами, — сказала Мария угрожающим тоном. — Теперь следует подумать, как мы поступим.

Ориана нервно сглотнула. Она спросила себя, не могли Лукас рассказать кому-то еще, что могло бросить на нее тень подозрения. Поколебавшись, она решилась взять слово.

— Я пришла сюда, чтобы предупредить вас о том, что рано или поздно у нас могут возникнуть проблемы. Думаю, что в данном случае лучше всего действовать открыто.

— Она права, нам нужно созвать представителей средств массовой информации и устроить пресс-конференцию, — сказал директор. — Плохо то, что последует за всем этим: критика по поводу плохой охраны больницы, недостаточное внимание, которое мы уделяем сохранности сведений о наших пациентах, звонки политиков… Вот увидите… — В его взгляде таилась грусть. — Но самое страшное в том, что все они будут правы. Я до сих пор не перестаю задаваться вопросом, как такое могло случиться и почему. — Рафаэль Фаило казался совершенно подавленным.

— Я займусь тем, что созову врачей, — сказала Мария. — Ты должна будешь мне помочь, — обратилась она к Ориане, строго посмотрев на девушку. — Дело обстоит так, что эта история может нанести нам вред. Но мы действительно виноваты. Мы оказались жертвами воровства, для которого сами создали условия.

— Хорошо, хорошо, созывай их на сегодняшний вечер. А мне предстоит позвонить в Совет по здравоохранению, чтобы в первую очередь проинформировать их. Слухи разлетаются очень быстро. Кроме того, таким образом мы предотвратим возможность использования этой конфиденциальной информации. Ведь если воры ее используют, то им придется увидеться с нами в суде. В любом случае я позвоню в полицию, чтобы они начали расследование.

— Сеньор директор, а не подумали ли вы о том, что нам скажут, узнав, что мы ничего не предпринимали довольно долгое время? — спросила Ориана, желая предупредить возможные осложнения. Она не понимала медлительности со стороны руководства.

— Не знаю. Наверное, сошлюсь на то, что не дошли руки, что надеялся оставить происшедшее внутренним делом больницы, но потом понял свою ошибку. Именно так все и происходило на самом деле. Подам прошение об отставке. Ничего другого мне не остается.

Мария молчала. В глубине души она всегда хотела занять пост директора больницы, и сейчас у нее появилась реальная возможность достичь желаемого. Ориана тоже молчала, охваченная яростью от мысли, что события могли принять такой оборот. Рафаэль Фаило, образованный человек, терялся, когда дело касалось бюрократических вопросов и политических действий на более высоком уровне. Он был ученым и потому оказался не готов к такой ситуации.

Через полчаса два полицейских инспектора появились в кабинете координатора по трансплантологии. Они пришли, чтобы провести расследование и опросить свидетелей. Полицейские посыпали белым порошком стол и архивный ящик, чтобы снять все отпечатки пальцев. Они сняли отпечатки пальцев Марии и Орианы, дабы исключить их из тех, что будут обнаружены на мебели в помещении. Полицейские допросили Ориану. Она оказалась основным свидетелем. Девушка не только видела человека, который похитил документы, она даже разговаривала с ним. Медсестра нервничала, и это было видно по ее глазам, которые в течение всего утра оставались черными, цвета воронова крыла. Ее отвлекали лишь мысли о том, что, выйдя из больницы, она позвонит Лукасу. До субботы оставалось уже недолго. Ориане очень хотелось снова его увидеть.

14

Друзья и новый Лукас

В четыре часа дня солнце так пекло, что не верилось, что согласно календарю сменился сезон года. Осень входила на цыпочках, в то время как лето распростерло свои руки, стараясь захватить гораздо больше дней, чем ему полагалось. В этот осенний период среди туристов было заметно больше людей старшего возраста, пенсионеров, которые устремлялись в страны с теплым климатом. Улицы начинали заполняться машинами с первых вечерних часов, времени, которое совпадало с окончанием занятий в институтах и колледжах. Жара уже не была столь изнуряющей, как в предшествующие дни, и прогулки по городу доставляли удовольствие.

Закаты в Городе Солнца отличались особым очарованием. Море постепенно превращалось в серебряное зеркало и почти сливалось с горизонтом. Цветовая гамма могла быть очень разной — от голубой до розовой. Наблюдать за этим с любой высокой точки города было истинным наслаждением. Многие рыбаки и собиратели моллюсков, которые пользовались древними способами в своем промысле, выбирали именно это время для выхода в море. Дон Бернардо в такие часы обычно сидел на плетеном стульчике у подножия одного из маяков. Несмотря на то что смотритель маяков был довольно замкнутым человеком, он охотно вступал в беседу с каждым, кто обращался к нему со словами приветствия. Туристы приходили сюда, чтобы сфотографироваться с ним как с экзотической личностью. Привлекал внимание тот факт, что этот человек с длинной, плохо ухоженной бородой обслуживал оба маяка. Те, кто был с ним знаком, знали, что за внешней неряшливостью скрывалась большая накопленная мудрость, которой дон Бернардо охотно делился в оживленной беседе с посетителями.