Маркус Вольф - Леонид Млечин

А одна дама, которую в ГДР арестовали и дали восемь лет, согласилась работать агентом в обмен на освобождение. Уехала в ФРГ и устроила в Бонне салон, куда приходили видные политики. В приятной атмосфере они расслаблялись и у них развязывались языки.

Люди Маркуса Вольфа успешно вербовали агентуру на территории Федеративной Республики. В левом крыле социал-демократической партии, среди консервативных кругов, в армии и полиции, в государственном аппарате, среди профсоюзных работников. Вольф получал информацию из первых рук о положении в профсоюзах, церкви, христианских группах, издательствах и университетах. Вербовали перспективных студентов, которые со временем смогут продвинуться и занять важные позиции.

Агенты Вольфа имели указания демонстрировать ради карьеры крайне правые взгляды. Власти ГДР исходили из того, что путь к власти ведет не по левой колее. От разведки требовали с помощью агентов влияния раскалывать социал-демократическую партию. Но Маркус Вольф доказывал, что, если такая пропагандистская акция удастся, это только повредит долговременным интересам ГДР.

В первую очередь вербовали людей из индустриального сектора, потому что ГДР отчаянно нуждалась в западных технологиях. Когда речь шла о перспективном источнике, Маркус Вольф, как выражаются профессионалы, сам делал вербовочный подход. Чаще всего он выдавал себя за генерала из Министерства национальной обороны. Всякий раз тщательно продумывал свою легенду. В конспиративной квартире, куда он приводил своего разрабатываемого — западногерманского промышленника, на стенах висели изготовленные в спецлаборатории фотографии, на которых он был запечатлен в кругу мнимой семьи.

Накануне Берлинской конференции министров иностранных дел стран-победительниц в январе 1954 года прибывший из Москвы офицер разведки сказал восточногерманским коллегам, что им понадобится «малина». Неопытный переводчик растерялся. Более искушенный в русском языке и советских реалиях Маркус Вольф пояснил, что имеется в виду не ягода, а публичный дом — для вербовки агентуры.

Нашли девушек легкого поведения, сняли отдельный домик в берлинском пригороде Раухфангсвердер с видом на озеро. Комнаты оснастили подслушивающими устройствами и фотоаппаратами, вмонтированными в люстры. Правда, примитивной техникой приходилось управлять вручную, и сотрудник разведки размешался в тесном стенном шкафу. Он мог выйти из него, лишь когда парочка, закончив дело, покидала спальню. Для развлечения гостей раздобыли кинопроектор и порнофильмы. Стали заманивать в «малину» западных немцев. Но никто в эту ловушку не угодил.

Руководство партии больше, чем важную разведывательную информацию, ценило политический эффект от перехода видных западных деятелей в ГДР. Разведка Вольфа работала с крупным западногерманским политиком — одним из основателей правящей партии ХДС Гюнтером Герике. Он был заместителем премьер-министра земли Нижняя Саксония. Люди Вольфа вывели Герике в ГДР. Ему устроили пресс-конференцию, на которой он объяснил, почему выбрал Восточную Германию. В ЦК остались довольны.

Летом 1954 года Маркус Вольф отдыхал на Черном море. В этот момент министр госбезопасности Эрнст Волльвебер распорядился найти способ помешать ФРГ вступить в Европейский оборонительный союз. Например, устроить какой-нибудь скандал с разоблачением. Это мог сделать депутат бундестага от ХДС Карл Франц Шмидт-Виттмак, который состоял в комиссии по вопросам Европейского оборонительного союза. Он был ценнейшим источником восточногерманской разведки, но политбюро велело его доставить в ГДР. Маркусу Вольфу пришлось подчиниться.

Депутат не хотел перебираться на Восток, но ему сказали, что он разоблачен и его вот-вот арестуют. 26 августа 1954 года Шмидт-Виттмак предстал перед журналистами в Восточном Берлине. Он озвучил информацию, которую подготовила разведка, и попросил в ГДР политического убежища. Это был еще один подарок руководству Восточной Германии.

Шмидт-Виттмака сделали вице-президентом внешнеторговой палаты. А вот Гюнтеру Герике досталась незавидная должность члена президиума ничего не значащей Национально-демократической партии (в нее принимали бывших солдат вермахта, ремесленников и предпринимателей). Формально в ГДР существовала многопартийность, но небольшие партии — Христианско-демократический союз и Национально-демократическая партия — играли декоративную роль.

А вот переход в ГДР начальника западногерманской контрразведки Отто Йона организовали не люди Маркуса Вольфа, а советские товарищи.

Много лет назад, в один из первых дней моей работы в журнале «Новое время», я приоткрыл дверь в кабинет заместителя главного редактора Виталия Геннадьевича Чернявского. Он вел номер, и я принес ему заметку. Виталий Геннадьевич разговаривал по телефону и не заметил моего появления. Откинувшись в кресле и несколько мечтательно глядя в окно, он предавался приятным воспоминаниям:

— Вот когда в октябре сорок второго я допрашивал своего первого пленного немца…

Я осторожно прикрыл дверь.

Виталий Чернявский родился в ноябре 1919 года, но шла Гражданская война, и родители смогли оформить его метрику о рождении только в феврале следующего года. В 1941 году Чернявского взяли на работу в НКВД, всю войну он прослужил в особых отделах. В 1944 году прошел курсы усовершенствования офицерского состава Главного управления военной контрразведки Смерша.

После окончания учебы он предстал перед заместителем начальника советской разведки тогда еще полковником Александром Михайловичем Коротковым. Чернявского зачислили оперуполномоченным в Первое главное управление Наркомата госбезопасности. Осенью 1944-го его отправили в резидентуру в Бухарест. Несколько послевоенных лет он занимался Румынией.

Чернявского ценил генерал Евгений Петрович Питовранов, еще одна видная фигура советских спецслужб. После войны Питовранова назначили начальником Второго (контрразведывательного) управления Министерства госбезопасности. Он принимал участие во многих позорных послевоенных сталинских акциях, например выезжал в Питер, чтобы лично арестовать людей, проходивших по так называемому ленинградскому делу. Его рвение было оценено. В 1950 году Питовранов стал заместителем министра. Ему было всего 35 лет. Карьеры при Сталине делались быстро, потому что постоянно освобождались высокие кресла. Но так же скоро из начальственного кабинета можно было угодить на нары. После ареста министра госбезопасности Абакумова Сталину доложили, что Питовранов «тесно работал с Абакумовым и находился под его враждебным влиянием». Отдыхавший на юге вождь распорядился арестовать Питовранова. Философски заметил: