Не горюй ! - Мэриан Кайз

Должна признать, я ненавижу быть неправой. Мне действительно на редкость трудно признать свою неправоту. Я чувствовала себя пойманной с поличным. А ведь я была такой самодовольной, не сомневаясь, что правда на моей стороне. Как же унизительно узнать, что я ошибалась!

Даже когда я была маленькой, училась в школе и делала ошибки в диктанте, мне было очень трудно признаться, повесив голову: "Да, вы правы, я ошиблась".

Что же, с опытом приходит мудрость...

30

На следующее утро отец разбудил меня, сунув мне под нос большой крафтовый пакет.

- Вот, возьми, - проворчал он, будучи явно в плохом настроении. - Я опаздываю на работу.

- Спасибо, папа, - сонным голосом сказала я, потягиваясь и отводя волосы от лица.

На конверте стоял лондонский штемпель. Я поежилась, сообразив, что это, очевидно, документы из Лондона, которые просил прислать Джеймс. Мне даже захотелось позвонить в Ватикан и рассказать о чуде: безусловно, никогда раньше ничего не приходило из Лондона в Дублин так быстро.

Потом я прикинула, не позвонить ли лучше Джеймсу, и решила, что, пожалуй, Джеймсу позвонить целесообразнее. Хотя скорее всего в Ватикане со мной разговаривали бы более приветливо.

Я нашла телефон гостиницы в справочнике. Ответила какая-то женщина. Я сказала, что мне нужен Джеймс, и она попросила подождать, пока она сходит за ним.

Пока я ждала, в трубке слышались звуки, напоминающие автоматные очереди. Вероятнее всего, эти звуки издавала стиральная машина, но если знать тот район Дублина, то разумнее ставить свои деньги на перестрелку.

- Алло, - сказал Джеймс. Официально и серьезно.

- Джеймс, это я.

- Клэр! - воскликнул он с наигранным дружелюбием. - Я как раз собирался тебе звонить.

- Да? - вежливо сказала я, раздумывая, с чего бы это. Вспомнил, чем я еще его обижала?

- Слушай, ты не поверишь, - удивленно сказал он, - но ни один газетный киоск в этом городе не открывается до девяти часов. Я, как встал, все пытался достать свою "Файнэншл тайме", но не тут-то было.

- Надо же, какой кошмар! - раздраженно отозвалась я. Но тут же отругала себя. Не надо забывать, что если эта газета мне даром не нужна, есть люди например, Джеймс, - которые без нее жить не могут.

- Ты насчет этого собирался мне звонить? - поинтересовалась я.

- Нет-нет. Что же я хотел? Ах да! - сказал он, вспомнив. - Я хотел узнать, как ты себя чувствуешь после вчерашнего. Я понимаю, что, пожалуй, уж слишком на тебя навалился. Сейчас я вижу, что ты и понятия не имела, насколько легкомысленно и эгоистично себя вела. Наверное, ты испытала шок.

- До какой-то степени, - призналась я.

Я снова начала путаться. Такое впечатление, что я подозреваемая и меня допрашивают двое полицейских - один хороший, а другой плохой. Только-только я привыкну к плохому полицейскому, как вмешивается хороший, и мне хочется заплакать и обнять его. Но Джеймс-то один!

А эффект почему-то тот же самый. Вот он заговорил со мной ласково, и мне сразу захотелось (да, вы правильно догадались) заплакать и обнять его.

- Ты все делала не нарочно, - продолжил он. - Ты просто не догадывалась.

- Нет, - шмыгнула я носом, - не догадывалась. - Я была так рада, что он наконец заговорил со мной по-человечески, что готова была разрыдаться от облегчения. - Кстати, хорошие новости, Джеймс, - доложила я, вспомнив, зачем звонила.

- Какие? - спросил он довольным голосом.

- Документы пришли! - радостно объявила я. - Я глазам своим не поверила. Такое случилось впервые в ирландской почтовой службе.

- Ну и что? - резко спросил он.

Господи, опять я его рассердила! Он прав, я даже этого не замечаю.

- Так ведь хорошо... - неловко пробормотала я. - Мы больше не будем зря терять время, можем начать решать свои проблемы немедленно...

- Вот как?

Довольно глупое замечание, надо сказать.

- Почему бы тебе не приехать сюда? - предложила я. - Никакого кипящего масла. Обещаю.

Я заставила себя рассмеяться. Как будто само предположение, что он может пострадать от рук моих родственников, было нелепым.

- Хорошо, - коротко ответил он. - Буду через час.

И повесил трубку!

Интересная мысль промелькнула у меня в голове. Джеймс случайно не шизофреник? Не было ли в его роду сумасшедших?

Я никак не могла приспособиться к этим резким сменам его настроения. Должна же быть какая-то причина! Оставалось надеяться, что, может быть, когда он приедет, все прояснится. А пока мне следует хотя бы бегло просмотреть документы, чтобы убедиться, что у меня вообще есть какие-то права.

Ровно через час зазвенел дверной звонок. Явился Джеймс. Он приветствовал меня улыбкой и поинтересовался, как себя чувствует Кейт.

- Ты можешь сам у нее спросить, - предложила я.

- Что? А, да, конечно, - сказал он.

Мы прошли в столовую, где находилась Кейт. Джеймс нерешительно пощекотал ее, а я отправилась на кухню варить кофе. Вернувшись, я поставила поднос на стол и махнула рукой в сторону разложенных здесь же документов.

- Думаю, лучше начать с квартиры, - заявила я.

- Ладно, - вяло согласился он.

- Взгляни на эту статью, - я показала на то место в документе, где говорилось о продаже квартиры до полной выплаты по закладной. - Ты сам видишь, что...

Я пустилась в объяснения и предположения, пересыпая свою речь юридическими терминами. Я очень собой гордилась. Мне удалось создать впечатление, что я знаю, о чем говорю. Хоть мы и разошлись, мне хотелось, чтобы Джеймс начал относиться ко мне как к взрослой женщине, а не как к избалованному, капризному ребенку.

Вскоре я заметила, что он меня не слушает. Он сидел на стуле и смотрел на меня, а не на документ, о котором я толковала с таким усердием.

Я замолчала посредине фразы и спросила:

- Джеймс, в чем дело? Почему ты не слушаешь?

Он ласково взъерошил мне волосы - что немало меня удивило, должна вам сказать.

- Хватит, Клэр. Ты меня убедила.

- В чем убедила?

Черт возьми, о чем он говорит?

- Я убедился, что ты изменилась. Так что можешь кончать притворяться.

- Как - притворяться? - тупо спросила я.

- Ну, делать вид, будто мы собираемся продавать квартиру и договариваться об алиментах. Все, хватит.

- Я не притворялась! - взвизгнула я.

- Клэр, - сказал он, покровительственно улыбаясь, - должен признать, что ты меня на время действительно ввела в заблуждение. Я подумал, что ты говоришь вполне серьезно. Зачем тебе понадобилась эта идея с пересылкой документов? Не считаешь, что это перебор?

- Джеймс... - слабо отозвалась я.

Он воспринял это как своего рода капитуляцию, обнял меня и притянул к себе. Я сидела, неудобно выпрямившись, и моя голова лежала на его плече.

- Послушай, я знаю, как с тобой трудно. Чертовски трудно! - сказал Джеймс; я по голосу слышала, что он улыбается. - Но я вижу, как ты стараешься убедить меня, что ты взрослая, ответственная и заботливая.

- Разве? - спросила я.

- Конечно. - Он отодвинулся от меня и заглянул мне в глаза. - А пока для начала мы можем избавиться от всех этих бумаг. - Он сгреб все документы в кучу.

- Почему? - спросила я.

- Потому что мы не будем продавать квартиру, - улыбнулся он, а потом внимательно вгляделся в мое лицо и театрально хлопнул себя ладонью по лбу. О господи! Ты все еще не поняла?

- Нет, - сказала я.

Джеймс с силой схватил меня за плечи и приблизил свое лицо к моему.

- Я тебя люблю! - сказал он, слегка задыхаясь. - Глупышка, разве ты не догадалась?

- Нет, - повторила я, чувствуя, что вот-вот разревусь.

Почему счастье ощущается так же, как разочарование?

- Как ты думаешь, зачем я приехал в Дублин? - Он мягко встряхнул меня и покровительственно улыбнулся.

- Не знаю, - пробормотала я. - Наверное, закончить все это дело...

- Полагаю, ты решила, что я никогда не прощу тебе твоего плохого поведения?

Пожалуй, нет. Ни о чем подобном я не думала.

- Но я тебя простил, - ласково сказал он. - Я хочу попробовать еще раз. Уверен, теперь все будет по-другому. Ты стала совсем взрослой.

Я тупо кивнула.

Почему я не радовалась?

Он все еще любил меня. Он и не переставал меня любить. Я сама вынудила его уйти. Но я изменилась, и все можно исправить.

Ведь я этого хотела, разве не так?

Джеймс посмотрел на мое лицо, на котором, очевидно, отражались шок и недоумение, и мягко взял меня за подбородок.

- Ты ведь уже не расстраиваешься из-за этой истории с Дениз? - спросил он так, будто это совершенно немыслимая вещь.

- Вообще-то расстраиваюсь, - неуверенно призна лась я. Мне казалось, что у меня нет права жаловаться теперь, когда он вдруг стал таким милым.

- Да не стоит обращать на это внимания! - заявил он. - Я всего лишь отреагировал на твое поведение Я уверен, что ты больше не повторишь этой ошибки.

Он улыбнулся, как будто сказал что-то смешное. Но мне не хотелось смеяться.

- Все так, Джеймс, - сказала я. У меня было такое чувство, что голова вот-вот разлетится на части. Мне необходимо было избавиться от него хоть на какое-то время. - Видишь ли, все это для меня ужасный...