Проклятие замка Комрек - Джеймс Херберт

Пока они втроем спускались по лестнице, ведущей с первого этажа, Дерриман охотно рассказывал о различных уровнях замка и его структуре. Эш чувствовал, что этому сутулому человеку, укутанному в шарф, пальто и толстый свитер, лучше подошло бы подвизаться в качестве профессора истории, а не менеджера в потайном мире высоких ставок и гнусных делишек. Режим Внутреннего двора, частью которого он был, похоже, не совсем подходил человеку столь откровенной чувствительности.

С каждым шагом, который они делали по шедшим спиралью стертым каменным ступеням, голос его гида звучал все глуше, и чем ниже они спускались, тем холоднее становился воздух. Эш радовался своей куртке, воротник которой плотно укутывал его шею. На Бэббиджа, казалось, холод не действует.

В замке, как объяснил Дерриман, было шесть этажей над землей, со множеством запутанных камер, коридоров и башенных комнат. В самых верхних комнатах, имевших выход к парапетным стенам с зубцами, располагались жилые помещения лорда Эдгара Шоукрофт-Дракера и сэра Виктора. Кроме того, на шестом этаже находилась часовня замка, которой руководил лишенный сана архиепископ Карсли. Высокопоставленные гости размещались также на четвертом и пятом этажах.

Апартаменты для таких высоких гостей более походили на люксы пятизвездочного отеля, и в настоящее время практически все они были заселены – или скоро будут. На третьем этаже располагались старшие сотрудники и посетители. На втором этаже, где был обеденный зал, располагались также читальни и библиотеки, комнаты обзора, кинозал (телевидения и радио в наличии не было – в конце концов, Комрек был намеренно изолирован от остального мира), комнаты для игр, в том числе и в карты. Кроме того, на этом этаже находились кухни, первая из которых обслуживала только главный ресторан, а другая, поменьше, предназначалась в основном для лесничих поместья, сторожей, охранников, садовников, разнорабочих, медсестер и прочих, кто работал на территории комплекса.

На первом этаже находилось длинное фойе, вдоль которого размещались кабинеты различных служб. В задней части массивного здания располагался тренажерный зал, оздоровительный клуб и небольшой крытый бассейн. И, конечно, имелось множество выставочных залов со всевозможными занимательными предметами старины.

Несколько коридоров охранялись полными наборами доспехов, и в замке имелся не один арсенал, заполненный оружием уничтожения самого зловещего вида. Выставленное во многих комнатах было по необходимости отгорожено канатами, хотя содержимое каждой оставалось на виду: кровати с балдахином, подлинные хрустальные люстры, в одной – длинный узкий обеденный стол, пара инкрустированных серпентинитом комодов, в других – книжные шкафы розового дерева, столовое серебро и винные шкафы, картины, мраморные статуи и бюсты, шелковые обои ручной росписи, а также гобелены, элегантные шкафы, изысканные часы – разнообразные драгоценные древности, интерес к которым у серьезного историка не убывал бы в течение нескольких месяцев.

Под Комреком простирались три подземных этажа. Тот, на который они сейчас спускались, принадлежал больничному блоку, с которым Эша познакомили лишь мельком; он был поражен современным оборудованием, имевшимся в различных операционных. Впечатлили его и высокотехнологичные медицинские принадлежности, которые он увидел, а также роскошно обставленные палаты, в том числе одноместные.

– Это здесь проводят вскрытие тела Дугласа Хойла? – спросил Эш только затем, чтобы увериться: на этом этаже имелся не особо афишируемый морг, располагавшийся на достаточном удалении от общих больничных покоев. Именно там сейчас проводилась аутопсия Хойла. Этаж ниже предназначался исключительно для новичков, где они оправлялись от травмы, вызванной потерей мира, который был так близок и знаком прежде, ради этого нового окружения. Здесь их держали в роскошных, но одиночных палатах, где бы их мог осматривать врач, консультировать как психиатр, так и психолог, пока их не признают полностью пригодными присоединиться к основному сообществу Комрека. Свое рода преддверие ада, подумал Эш.

– Как я понимаю, гости здесь находятся под круглосуточным наблюдением камер, – настойчиво сказал Эш. – Значит, то, что случилось с Хойлом, должно быть заснято на пленку.

Ответил ему Бэббидж.

– Камеры видеонаблюдения есть в каждой важной комнате в замке, в том числе в палате Дугласа Хойла, но когда мы исследовали ленту наблюдения на следующее утро после инцидента, весь видеофайл был засвечен. Я имею в виду, засвечены оказались все файлы видеонаблюдения, словно камерам была задана слишком большая чувствительность. Ни одного изображения ни на одном из файлов. В ту самую ночь практически все сотрудники и гости чувствовали тошноту. Сначала мы думали, что дело в пищевом отравлении, но все кухни были безупречны, а то, что осталось от еды, впоследствии проанализировали в нашей собственной лаборатории. Никаких бактерий, никакого яда. Все в норме. – Он остановился на лестнице и повернулся к Эшу лицом. – Вот что я скажу – то была ночь, которую никто из нас, сотрудников или гостей, никогда не захотел бы пережить снова.

Мало что еще было сказано на эту тему, пока Эша вели вниз на следующий этаж. На лестнице они столкнулись с Рейчел Кранц, которая поднималась им навстречу. Она несла планшет с каким-то рисунком.

Дерриман, шедший впереди, остановился и посмотрел на нее с беспокойством.

– Вс-се в порядке? – робко спросил он.

Она окинула его неприязненным взглядом, а затем перевела глаза на Эша.

– Все так, как и должно быть, – отрывисто ответила она, словно бы обращаясь к одному только Эшу.

– Да, да, конечно, – запинаясь, сказал Дерриман словно понимая, что он, возможно, сделал ошибку, усомнившись в способности медсестры держать все под контролем. – М-мы просто показываем мистеру Эшу разные этажи Комрека.

Кранц выглядит встревоженной, как и Бэббидж, отметил Эш. Дерриман, похоже, был в ужасе, и Эш прикидывал, кого тот боится больше, Хельстрема или Кранц.

– Мы ведем мистера Эша в комнату Дугласа Хойла, – вмешался Бэббидж. – Кажется, это для него важно. – Последнее замечание прозвучало как упрек. Эш уже понял, что со стороны начальника службы безопасности ему, кроме враждебности, ожидать нечего. Он и не ожидал чего-то иного от человека, который, должно быть, чувствовал, что это парапсихологическое расследование было пустой тратой времени и денег, пусть даже сам Бэббидж не мог предложить возможное объяснение странных событий. С другой стороны, очевидная неприязнь к нему Кранц оставалась загадкой. Если только она, как и многие другие «нормальные» люди, не думала, что он сумасшедший, которому нельзя позволять приближаться к ее пациентам.