Для крутых закон не писан - Андрей Бадин

Бугров вынул рацию и связался с полковником Давыдовым, но ответил ему запыхавшийся Алексей Толмачев.

— Да, — быстро выговорил он.

— Леша, привет, это я, как там у вас дела, как Павлик?

— А, привет Коль, — ответил тот. — Павлик в гостиной, выспался, поел и теперь собирает конструктор «Лего». Там роботы, монстры… Шеф игрушку из дома принес.

— О, что-то новенькое, а то все мультфильмы да мультфильмы, — обрадовался Николай.

— Коля, я должен тебе кое-что сообщить, — начал Алексей и запнулся, а у Николая тревожно екнуло сердце.

— Что? — произнес он.

— Даже не знаю, как тебе сказать, — тянул тот.

— Что? — выпалил Бугров.

— На твоих родителей было совершено покушение.

У Николая поджилки затряслись.

— Живы?

— Нет… — с горечью произнес Толмачев.

Бугров сжал пальцами рацию с такой силой, что ее корпус затрещал.

— Как это произошло? — выдавил он.

— Твой отец пошел выгуливать собаку, а на обратном пути в подъезде его уже ждали. Он открыл дверь в квартиру, сзади на него набросились и впихнули внутрь. В него несколько раз выстрелили из пистолета с глушителем, а потом в твою мать. Они умерли мгновенно. Даже пуделя пристрелили, чтобы не скулил. Шеф сейчас там. — Толмачев замолчал.

Николай вел машину правой рукой, а левой держал рацию возле уха.

— Ты меня слышишь? — спросил Алексей.

— Да, Леша, слышу, — наконец сдавленно ответил Бугров. — Я хочу, чтобы их отправили в тот же… — Он запнулся и посмотрел на сидящую рядом Настю. Она наблюдала за дорогой и телефонного разговора отца не слушала. — Я сейчас говорить не могу, — добавил Николай, — позже свяжусь с тобой и скажу, когда заберу Павлика. Будь на связи.

— Буду, — буркнул Алексей и отключился.

Николай подъехал к бордюру, остановил машину, вышел и отошел в сторону. Настя осталась сидеть в кабине и с удивлением посмотрела на отца через поднятое тонированное стекло. Капитан походил немного возле «Нивы», успокоился и снова сел за руль. Он в сотый раз пожалел, что связался с чертовым Ральфом.

«Не надо было мне лезть в дела «сильных мира сего». Ловил бы и сажал мелкую рыбешку, всяких там «воров в законе», взяточников, а к китам мафии не прикасался бы. — Он с горечью вздохнул. — Надо было предупредить родителей и спрятать их где-нибудь, но я не думал, что Тарасов отдаст приказ убить и стариков. Это предупреждение о том, что не надо играть с ним в кошки-мышки, что он пойдет до конца и ни перед чем не остановится. Если, конечно, его не остановить».

Бугров приехал на открытую платную автомобильную стоянку у станции метро «Сокольники», загнал на нее «Ниву», заплатил деньги за три часа парковки и вышел из машины. Настя тоже вылезла и сладко потянулась.

— Ну, теперь куда? — спросила она.

— Доченька, ты посидишь в машине, а я отъеду ненадолго на мотоцикле и вернусь. Мы с тобой будем держать связь по рации, как тогда в квартире. И ничего не бойся.

— Опять одна остаюсь, — взмолились дочка. — Но тогда я дома была, а теперь здесь.

— Машина — твой дом. Ты ляг на сиденье и не поднимайся, к тому же стекла у машины тонированные и снаружи ничего не видно. А я быстро смотаюсь в одно место, тут недалеко, и приеду.

— Ну, папа, можно я с тобой? — заплакала Настя.

— Нет, там опасно, и к тому же ты мне будешь мешать.

Он посадил дочку в машину, открыл окна, чтобы в салоне было не так жарко, и дал последние указания.

— Если вдруг через два часа я не вернусь, то нажми на рации вот эту кнопку, свяжись с дядей Лешей Толмачевым и расскажи ему, где ты находишься. Но со стоянки ни шагу, он приедет и заберет тебя. Если захочешь пить — пей, если писать — выйди и пописай рядом с машиной. Но потом садись обратно и жди меня.

— Не захочу я писать, сейчас жарко, все через пот выйдет, — недовольно буркнула девочка и обиженно отвернулась.

— Ну ладно, не дуйся, я скоро приеду.

Бугров надел бронежилет, накинул поверх него куртку, проверил пистолет с глушителем и запихнул его за пояс. Снял с прицепа мотоцикл, надел шлем, сел в седло и завел мотор.

— Связь по рации, — сказал он дочери и медленно поехал к воротам.

Капитан выехал на площадь и дал газ до отказа. Помчался в сторону Садово-Кудринской улицы, к расположенной там конспиративной квартире контрразведки, где уже вторые сутки жил Павлик.

Через десять минут лихой езды капитан приехал куда надо, но подъезжать к нужному дому не спешил. Он проехал по улице, свернул во двор и остановился у размещенных в нем автомобильных ракушек. До нужного подъезда не доехал пятидесяти метров.

Бугров снял шлем, присел у мотоцикла и сделал вид, что проверяет работу двигателя, а на самом деле осматривал двор перед домом и подъезд.

Возле детской площадки в центре двора стояли двое парней в джинсовых куртках и пили пиво. В десяти метрах от них, у подъезда, расположился пожилой мужчина с газетой в руках. Он сидел на скамеечке и посматривал то в газету, то на проходящих по тротуару людей. Вел себя нервно и никак не смахивал на пенсионера. Чуть поодаль, в другом конце двора, стояла машина «Мосводопровода», а рядом четверо работяг в желтых спецовках заталкивали толстенный шланг в открытый канализационный люк.

«Те двое с пивом, мужик с газетой и эти работяги запросто могут быть оперативниками или киллерами», — подумал капитан и продолжил наблюдение.

Он обратил внимание на новый «Мерседес», припаркованный недалеко от подъезда, и на бритоголовых парней в нем. Чуть дальше расположились несколько подозрительных иномарок с пассажирами внутри, но кто в них был — бандиты, фээсбэшники или поджидающие подружек парни — Николай не знал.

Но вся эта шатия-братия его мало интересовала, и он опасался только снайпера на крыше или в машине. Он подозревал, что сидящий на чердаке киллер Виноплясова может его пристрелить из винтовки с оптическим прицелом или полоснуть из автомата из любой припаркованной у дома машины. Поэтому Николай делал вид, что крутит отверткой завернутый намертво винт в моторе мотоцикла, а сам продолжал изучать обитателей двора. А было их сегодня, на его удивление, много. В обычно тихом дворике всегда было пустынно и уютно, но сегодня царила нездоровая суета.

Про людей в автомашинах у дома капитан и не вспоминал. Каждый из них мог быть либо киллером, либо оперативником ФСБ.

— Ладно, была не была, — процедил сквозь зубы Бугров и вынул рацию.

Он вышел на связь и через мгновение услышал голос Толмачева:

— Да, — ответил тот.

— Леха, это я, — тихо произнес капитан, — через пять минут я буду у дома, а ты одень Павлика, выведи его на улицу и встань напротив подъезда. Я подъеду и заберу его.

— Понял, — ответил Толмачев. — Но тебе не кажется, что это опасно? Вдруг на вас нападут.

— Могут, но ты возьми с собой оружие и будь наготове. Я подъеду на мотоцикле и буду в черном шлеме, так что не пугайся. Это я говорю для того, чтобы ты в меня не пальнул.

— Не пальну, — хихикнул Леха, — давай, вывожу паренька. — Он отключил рацию, а Бугров в который раз осмотрел крыши домов и чердаки, балконы и окна лестничных клеток соседнего дома и надел шлем. Он вынул пистолет, снял его с предохранителя, передернул затвор, опять сунул за пояс, сел на мотоцикл и завел двигатель. Стал кататься возле ракушек, но к подъезду пока не подъезжал. Вдруг послышался сигнал рации, и Николай вынул ее из кармана.

— Да, — ответил он.

— Это я, ты где находишься? — спросил Толмачев.

— Я во дворе, а вы где?

— Мы с Павликом стоим за дверью и ждем, когда ты подъедешь. Я выходить не решился, а то во дворе что-то народу много. Царит какая-то оживленная неразбериха.

— Я тоже заметил, ну давай, будь в эфире, еду. — Николай, не выключая рации, взял ее в зубы, захлопнул забрало шлема, дал газ и помчался по двору. Проехал к подъезду, резко тормознул и крикнул:

— Леха, давай!

Получив команду, Толмачев открыл дверь, вывел Павлика из подъезда, бегом подвел его к мотоциклу, приподнял и усадил перед отцом.

— Готово, гони! — выпалил он.

— Пока, Леха, спасибо, свяжусь с тобой, — бросил Бугров и дал газу. Мотоцикл «встал на дыбы» и на заднем колесе понесся по тротуару. Павлик схватился ручонками за руль и заулыбался. Быстрая езда ему сразу понравилась.

Николай ехал по тротуару в направлении «Мерседеса» и внимательно следил за его пассажирами. Вдруг затемненное стекло иномарки быстро опустилось, и на улицу высунулся глушитель автомата «узи». Бугров ждал такого развития событий и среагировал молниеносно — выхватил из-за пояса пистолет, направил его на приближающуюся машину и открыл огонь.

Пули прошили двери «мерина», изрешетили киллера с автоматом и предотвратили возможность атаки. А Николай запихнул пистолет за пояс, взялся обеими руками за руль и увеличил скорость. Изумленный Толмачев стоял у подъезда с пистолетом в руке и смотрел вслед капитану. Потом он покачал головой, спрятал оружие и пошел в дом.