Мой ласковый и нежный мент - Валентина Мельникова

По берегу и по мелководью навстречу Барсукову бежали лесники и омоновцы. Утопающий навалился на него. До берега оставалось совсем ничего, Денис попытался встать на ноги, с головой окунулся в яму, но воротника спасенного не отпустил. Сильно оттолкнувшись от дна, он оказался наконец на мелководье и, к великой своей радости, ощутил под ногами скользкие камни.

Вот она, отмель, покрытая валунами. Скользя на мокрых, омытых волнами камнях, падая и содрогаясь от невыносимого леденящего холода, Денис вытянул браконьера на мелководье. Голова утопленника безвольно моталась: он все-таки успел захлебнуться. С ледяного припая прямо на отмель спрыгнули несколько здоровяков из ОМОНа. Весьма сноровисто они вытряхнули из одежды и спасителя, и спасенного, завернули их в сухие бушлаты, а один из подоспевших лесников оборвал на Денисе мокрую рубаху и, стянув с себя мохнатые собачьи унты, заставил его натянуть на ноги. Заметив, что подполковник все поглядывает на браконьера, с которым возились омоновцы, он прикрикнул на него:

– А ну, бегом до лагеря! Мы тут и сами управимся!

Трещали кусты. Навстречу Денису бежали еще люди, но он искал глазами ту, о которой не переставал думать даже в те минуты, когда вода накрыла его с головой. Людмила подбежала первой, толкнула к жарко полыхающему костру. И тут же приказала бегать вокруг него. Все в Денисе дрожало: его не просто трясло, как при сильнейшей лихорадке, он почти задыхался от холода. Не помогали ни бег, ни энергичные махи руками, ни тепло от костра…

Браконьера уже откачали. Он лежал у огня и хныкал, кого-то проклинал, бормотал что-то непонятное и, кажется, еще не очень понимал, что за беда стряслась с ним несколько минут назад.

– Хлебните водки, – протянул Денису флягу Кочерян.

Тот хлебнул раз, другой и почувствовал, как тепло побежало по жилам и отступила неприятная, изматывающая тело и душу лихорадка. Через пару минут и подполковника, и браконьера усадили с подветренной стороны, и, невзирая на дым, искры и жгучее тепло, два крепыша в масках принялись энергично растирать их водкой.

Барсуков, кряхтя от усердных попыток привести его в божеский вид, все-таки исхитрился и поверх голов пытался рассмотреть, что там с Дроботом.

Людмила сидела рядом с его заместителем. Он, кажется, был в состоянии говорить, потому что Денис разобрал несколько слов, произнесенных Стасом не по обычаю тихо и медленно.

– У Дробота все в порядке? – справился он у Кочеряна.

Директор заповедника огорченно покачал головой:

– В грудь его мерзавец ударил, но спас бронежилет. Нож соскользнул и попал в мышцы предплечья.

Поражен один из крупных сосудов, потеря крови, но Станислав Васильевич в сознании. Оказали ему первую помощь, так что угрозы для жизни нет.

– А с этим что? – кивнул Барсуков в сторону бывшего утопленника.

– Сквозное ранение. Пуля навылет пробила бедро… Что Людмиле за это будет, Денис Максимович? – спросил глухо Кочерян.

– Не беспокойтесь, Ашот Саркисович! Разберемся! – ответил Барсуков и тут же переключил свое внимание на подошедших в сопровождении двух омоновцев браконьеров. Задержанные молча и безучастно окинули взглядом своего пострадавшего приятеля и сели на камни чуть в стороне от костра.

Стемнело. На лицах людей заиграл красный отсвет огня. Вожак «мичуринцев» что-то тихо сказал сидящему рядом приятелю и сплюнул сквозь зубы в костер. Потом снял мохнатую шапку-ушанку и вытер ею лицо. Барсуков вздрогнул от гнева. Он только что узнал его. Игорь Ярославович Надымов собственной персоной сидел в трех шагах от начальника РОВД и с кривой усмешкой на устах наблюдал за происходящим у костра.

– Надымов! – с трудом выдавил Денис. Попытался приподняться, но растиравший его омоновец надавил ему на плечо:

– Не вставайте, товарищ подполковник! – и, оглянувшись на Надымова, приказал:

– Снимай одежду!

Надымов плотнее запахнул полушубок и с вызовом произнес:

– Еще чего! Не имеете права!

– Еще как имеем! – усмехнулся боец, но голос его задрожал от бешенства. Это, видно, заставило Надымова поспешно сбросить с себя полушубок.

Шапку с него просто сорвали.

– Сапоги, живо! Брюки!

– Ну, уж это слишком, – пробормотал Надымов, однако подчинился. Омоновцы помогли Барсукову переодеться в конфискованную одежду. И тот почувствовал себя гораздо уютнее.

К костру подошла Людмила, бросила в огонь окровавленные бинты и тихо сказала, не глядя на Надымова, который стоял в синих кальсонах и шерстяных носках и почесывал нога об ногу:

– Свитер с него тоже снимите! Пусть в одних подштанниках пробежится! – и, повернувшись к Надымову, окинула скукожившуюся фигуру предпринимателя ненавидящим взглядом:

– Очень жалею, что не тебя подстрелила, сволочь ты ненасытная!

– Вы все еще за это ответите! – Надымов выругался и повернулся к сидевшему рядом приятелю:

– Курить есть?

– Отобрали! – сказал тот угрюмо и, не поднимая глаз, обратился к Барсукову:

– Подполковник, надо бы поговорить один на один.

– В чем дело? – Денис встал с бревна, сделал несколько шагов на непривычно подрагивающих ногах и остановился напротив браконьера. – О чем таком интересном вы желаете поговорить, гражданин?.. – Он оглянулся на бойца, помогавшего ему переодеться. – Документы у этого типа имеются?

– Ничего у них не имеется! И фамилии свои не называют! – К ним подошел командир ОМОНа. – Кроме этого вот! – Он кивнул в сторону Надымова. – Его ваши сразу опознали! Известная, выходит, личность, причем очень шустрая инициативная. В наглую пытался от вещдоков избавиться.

– Я в курсе, – сухо сказал Барсуков. – И про его ценные инициативы тоже не понаслышке знаю. – Он посмотрел на незнакомого браконьера, пожелавшего говорить без свидетелей. – Я вас слушаю.

Задержанный проводил взглядом отошедших от костра омоновцев:

– Дело в том, что я ваш коллега, подполковник.

Ответственный сотрудник УВД соседней области.

– Насколько ответственный? – вежливо справился Барсуков.

– Заместитель начальника по тылу. Полковник Устименко. Я здесь по приглашению Игоря Ярославовича.

– Остальные ваши приятели тоже здесь по приглашению?

– Один из них мой сын. – Полковник поднял глаза и тут же отвел их в сторону. – Вы его только что спасли. Я вам очень благодарен…

– Ваш сын ударил ножом майора Дробота. Получается, что жизнь человека для него дешевле рюкзака с мясом?

;, – Я уверен, что он ударил по инерции. У него особая реакция на нападение! Служил в спецназе… – Помолчав мгновение, полковник решительно произнес:

– Надеюсь, вы сделаете соответствующие выводы прежде, чем сообщите об инциденте в вышестоящие органы?