Игра в любовь - Конни Брокуэй

Когда Лизетта отступила на шаг, чтобы полюбоваться своей работой, увиденное ее так потрясло, что она на мгновение лишилась дара речи: декольте платья было чрезвычайно глубоким, а ткань, из которой оно было сшито, полупрозрачной.

– Ну как? – озабоченно спросила Шарлотта.

– Вы выглядите... чрезвычайно... Я хочу сказать, что вы... Это платье выглядит потрясающе, – сказала наконец Лизетта.

Она молча протянула Шарлотте зеркальце в оправе из слоновой кости, в чем абсолютно не было необходимости, потому что Шарлотта, даже если бы захотела, не смогла бы не увидеть свое отражение в чудовищных размеров зеркале, занимавшем половину стены. Она повернулась и встретилась взглядом со своим отражением. У нее округлились глаза. Лизетта была права: выглядела она потрясающе. Потрясающе бесстыжей. Потрясающе соблазнительной. А самое главное – потрясающе доступной.

Почти прозрачный зеленый шелк падал красивыми складками от лифа, представляющего собой не более чем подчеркивающий груди кусочек атласа, расшитый блестящими бусинками, отбрасывавшими блики на ее светло-карие глаза. Шелковая ткань струилась по ее телу, обрисовывая все, что было скрыто под ней. Это было платье куртизанки, позаимствованное у Джинни и переделанное на скорую руку по фигуре Шарлотты. Платье было предназначено для того, чтобы соблазнять и разжигать страсть.

Шарлотта перевела взгляд на свое отражавшееся в зеркале лицо: блестящие розовые губы, нежный румянец на щеках, перетянутые бронзовой ленточкой волосы, прядь которых кокетливо выбилась из прически на затылке. И никаких украшений. Туалет завершали лишь длинные, плотно облегающие руку перчатки, доходившие до сгиба руки. Сочетание почти обнаженных грудей и скромно прикрытых рук было особенно соблазнительным. Как и говорила Джинни.

В дверь осторожно постучали. Она вздрогнула и взглянула на каминные часы. Половина девятого. У нее задрожали колени.

– Не могу, – прошептала она. Она все-таки была трусихой.

– Мэм? – послышался голосок Лизетты, которая, взглянув на хозяйку, пришла в смятение.

Она не готова. Только не сейчас. Надо как-то отделаться от Сент-Лайона хотя бы на эту ночь. Ей нужна хотя бы одна ночь, чтобы привыкнуть к этой мысли.

– Я не могу... Скажи слуге, что я не готова, Лизетта. Пусть подождет. Мне... мне не нравится эта лента в волосах. Пусть лучше будет перышко. Или цветок.

Лизетта поморгала в замешательстве, но с готовностью отправилась в коридор. Шарлотта услышала голоса в коридоре, до нее донеслись слова «леди имеет право» и «еще немного», потом служанка вернулась и закрыла за собой дверь. Шарлотта с облегчением вздохнула.

– Садитесь, мисс Шарлотта. Я мигом все сделаю.

– Нет! – почти вскрикнула Шарлотта, потом добавила уже спокойнее: – Не спеши, Лизетта. Я должна стереть воспоминание о том, какой растрепанной я приехала, и придать себе более привлекательный вид.

Она уселась на диван.

Это Лизетте было понятно. Подобно художнику, которому было приказано переделать шедевр, она сначала рассердилась, но потом, приняв вызов, взялась за расческу и головную щетку. Двадцать минут спустя, перепробовав в качестве украшений черное страусовое перо, белое страусовое перо, нитку жемчуга, кисточку от балдахина и различные ленточки, она наконец улыбнулась.

– Нашла. – Она отстригла кончики у дюжины фазаньих перьев, стоявших в вазах. Скрепив их вместе золотой нитью, она хитроумно вплела их в светлые кудряшки Шарлотты. Переливчатые пурпуровый, зеленый и бронзовый цвета кокетливо подмигивали при каждом повороте головы Шарлотты.

– Ты гений, Лизетта, – сказала Шарлотта, благодарная скорее за дополнительную отсрочку, чем за результаты работы, хотя они и впрямь были потрясающими. Теперь для разговора тет-а-тет с Сент-Лайоном не останется времени. Она улыбнулась, чрезвычайно обрадованная отсрочкой встречи с ним с глазу на глаз.

– Вы лучше себя чувствуете, мисс? – спросила Лизетта.

– Да, Лизетта, – ответила она.

Компания, собравшаяся в большем холле в ожидании ужина, состояла из пятнадцати мужчин и четырех женщин. Мужчины были одеты также, как одевались на светские ночные балы по средам в «Олмаксе», тогда как женщины, как и Шарлотта, были одеты менее торжественно. Иными словами, выглядели как дорогие содержанки. Шарлотта не разглядывала их, исподтишка наблюдая за Сент-Лайоном. Интересно, разозлится ли он на нее зато, что не подчинилась его приказанию?

Как только слуга объявил ее имя, он вышел вперед, приветствуя ее. Глаза его одобрительно поблескивали. В Лондоне она приобрела известность своей экстравагантностью. Нынче вечером она более чем оправдывала это мнение о себе.

– Дорогая моя, вы неподражаемы, – пробормотал он, поднося ее руку к губам и целуя затянутые в перчатку пальцы. – Жаль, что нам не удалось поговорить перед ужином. Боюсь, что вы...

– Сент-Лайон! – прервал незаконченную фразу чей-то властный голос. Сент-Лайон выпрямился. К ним приближался седовласый, коротко подстриженный мужчина. На нем была какая-то незнакомая Шарлотте военная униформа. – Я требую, чтобы вы немедленно представили меня этой великолепной леди.

– Разумеется, ваша светлость. – Сент-Лайон склонил голову. – Разрешите представить вам мисс Шарлотту Нэш. Мисс Нэш, познакомьтесь с принцем Рупреком Галбреном.

Шарлотта присела в глубоком реверансе, а старикан расплылся в довольной улыбке. Едва успела она подняться, как тут же была представлена полудюжине других мужчин с незнакомыми акцентами, отличающихся своеобразием манер, в том числе немолодому набобу, пламенному итальянскому князьку, толстому австрийцу с двумя подбородками, но без титула, однако с замашками короля, а также худому престарелому испанцу с глазами поэта. Женщины к ней не подходили, и Сент-Лайон не пытался их познакомить. Друг с другом, как заметила Шарлотта, они тоже почти не общались.

Наверное, так заведено в среде куртизанок, подумалось Шарлотте. Это, видимо, объяснялось тем, что они не были уверены, как их примут, и всегда побаивались других женщин, видя в них соперниц. Тряхнув головой, она попыталась не думать о том, что этот мир скоро может стать ее миром, и тут услышала голос Сент-Лайона:

– А это, моя дорогая, человек, с которым вы, кажется, уже знакомы.

Она удивленно повернулась и встретилась с пылающим взглядом Дэнда Росса.

– Вот мы и встретились снова, Шарлотта.

У нее бешено забилось сердце, губы приоткрылись, волна радости захлестнула ее. Но тут она напомнила себе, где находится и в какой роли выступает, и обрадовалась, что не выдала свои чувства при встрече с Дэндом.

Он позволил ей приехать сюда, приготовившись стать любовницей Сент-Лайона, не оставив ей ни малейшей надежды на то, что ее жертва, возможно, не потребуется. Он спал с ней, он лишил ее девственности, но не сказал, что имеет доступ в ближний круг Сент-Лайона и может сам заняться поиском письма, не заставляя ее становиться проституткой.