Скоро я стану неуязвим - Остин Гроссман

Паркую прокатную машину у дома, в тихом пригороде Феникса. Эльфина всю дорогу болтала — о Титании, о прежних битвах, о погоде, о деревьях, которые весьма ее занимают. Она уже забыла о показательной дуэли в первый день знакомства.

Вечереет; удлинившиеся тени вот-вот переползут через дорогу. На газоне перед входом лежат газеты. Регина обещала быть дома… Машина припаркована на месте.

— Разве она не королева? Где же слуги? — Эльфина растерянно оглядывается.

Этого я и боялась.

— Гм… слушай, подожди в машине… Ну, знаешь, подежурь… — Эльфина приятная особа, светский персонаж, но я неспособна подолгу поддерживать однообразные разговоры.

Оставляю ее в машине — что-то бормочет себе под нос, копье неловко торчит назад. У нее есть коммуникатор — будет прислушиваться к беседе и даст мне знать, если что-то не так. Иду к дому, тяжело ступая по мощеной дорожке.

Такое чувство, что приехала в гости к маме школьного хулигана. Придется сидеть в комнате с женщиной, которая вырастила Деву — самую знаменитую героиню в мире. А теперь, когда Сполоха больше нет, лидер «Чемпионов» наверняка стала величайшим героем в мире, самым главным. В который раз гадаю: почему я? Потому, что никогда прежде с ней не работала?

Думаю о Парагоне, как его обнаружили, когда он свихнулся… А что здесь что? Всеми доступными органами чувств осматриваю дом. Внутри — одно человеческое существо женского пола, по ощущениям — абсолютно обычное. Я готова ко всему… Нажимаю кнопку звонка; Регина открывает дверь.

Без костюма кажется старше, мягче, тучнее… принцесса, набравшая вес и годы… Неужели Дева ее боится?

В детстве я обожала «Волшебную страну» и подсознательно ожидала увидеть сходство с девочкой, сыгравшей в фильме. По Интернету гуляет фотография, якобы из давних архивов, — четыре ребенка, закутанные в одеяла спасателей, с широкими улыбками. Она похожа на одну из них — черные волосы и бледная кожа, только много лет спустя. В жизни ее зовут Линда.

Вхожу в дом. Одно дело — «Чемпионы»… «Супер-Эскадрон» — это совсем другое, почти мифическое: потомки богов, наследники звездных странников… Впрочем, такую гостиную можно встретить в любом пригородном доме; к тому же оказывается, что я на голову выше хозяйки. Регина рассматривает мое лицо, металлическую руку, протянутую для пожатия, молча закуривает сигарету.

— Что-нибудь выпьете? Коктейль? — спрашивает она.

— Спасибо, мэм. Металлические детали этого не любят.

— Вы, должно быть, от Девы. Фаталь. Киборг.

— Да…

Честно говоря, не ожидала, что она меня запомнит.

— У нас их не было, знаете ли…

Разговор не клеится. Позвать Эльфину? Делаю глубокий вздох… К делу.

— Нас интересует Эльфийский Скипетр… С ним ничего не случилось в последнее время?

— Разве вы не знаете? — произносит она.

Я придвигаюсь ближе… Кажется, есть зацепка.

— Расскажите, пожалуйста.

— Я больше не член их фантастического клуба, могу и рассказать. Нам все равно никто никогда не верил, — Регина затягивается сигаретой.

Мне знакомо это выражение лица. Сейчас начнется рассказ об истоках.

— Подробностей я уже не помню. Столько раз повторяла эту историю, что память сохранила только стены медицинских кабинетов, годы в костюме, и где-то в глубине, может быть, какие-то обрывки, как огоньки в лесной глуши. Тридцать четыре года прошло… я провела их в офисе, у компьютера, внося цифры в базы данных. Такая работа… Это — мое прикрытие.

Она рассказывает о путешествии в сказку из детской книжки — о том, как однажды утром они с сестрой и братьями наткнулись на другой мир; о своих бесчисленных приключениях в волшебной стране.

— Мы оказались там… в месте, что с тех пор искали тысячи людей, у камня в пять футов высотой, что отмечал невиданную ранее дорогу… На камне была надпись, но мы поленились прочесть — наверное, важное послание, но навсегда утраченное. Мы молча двинулись по дороге; думали, что вот-вот наткнемся на чей-нибудь дом и повернем назад. Мы шли десять минут… вдруг что-то изменилось — все по-разному вспоминали ту перемену. Мне показалось, что свет стал другим — но мне этого не описать… Лес потемнел, потом посветлел, а мы все шли, пока не наткнулись на первых эльфов — живых, настоящих… Они стояли, точно полицейский на перекрестке.

А потом, в один прекрасный день, они забрели назад.

Она встает, начинает расхаживать по комнате. Продолжает повествование, плеснув себе в стакан чего-то крепкого; жестикулирует и почти не смотрит на меня.

— Это была словно игра, но одновременно и не игра. Одно известно наверняка: нас не было одиннадцать дней, объявили национальный розыск. Никаких объяснений нашему исчезновению не найдено, никто не знает, куда мы пропали и откуда появились на той же самой лужайке, хотя команда добровольцев прочесала каждый квадратный фут местности. Мы возникли — в странной одежде и невозможно счастливые — посреди толпы собак, репортеров, спасателей. Мы думали, что прошло двенадцать лет, но мы совершенно не повзрослели… Когда мы вернулись, шел дождь. Весенним утром мы вчетвером отправились кататься верхом, хотели посмотреть на размытый ливнем овраг. Земля размякла; мы спешились, привязали лошадей… Вдалеке послышался гул вертолетов, рев двигателей, потянуло выхлопами. Мы одновременно догадались, что произошло. Знаете, словно просыпаешься и понимаешь, что проснулся — сон больше не вернется. Поднялся шум, гвалт, замелькали яркие палатки и заградительные щиты. Один из спасателей нас заметил, закричал, и к нам побежали люди с одеялами. …Два момента помню очень отчетливо. Гримасу понимания на лице короля Шона… Он первый все понял, ведь он дольше всех прожил дома… И еще помню Венди — за миг до того, как к нам сбежались люди, Венди сорвала с шеи амулет Белой Королевы и зашвырнула в чащу… Мы не нашли ни амулета, ни молота Шона. Остались только одеяния и скипетр. Шон утверждал, что все забрали спасатели, но они не признаются. Я думала, что мы быстренько все объясним, попрощаемся, и вернемся в королевство… Лишь много позже мы поверили, что целый мир — такой большой и настоящий — может исчезнуть навсегда за тонкими стволами деревьев, в маленькой рощице… сквозь листву просвечивали дальние дома…

Последовали годы лечения и самых разных объяснений того, что с ними случилось: подземные пещеры; резкое снижение уровня грунтовых вод; наркотики.

— Кое-что так и не получило объяснения. Наша одежда. Звуки, что доносились из леса в ту первую ночь, после нашего возвращения. Венди разговаривала совершенно по-другому и смотрела прямо в глаза собеседнику, хотя раньше головы не поднимала. У меня на правом предплечье появился длинный шрам — мама уверяла, что он всегда был, но я никогда не поверю, до конца своих дней. …Люди поддались очарованию этой истории, и все росло как снежный ком… доктор выступил по национальному радио… «Приключения в Волшебной стране» и всякие другие сиквелы… Нас рисовали на футболках. Я изменила имя в восемнадцать лет, и еще раз, в двадцать три. Люди наряжались как мы, открывали сайты в Интернете, устраивали конференции… Теперь все меня ненавидят! Я устала все время оправдываться! Мы ведь пытались вернуться — сначала через неделю, а в первую годовщину возвращения целый день там провели, прочесывали мокрую траву в поисках камня-метки. Я не раз туда уходила, одна или с Дэвидом, когда становилось особенно грустно и скучно, когда хотелось прогулять школу. Шон как-то летом две недели жил там в палатке. В Волшебной стране дни бегут быстрее, там прошло уже много лет…