Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ) - Давыдов Игорь

В этот момент голос подал принц. Он стоял прямо под струёй холодного воздуха из кондея, прикрыв веки, и только сейчас решил вмешаться в беседу.

— Я уже говорил: за тебя поручился я. Технически, это моя операция и проверка моих навыков. И, покопавшись в своих закромах, нашёл тебя. Для этой задачи нужны такие, как ты с твоей будущей жёнушкой.

Дарк потихоньку посасывал дымок через мундштук.

— Вы меня всё интригуете и интригуете. А где конкретика? Что сделать надо?

“Номер один” некоторое время смотрел на Франтишека. Тот же с максимально незаинтересованным видом покуривал трубку.

Понятно. Хочет дать принцу возможность высказаться.

Пан Маллой перевёл взгляд на Вацлава. Аккурат в тот момент, когда пан Лотарингский заговорил:

— Нужно организовать революцию в Корсике.

Дарк удивлённо поднял бровь.

— А они нам что? Не союзники?

Вацлав поморщился.

— А “нам”, это кому? — принц обернулся в сторону “номера один”. — Кто “мы”? Ты можешь огласить список если уж не конкретных лиц, то, хотя бы, семей?

— Эм-м-м-м… Лотарингские?

Почему-то Даркену показалось, что он сморозил глупость. А оттого, спустя всего секунду, молодой человек добавил:

— Раскол в семье? Он как-то связан с принцессой?

Отчего-то черты лица юного пана Лотарингского исказила злоба.

— А вот это уже не твоего ума дело, Маллой!

“Номер один” поднял руки и откинулся на спинку дивана.

— Понал! Зря быканул. Ну а какую революцию надо организовать? Великую социалистическую?

Франтишек видать понял, что внучатого племянника сейчас следует ненадолго подменить, а потому выразительно подался вперёд и склонил голову на бок.

— Это второстепенно. Режим должен быть в первую очередь лоялен нам. Имея в виду ваш вектор сближения с ЕССР, можно и социалистическую, но я бы предпочёл что-то менее радикальное.

Дарк изогнул бровь. Это что сейчас за пофигизм был?

Молодому человеку это живо напомнило отношение Маллоя-старшего к играм сыночки в варлорда. Но тут ведь не тот уровень. И не сказать, чтобы королевская семья в Богемии настолько ошалела от своего величия, что могла революции устраивать в других странах просто, чтобы наследник слегка опыта набрался.

Даже в мирное время они бы не позволили себе подобное, а уж в текущей ситуации…

Пан Маллой медленно выпустил струйку дыма в потолок.

— Настолько нас зажали, да? Нужно хоть как-то выбить Рим из седла и готовых наработок тупо нет?

Франтишек усмехнулся уголком рта.

— Готовые наработки есть. И у нас, и у ЕССР. У последних их больше, ведь они на этом собак всех возможных пород съели. Имеются и агенты на местах. И местные политические фигуры, получившие достойное спонсирование. С нуля начинать не придётся, — он неспешно затянулся. — Другой вопрос, что никто не рассчитывал на столь раннее разрешение вопроса. Его придётся педалировать. Хоть чучелком, хоть пугалом нужно поставить во главу государства своего человека. Даже если государство для этого придётся разрушить.

Даркен сам подался вперёд, опёрся предплечьями на колени и устремил взгляд в крышку стола.

— Вот и не верь после этого в пророчества…

“Номер один” осознал, что он терпеть не может пророчества. Сама их концепция противоречит идее свободы воли. Возникло даже желание из принципа отказаться от данной работы, просто затем, чтобы плюнуть в лицо судьбе, всё уже порешавшей за него. Вот только… это сегодня Даркен мальчик. Уже завтра вечером он официально будет муж.

А мужчина должен понимать, что порой придётся наступать на горло самому себе. Ведь за плечами у него будет нечто большее, чем банальные гордыня и принципы. Молодой человек буквально ощущал, как его лопатки касается ладошка младшей сестры. Как его будущий, ещё нерождённый ребёнок упирается лбом в поясницу. Как где-то там жмутся от страха простые поданные Богемии да, как ни странно, Корсики. И пусть Франтишек Лотарингский сейчас сидел напротив, отчего-то его взгляд обжигал именно что спину.

И оттого Даркен вздрогнул, когда услышал голос главы тайной полиции спереди:

— Удобный инструмент, не находите? Во времена, когда живая богиня ступает по нашей многострадальной земле, кто удивится, что слова какой-то там обратившейся уже в пыль пифии вдруг окажутся наполнены смыслом, дошедшим до нас сквозь поколения. Пан — или точнее уже сеньор — Маллой во главе Корсики нашей стране всяко выгодней иного случайного лица.

“Номер один” поднял взор на Франтишека.

— Так что первично? Пророчество или наши действия? Мы намереваемся использовать его или оно — нас?

— А какое это имеет значение?

Дарк выдавил из себя улыбку и пожал плечами.

— Да так, прост. Тянет поразмышлять о высоком, хотя, по факту, тут у меня выбора нет, независимо от того, судьба ли меня толкает меня туда или же просто обстоятельства и нужда. Я там, курва, нужен, — молодой человек обхватил губами мундштук и затянулся настолько глубоко, насколько только позволял объём лёгких. Аж закашлялся. — Кху-кху. Можете, кху, рассчитывать на меня.

Принц подошёл к “номеру один” и от души его похлопал по спине.

— Спасибо, Ваця, — отозвался Даркен. — Короче, я в деле. Но мне потребуются все наработки, Фран.

Взгляд серых птичьи очей пана Маллоя вцепился в серого человека, сидящего напротив.

— И когда я говорю “все”, я подразумеваю сто сорок семь процентов имеющихся наработок. Досье на каждого активного и уже отошедшего от дел функционера. На каждую потенциально полезную политическую фигуру. На наших агентов. На агентов ЕССР. На агентов РИ и Мали. На контакты среди преступного мира. На журнашлюх и блохеров. Пути поставок оружия. Лёжки. Конспиративные квартиры. Лаборатории наркоты и праха. Мне нужно настолько “всё”, насколько это вообще возможно.

Даркен сделал небольшую паузу.

— Ты крутишься среди информации, Фран. Она — твоя работа. И потому ты уж должен осознавать, когда надо придержать её, а когда — делиться. И сейчас, я тебя уверяю, второй случай.

Лотарингский не ответил словами. Просто усмехнулся, а затем извлёк из внутреннего кармана флешку, положил её на стол и пододвинул к собеседнику.

И прежде, чем он успел убрать пальцы, их накрыла рука “номера один”, прижимая к древесине и лишая возможности двигаться.

Очи совы смотрели прямо в глаза мёртвой сушёной вобле. Зорко. Словно бы могли что-то там разобрать. Даже несмотря на то, что во взгляде мёртвой рыбины попросту физически невозможно было ничего уловить.

Губы Даркена шевельнулись.

— Я сказал “всё”, Фран. Ты заинтересован в том, чтобы я спас Богемию. И я не хотел бы обнаружить у себя в колесе какую-нибудь палку просто потому, что ты решил перестраховаться. Мы играем ва-банк. Тебе придётся поставить на меня все свои фишки до последней.

Сухой серый мужичок многозначительно и неприятно улыбнулся.

— Я знал, что ты это скажешь. На флешке именно то, что тебе нужно.

— Я сказал “всё”. Я буду ждать ещё одного носителя информации, куда вы добавите то, что посчитали мне “не нужным”, — Даркен склонил голову на бок. — Мы тут все взрослые люди. Я не обижаюсь, что вы мне не доверяете. Работа у вас такая. Но уж потрудитесь переступить через себя. Вы и без того многое вкладываете в данное мероприятие. Так не обходитесь полумерами. Пан или пропал.

Спектакль сработал.

Вацлав всего через несколько секунд опёрся руками на стол рядом с ними, умудрившись каким-то образом нависнуть над двумя и не самыми маленькими мужчинами.

— Он прав, дедушка. Под мою ответственность. Я доверяю Даркену.

Франтишек перевёл суровый молчаливый взор на принца. Молодой пан Лотарингский не унимался.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, что я слишком доверчив, но… это же Даркен. Вспомни, как несколько месяцев назад он взял кучу оружия и войск да прошёл по улицам Праги несанкционированным парадом. В случае кого другого это было бы попыткой демонстрации силы, вызовом нам, но Дарк рискнул ради того, чтобы спасти Богемию. Да и сам его род славился надёжностью.