Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ) - Давыдов Игорь

— Разве не прекрасная возможность понять, кто из них растит рыцарей, а кто — тряпок?

Вацлав многозначительно улыбнулся.

— И вмешательство старшего станет поражением. На их голову обрушатся позор и порицание прямо здесь и сейчас.

Елецкий без лишних напоминаний тут же полез в мобильный. Видать, принялся пояснять своим людям, чтобы они держали его в курсе того, как будут разворачиваться события “королевской битвы”. А ведь она и правда становилась “королевской”. Будущий король лично одобрил и решил сделать событием обыденным, проводимым на регулярной основе.

Обыденным для общества. Особенным для будущих мужчин.

Принц вновь обратился к Даркену.

— На что ты ставишь? Кто его убьёт?

— Раньше, чем умрёт сам? Думаю, разве что третий или четвёртый противник. Первые двое откинут копыта прежде, чем успеют понять, что произошло. Старшие, по идее, не должны вмешиваться. Я не просто так про бесплатное оживление изначально заикался и в программке прописал, — пан Маллой пожал плечами. — Вообще, и без этой информации в мужском обществе должны просто посмеяться и лекаря направить потом. “Мальчишки остаются мальчишками”. Но если всё пойдёт не по плану… так тем веселей же. Мне, по крайней мере.

Вацлав поднял бровь.

— Высоко ты оцениваешь способности паренька. Он уже сумел отличиться?

— Не особо, если честно. Ещё год назад, как я понял, был тем ещё рохлей. Но тут в чём суть? — Дарк постучал себя по виску трубкой. — Вот в этом. Ещё прежде, чем он накачался достаточно, чтобы быть уверенным, что побьёт кого угодно в открытом бою, Лёва начал охоту на своих врагов. Понятно, что статус сестрёнки позволял ему класть крепёжные элементы на долгоиграющие последствия со стороны взрослых. Дальше детей и родителей дело не пошло. Парниша не боится пролить кровь. Он готов.

Принц покивал.

— Ну, да. Большинству из нас с подобным приходится сталкиваться лишь в ВУЗе. Там на учебных боях нас обстреливают. Выбивают страх смерти и причинения другим боли…

Дарк пожал плечами.

— Не до конца. Я в своём первом бою в Вечне Забаве, несмотря на то, что моя подготовка началась ещё до того, как я на самом деле попал в УСиМ, знатно мандражировал. Убивать я был готов, но вот когда стреляли в меня и не в тренировочном бою, поджилки тряслись.

— После такого количества дуэлей? — удивился принц.

— А ты дрался за пределами арены, за которой наблюдают преподы или секунданты?

Вацлав покачал головой.

Дарк многозначительно покивал в ответ.

Несколько секунд они молчали, а затем заговорил уже Гало.

— Не знаю. Мне как-то было по боку. Наверное, это потому что я всегда играл от защиты. Потому и не видел большой разницы между тренировочной схваткой и настоящей. Наверное, так тоже бывает. Ну или мои эмоции просто смазались. Всё же, в последующих боях я был более активен в своём прессинге.

“Номер один” отмахнулся.

— Ты свой страх огрести смертельных люлей пережил ещё до попадания в УСиМ. Хотя, ещё на первом курсе у тебя наблюдалась некая затравленность. Конечно, необходимость отираться рядом с дворянами вносила свою лепту, но, знаешь, полагаю это много меньше, чем те чувства, что ты испытывал от близости полиции.

— Для меня тогда не было большой разницы между полицией и дворянством, — хмыкнул Гало, подцепляя из тарелки большого толстого таракана, брюшко которого покрывал неслабый такой слой соуса с быстро расплывающейся горочкой. — Разве первые не являются просто автономным инструментом вторых?

Дарк смотрел на таракана. Таракан смотрел на Дарка. Это длилось пару секунд, и вот насекомыш уже отправился было в рот громиле, как “номер один” поспешил спасти членистоногого от подобной участи.

— Ваця! А ты уже был свидетелем тому, как Букль тараканов жрёт?

— Нет, но… слушай, не пора ли уже заняться делом?

— Ты должен это видеть! У зверюги панцирь очень крепкий, клювом перекусывать его сложно, а мой птиц настолько любит этих тварей, что пытается их есть до конца. Давай! По-шурику сгоняем, а потом уже дела! Ты не пожалеешь!

3.

Он не пожалел.

Никто никогда ещё не жалел. Да, когда Букль был помладше, это выглядело много забавней. Птенцовая неуклюжесть в купе с непониманием, что конкретно надо делать, дабы достичь цели, являлась неплохой приправой. Но зрелище всё ещё выходило занятным, даже несмотря на то, что сов отлично знал, чего хочет добиться и какими путями. И пусть он очень умело помогал себе когтем сложить панцирь таракашки, чтобы потом мощным клювом его смять и проглотить целиком, люди пришли в восторг. Не только от души хохотавший принц, но даже девицы, с визгом принявшиеся улепётывать, едва лишь на горизонте появился Дарк с шевелящимся членистоногим угощением наперевес.

После пришлось перекочевать в местечко более спокойное. И без Букля. Тот уже был готов променять сиськи на жратву, но дамы настолько прониклись желанием снова увидеть процесс поедания насекомыша, что даже начали настраиваться как-то преодолеть брезгливость и подцеплять ползучих хоть какими-нибудь щипцами. А жрать вкусняшки и валяться на мягком бюсте — двойное удовольствие. Всяко интересней, чем обсуждать задания от главы тайной полиции.

Собственно, именно этим Дарк сейчас и собирался заняться. Обсуждением заданий, в смысле. Но прежде приходилось спешно избавляться от алкогольной интоксикации.

Буквально. Сие были первые слова Франтишека Лотарингского. Прямо с порога.

— Ты бы протрезвел сначала, Ради Семерых.

— Только ради Лешей.

— Да хоть ради бабушкиных панталон. Ванная справа. Да, Вацлав, тебя это тоже касается.

Впрочем, много времени у некромагов избавление от алкоголя не заняло. Благо, формировать контур они ещё были способны. Попугали немного унитаз, попили водички, чтобы помочь крутящему метаболизм заклинанию завестись, да вернулись обратно, в красивый, стильный, но лишённый хоть какой-то индивидуальности номер. Скучное сочетание металлика и белых стен. Низкая тёмная мебель и однотонные диваны без подлокотников. Даже фрукты и конфетки в вазах с угощениями выглядели сделанными не то из пластика, не то из воска.

Не личные покои Фратишека, а комната, выбранная либо совершенно случайным образом, либо каким-то иным методом, но дающим схожие результаты.

Вот она — профессиональная деформация главы тайной полиции. “Я не был параноиком, пока вы все не сговорились супротив меня”. Если этот тип не пинал балды в подобных мелочах, наверняка и в игре по-крупному он делает свои ходы вдумчиво и правильно. А что о его трудовых подвигах не слышно… ну так ведь и не должно. Данная деятельность предполагает высшим достижением серость и незаметность.

Серость, незаметность и наличие такого количества перестраховок, что аж дурно.

Франтишек выглядел чрезмерно серо. Да, одеяния его были дорогими, но они буквально являлись серыми. Седина в волосах придавала серости причёске. И даже кожа, довольно плотно обтягивающая череп, казалось стремилась к соответствию общей цветовой палитре.

И всё это в окружении серого табачного дыма.

Даркен промакнул лоб бумажной салфеткой и небрежно бросил её в ближайшую урну.

— Сколько прекрасного алкоголя пропало даром?

— А разве твой род за него не платил?

Дарк достал из кармана курительные принадлежности, плюхнулся на диванчик и принялся готовить трубку.

— Как бы “да” и как бы “нет”. Тут должна быть лекция на тему того, что репутация и доверие тоже ресурс, но поскольку у нас тут мальчишник, этим бабским разговорам не бывать.

— В любом случае: не даром, — хмыкнул мужчина. — Так или иначе, Даркен, я хотел бы поговорить с тобой об одном важном деле.

— Всего об одном? — переспросил “номер один”. — Маллои заслужили так мало доверия?

— Так мало доверия заслужил конкретный молодой соплежуй с репутацией неконтролируемого отморозка, не думающего о последствиях.

— Уел, старикашка, — хохотнул Дарк, зажигая небольшой огонёк щелчком пальцев. — Впрочем, твой мёртвый воблый глаз углядел что-то ещё, иначе мы бы сейчас не разговаривали.