Война сквозь время - Станислав Сергеев

В данной ситуации наша позиция была выигрышной, получалось, что мы вышли не только во фланг, но и в тыл немцам, которые почти полностью окружили остатки полка.

Отдав команду готовиться к бою, мы с бойцами выдвинулись к краю леса, рассредоточившись в воронках. Когда все бойцы, пришедшие с Павловым, оказались с нами и не могли видеть точки перехода, я дал Саньке команду на открытие портала и вызов усиленной группы поддержки. Сам же, приладив на краю воронки станину с АГС-17, взял на прицел развернутую артиллерийскую батарею противника. Рядом примостился Павлов, взявший на себя обязанности второго номера расчета автоматического гранатомета. В соседней воронке притаился Санька, приладивший на РПГ-7 уже противотанковую гранату и ожидавший команды поджечь немецкий бронеавтомобиль.

Когда в наушнике раздался радостный рев Маркова, который сидел в БТРе за пулеметом, я понял, что группа усиления здесь и начинается наше прямое вмешательство в историю возле небольшой деревеньки с веселым названием Каблуки. Самое интересное, что в тот момент я нисколько не сомневался в правильности своих действий. При трезвом и спокойном рассмотрении ситуации нам следовало собрать все гильзы, пустые тубусы от гранатометов и уничтожить все следы нашего пребывания и уйти в наше время. Но вспыхнувший боевой азарт и желание рвать немцев на части, давить их гусеницами танков и гнать, гнать и бить, как тараканов, не давало покоя. И я был не один такой. Даже тяжелораненый Вяткин, накачанный до ушей обезболивающим, просил дать ему хоть раз еще выстрелить в сторону немцев.

Вот теперь покомандуем.

— База!

— На связи, — ответила база голосом моей супруги, — ну что, Феникс, опять в «войнушки» играем, не надоело? Тебя что в бункере запереть?

В радиоэфире раздался хохот. Причем смеялись все. Я-то понимал, что это нервное, но смех перешел в нормальный здоровый хохот, который пришлось прервать властным окриком:

— Всем молчать! Сейчас будем немцев шинковать, а вы тут хохотун поймали. База!

— На связи.

— Возле входа раненый Вяткин, обеспечить эвакуацию.

— Поняли вас. Сейчас сделаем.

— Злой, на связь, — вызвал я Маркова, который, как лучший пулеметчик, сейчас находился в башне БТРа.

— На связи, Феникс.

— Сейчас выскакиваете и расстреливаете артиллерийскую батарею. В первую очередь противотанковые пушки, потом полевые гаубицы. Они для вас первые цели. Если увидите немцев с противотанковыми ружьями, тоже валите, ваша броня им как бумага.

— Вас понял. Жду команды.

— Кукушки, для вас цели те же. Не дайте поджечь бронетранспортер. Работаете поочередно на поле по командирам.

После подтверждения снайперами получения задания занялся инструктажем Саньки, но каково было мое удивление, когда обернувшись, увидел на броне БТРа новое украшение. Там примостился Егор, мой недавний компаньон по плаванию по Днепру в окрестностях Могилева, в обнимку с таким же, как и у меня, АГСом. Мы как-то обсуждали возможность установки на броню гранатомета, но пока отказались из-за недостатка людей, а тут такой сюрприз, и я был уверен, что осназовец научился им пользоваться. Но вот за БТРом стоял БМП-1, который, по идее, здесь быть не должен, по одной простой причине, что там есть экипаж, но он пока не допущен к информации по проекту перемещения во времени, хотя людей там подобрали неплохих. Петрович, мужик лет пятидесяти, который в советские времена служил в танковых войсках, а потом всю жизнь копался в двигателях. В последнее время он за хорошее питание и охрану его семьи занимается у нас ремонтом бронетанковой техники. Кто в башне, я не знал, в последний день этим вопросом занимался Борисыч, но вроде как там был сын Петровича. При том, что использование БМП-1 было рассчитано на крайний случай, если придется отбиваться от массированной танковой атаки, а тут как дети, не наигравшиеся в войну, сами намечаем атаку на превосходящего противника. Никто не задумывался, почему, только я понимал, что сейчас наша группа должна стать спаянным отрядом, за спиной которого обязательно будет общая победа, как тогда под Могилевом, или у нас не будет будущего.

— Петрович, это Феникс, ты какой себе позывной выбрал?

— Дед, а как же иначе.

— Ну Дед так Дед. Будь готов. Сейчас начнем. На тебе — прикрывать дорогу из леса. Как раз оттуда могут появиться неприятности. Танков в принципе тут не может быть, но вот противотанковую пушку вытащить смогут или какую-нибудь самоходку. Для вашей коробки это могила, так же как и для БТРа. Так же, как и все остальные, работаете по пушкам на поле, потом держите дорогу. Особое внимание на пушки и ПТРы.

— Вас понял, Феникс.

Но потом не удержался и добавил:

— Феникс, если б я знал, против кого технику собираю, так давно бы вам рабочими танками все боксы заставил.

— Спасибо, Дед, если не будешь щелкать на поле, заставлю выполнить обещание. Ну что, все готовы? Работаем. Бычок, огонь!

Глава 24

В соседней воронке на несколько секунд приподнялся Артемьев, и гулко хлопнул гранатомет, отправив в сторону немецкого бронеавтомобиля кумулятивную гранату. Граната еще не попала в цель, а за спиной заревели двигатели БТРа и БМП, и две бронемашины необычной конструкции впервые появились на поле боя Великой Отечественной войны. БТР пролетел мимо нас, забирая в сторону, чтоб не перекрывать нам сектора обстрела, ненадолго остановился и, повернув башню в сторону артиллерийской батареи немцев, грозно загрохотал крупнокалиберным пулеметом. Короткие очереди тяжелыми 14-миллиметровыми патронами прошивали орудийные щитки, как фольгу, выводя из строя технику и разрывая на части артиллеристов. Тут же выскочила БМП и, ненадолго остановившись, хлопнула пушкой, отправляя в ту же сторону осколочный снаряд. Уцелевшая противотанковая пушка, которую немцы срочно пытались повернуть в сторону новой опасности, перевернулась на бок, задрав одну из станин вверх, как символ поражения. По позиции артиллерии отстрелялся и я из автоматического гранатомета, потом ко мне присоединился Егор с БТРа, и на этом судьба средств усиления немцев была решена.

— Это Феникс, Злой, работай по пехоте, выдвигайся ближе к окопам. Дед, смотри за дорогой, но поддержи Злого огнем. Всем огонь по пехоте. Кукушки, на вас офицеры и смотрите не пропустите ПТРщиков. Пожгут нашу броню, мы здесь ее оставить не можем.

Пока я передавал по радио команды и объяснения, Злой перенес огонь на поле, где к окопам подходила вторая и самая многочисленная цепь противника. Неожиданный обстрел с фланга замедлил их движение и дал нам возможность достаточно плотно закидать поле гранатами из АГСов. Рядом снова грохнул гранатомет и чуть позади цепи, где немцы поспешно разворачивали минометную батарею, вспух взрыв термобарического заряда.

— Дед. Минометная батарея. Работай. Злой, на тебе пехота, не отвлекайся.

БТР методично загрохотал курсовым пулеметом Калашникова, осыпая немцев винтовочными пулями. Для остроты воздействия снова захлопал АГС с бронетранспортера. Егор, в пылу боя быстро расстреляв первую ленту, не растерялся, зарядил новую и уже прицельно, короткими очередями работал по пулеметчикам и скоплению пехоты. Еще пару раз отправив в сторону немцев термобарические гранаты и штуки три осколочных «карандаша», Санька наконец-то решил получить удовольствие от стрельбы из немецкого MG-34 и, что-то напевая, разряжал свежезаряженную ленту, забыв о разогреве ствола и его своевременной замене. По-моему, ему было просто плевать, рядом лежала еще парочка таких же трофейных пулеметов, так что игрушками на этот бой он запасся с избытком. Из дальней воронки залязгал пулемет Дегтярева.

— Всем смотреть на небо, не хватало, чтоб нас тут раскатали.

Грохнул БТР и немного закачался. В наушниках услышал громкий мат Борисыча.

— Феникс, нам тут борт пробили…

Я сразу понял, что это было.

— Твою мать! Кукушки, в лесу ПТРщики, валите их, а то БТР потеряем.

— Борисыч, что с коробкой? Гудеть и пыхтеть будет?

— Да вроде на ходу, но по ушам дало, да в борту дырка появилась.

— Так двигайтесь, чтоб не быть мишенью.

БТР, взревев двигателем, объезжая воронки, пошел на немцев.

— Кукушки, нашли сволочей?

Ответил Малой:

— Нашли, командир.

— Подсвети мне.

— Понял.

Секунд через пятнадцать из нашего леса в сторону скрытой позиции расчета противотанкового ружья метнулись несколько трассирующих выстрелов. Я тут же повернул в ту сторону АГС и короткими очередями постриг немного леса и тех, кто там прятался.

Безнаказанно избивать немецкую пехоту нам никто бы не позволил, тем более немецкое командование. Несмотря на то что радиостанции противника методично гасились, недалеко от бронетранспортера и боевой машины пехоты выросли столбы пристрелочных взрывов гаубичной батареи, которая до этого раскатывала русские окопы.