Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

С 1911 г. репертуар фильмов стал контролировать начальник канцелярии Министерства императорского двора генерал А. А. Мосолов. Он писал впоследствии, что императрица сама определяла программу киносеансов: «Сначала актюалитэ, фильмы, снятые за неделю придворным фотографом Ягельским, затем научный либо красивый видовой, в конце же веселую ленту для детей»363.

Николаю II и его близким очень нравилось кино. Просмотр фильмов стал одним из любимых семейных занятий. Примечательно, что император положил начало традиции личной цензуры фильмов, имевших политический подтекст. Так, осенью 1911 г. в Ливадийском театре на суд императора и его окружения была представлена первая в истории отечественного кино полнометражная историческая кинолента режиссера В. Гончарова «Оборона Севастополя». Фильм продюсировала крупнейшая российская кинофирма «Ханжонков и К°». За картину «Оборона Севастополя» Александр Ханжонков был удостоен личной награды Николая II – бриллиантового перстня.

Пропагандистский потенциал кинематографа в самодержавной России впервые широко использовался в год 300-летия династии. К торжествам специально был снят художественный фильм «Избрание на царство Михаила Федоровича». Фильм «сдавали» накануне торжеств 16 февраля 1913 г. лично самодержцу. И заслужили его одобрение. В дневнике царя в этот день появилась запись: «После обеда смотрели кинематогр[аф] «Избрание на царство Михаила Феодоровича». Хорошо и достаточно верно в историч[еском] отношении. Потом видели веселые снимки».

В период Первой мировой войны царя много снимали. Однако в условиях системного кризиса самодержавия документальный монархический кинематограф уже не мог спасти репутацию правящей династии. Когда в залах кинотеатров крутили фронтовую хронику с участием царя – «Награждение Георгиевскими крестами», в зале в голос смеялись и выкрикивали: «Батюшка с Георгием, а матушка с Григорием».

Сохранилось описание одного из киносеансов, проводимых в ближайшем окружении Николая II в Александровском дворце. Его оставил посол Франции Морис Палеолог. 12 марта 1916 г. он записал в дневнике: «Я приехал в Царское Село в пять часов. Аппарат установили в большом круглом зале, перед экраном поставлены три кресла, вокруг них дюжина стульев. Почти тотчас же вышли император и императрица с великими княжнами и наследником-цесаревичем в сопровождении министра двора Фредерикса с супругой, обер-гофмейстера графа Бенкендорфа с супругой, полковника Нарышкина, г-жи Буксгевден, воспитателя наследника Жильяра и нескольких чинов дворцового управления. Во всех дверях столпились и выглядывали горничные и дворцовые служители. Император был одет в походную форму, на императрице и великих княжнах – простые шерстяные платья, прочие дамы – в визитных туалетах.

Передо мной императорский двор во всей простоте его обыденной жизни. Император усадил меня между собой и императрицей. Свет погасили, и сеанс начался.

Во время двадцатиминутного антракта нам подали чай; император вышел в соседнюю комнату покурить, я остался с императрицей…»364

После отречения Николая II и ареста семьи Романовых киносеансы в Александровском дворце Царского Села продолжались вплоть до конца августа 1917 г. Обязанности киномеханика взял на себя бывший цесаревич Алексей. В июле 1917 г. бывший император дважды упоминал, что Алексей «показывал свой кинематограф очень удачно». После того как семью Романовых выслали в Сибирь, среди множества вещей, взятых с собой, были и предметы, имеющие отношение к кинематографу. Так, например, в Тобольск из Александровского дворца были отправлены кинопроектор, экран и 21 коробка с кинолентами. Видимо, Алексей планировал и дальше проводить свои удачные киносеансы.

Можно добавить, что Александровский дворец Царского Села в конце 1920-х гг. впервые стал кинематографической площадкой, на которой снимался игровой художественный фильм. Знаменитый режиссер С. Эйзенштейн в подлинных интерьерах снимал фильм о событиях 1917 г., посвящая свое творение 10-летию Октябрьской революции. Из этого фильма наиболее известна сцена разорения матросами царской спальни.

Музыкальные увлечения членов императорской семьи

Совершенно естественным элементом воспитания детей русского дворянства было музыкальное образование. Музыка была своеобразной средой обитания. Конечно, для девочек эта дисциплина была обязательной, и учили их музыке более основательно. Для мальчиков музыкальное образование являлось скорее желательным.

Маленьких великих князей и княжон обучали музыке педагоги, которых приглашали в царскую семью. Следует подчеркнуть, что все представители дома Романовых получили домашнее музыкальное образование. В том числе и императоры. При этом музыкальное образование было весьма востребовано в их повседневной жизни. Степень музыкально-исполнительской квалификации была, конечно, разной, но все русские императоры владели теми или иными музыкальными инструментами. И, самое главное, все они являлись квалифицированными ценителями и знатоками музыки, с удовольствием посещая оперу, различные музыкальные спектакли и концерты.

Император Александр I играл на скрипке и кларнете. Его учителем был Фердинанд Диц (1742–1798), ученик композитора Глюка, который начинал карьеру в венской опере, где приобрел репутацию виртуозного скрипача. В 1771 г. Диц приехал в Россию, где начал карьеру в качестве камер-музыканта придворного оркестра. Как придворный музыкант он играл в Малом Эрмитаже, и его талант был оценен Екатериной II. Именно она избрала его на роль учителя музыки Александра I. Уроки принесли свои плоды: по свидетельству современников, Александр I хорошо играл на скрипке365.

Николай I также не был чужд музыке. Император Николай Павлович стал первым российским монархом, игравшим на различных духовых инструментах: флейте, валторне, корнете и корнет-а-пистоне. Сам Николай I называл свои инструменты без различия нюансов попросту «трубой»366.

Современники отмечали его хорошую музыкальную память и слух. Не чуждался он и сочинительства, отдавая предпочтение военным маршам. Свои музыкальные навыки Николай Павлович реализовывал так, как это было принято в дворянской среде по всей России, на домашних концертах. Эти концерты проходили и в Зимнем, и в Аничковом дворцах, и на них, как правило, приглашались только свои.

Поскольку у царя не имелось физической возможности систематически заниматься игрой на музыкальном инструменте, он поручил А. Ф. Львову (автору гимна «Боже, Царя храни») «всегда за несколько минут пред концертным вечером приходить к нему в кабинет, чтобы проиграть с ним его партию»367. Специально для царя А. Ф. Львовым была составлена партия на cornet a pistons368.