Волновая функция (СИ) - Катлас Эдуард

Мы смогли. Для этого оказалось достаточно пугнуть, а потом собрать оружие улепетывающих стражников. Нет идеальных стратегий, есть идеальные исполнители, которые их реализовывают. Или нет.

Принцесса, оставленная на Бугая и, теперь, уже три десятка охранников, личных защитников претендентки на престол, разместилась на самой большой площади этого уровня. Площадь больше напоминала сквер, с небольшими деревцами и множеством цветов, частично растущих на клумбах, частично в горшках.

Красивое место. Насколько я понял, это было что-то местной ратуши, пункта самоуправления уровнем, по крайней мере, ближайшее сравнение. Как таковое управление сосредотачивалось наверху, но какие-то административные вопросы все равно нужно было решать на месте.

Сквер оцепили почти по краю, люди Бугая просто стояли, и пропускали людей к принцессе по мере того, как она освобождалась. Я знал, что принцессе было бы проще общаться с каждым наедине, но, похоже, сейчас это была непозволительная роскошь. Люди подходили группами, она просила их сесть, и разговаривала с ними, иногда по пять минут, иногда по десять. Что-то тихо говорила, о чем-то спрашивала, кивала, слушала. Потом приходила следующая группа. Уверен, слова в данном случае были не важны. Важна была близость к принцессе, интонации, настроение.

Почти уверен, что никто из людей, находящихся на этой площади, собственного короля не видел ни разу в жизни.

А зря, город не такой и большой. Хорошо, большой, даже огромный — но только по меркам этого мира. Видал я и деревни побольше. Прошелся бы, сказал бы что-нибудь людям. Послушал бы их. Глядишь — и жизнь бы наладилась, и у людей, да и у него.

Принцесса принимала неформальную присягу новых подданных, а Бугай ее охранял. Я видел, как в очереди к ней стояли и местные. Может, и меньше, чем хотелось бы. Но даже на этом уровне, если присмотреться, нашлись многие, кому не очень-то и нравилось текущее положение.

Этот народ был потуже. Поумнее, похитрее, не такой легко принимающий все на веру. Я не стал входить на сквер, чтобы не создавать лишние завихрения и не мешать ни принцессе, ни ее охране. Я даже не всех еще знал. Поэтому я посмотрел на все происходящее с краю, и пошел назад, вдоль очереди, прислушиваясь к разговорам на запруженной улице.

— … Да нас соседи разбудили, когда туман уже у порога стоял. Какие сборы, что успели накинуть, в том и побежали. С детьми то на руках куда. Если б так не шумели вокруг, мы бы и проснуться не успели, не то, что еды собрать…

— … Как думаете, уважаемый, если я попрошу нашу юную новую правительницу о единоличном праве вырубки отвесного дуба, оставит ли она его за мной? Все-таки я свое дело знаю, законы чту, дерево всегда выбираю правильное, никто на результаты не жаловался. Я же продаю камень, а не доски. Мебель на века.

— Ну что вы, сосед, даже не заикайтесь. Какие законы, я здесь лишь чтобы со стены вниз не сбросили. Она лишь выглядит миловидной и молодой, но посмотрите — ей понадобился один день, чтобы выбить стражу со всех уровней снизу. Молчите и кланяйтесь, уважаемый. Мастера нужны при любом правителе. Придет время, к вам придут ее люди, заплатите, как всегда, все решат…

Ну, это явно парочка с одиннадцатого.

— … их стража так и не пустила. Туман этот, новый, пришел, а стража хоть бы глазом моргнула. Люди, бедные, они и туман то на своем восьмом видели, только когда на экскурсии вниз ходили. Бьются в ворота, а им — деньги. У кого монеты с собой нашлись — прошли. Кто-то успел собрать, кто-то — у соседей занял. Остальные так там и остались, представляете? Ну вот и скажите мне тогда, зачем нам такой король? На восьмом хоть, вот от нее люди прибежали, говорят, бегите люди родные, бегите собирайтесь, прорывайтесь, или сразу наверх, или к нам бегите, у своих то ворот мы пробьемся. Но там полегче уже было, и стражи поменьше, и какие-то они снулые все стали. Сначала деньги брали, а потом, как народ напирать начал, просто ворота открыли. Вот как бывает…

Можно считать, что хотя бы часть народа наши гонцы спасли. Хорошо.

Даже группами, принцесса не сумеет встретиться со всеми. Слишком много людей хотели присягнуть. Я пытался вклиниться с предложениями типа выступить перед всеми разом, но по достаточно путаным объяснениям, привязка так не работала. Пчелиной королеве нужно, чтобы ее подданные потрогали ее усиками лично, признали, а она приняла их. Издали, с толпой, это если и работает, то значительно хуже, и требует значительно больше времени.

Вот у короля-колдуна как-то получилось. Но его династия правит здесь не первое поколение. К тому же, и к чему это привело? Ни к чему хорошему, точно. Нужно быть ближе к людям.

Наконец, очередь закончилась, я прошел мимо переминающихся людей. Но и без них на уровне стало слишком много людей. Полоска уровня, небольшой кусок земли, никак не рассчитана на то количество беженцев, которые на ней сгрудились. Хоть и спаслись не все. Везде сидели люди, от ворот передавали еду, к воротам неслись гонцы, задачей которых было — направить все еще прибывающих беженцев с десятого в те места, где осталось хоть немного свободного пространства.

Дойдя до стены, я посмотрел вниз. Туман наполз, перевалил через предыдущий разделить уровней, и теперь двигался по десятому уровню.

Надо признать, совсем медленно. Я бы даже сказал — тяжело, устало, словно сопротивляясь чужой воле. Щупалец монстров почти не видно, они отодвинулись от края, словно тоже устали. Или просто перестали спешить, обожравшись на предыдущем пире.

Может, принцесса призовет под свои знамена достаточно подданных, чтобы вообще его остановить? Оставалось немного.

Развернувшись, я двинулся наверх, к Старику. Третья отдельная задача, которую он делал, пока капитан формировал из разношерстной толпы войско, а принцесса принимала присяги новых подданных.

Переговоры.

Нет неприступных крепостей, если их некому защищать.

Я подошел в середине разговора, понятия не имея, что они обсуждали до этого.

Сначала капитан — другой, не наш, продолжал начатую фразу:

— … Все признают, что у вас сильные колдуны, но на нас это не действует, мы верны правителю…

Парламентер, верный королю, замолчал, нервно поглядывая на меня. Странно, ну на колдуна я никак не тянул. Ни на сильного, ни даже на слабого. Да и ножи я сбросил бойцам на подходе, чтобы не нервировать оружием в разгар переговоров.

— Вот, посмотри, — Старик тут же повернулся и показал парламентеру на меня рукой — он пришел вместе с королевой. За два дня он лично снес не одни ворота, спас тысячи жизней внизу. Чужой нашему холму человек. А что сделал король?

Королевой. Слово было произнесено. Пора и мне перестать называть ее принцессой? Ваше высочество превратилось в ваше величество.

Как быстро растут чужие дети.

— Так он же колдун, конечно. А король, — парламентер неуверенно поменял позу, помялся, — а король занят. Он спасает нас от козней таких вот колдунов. Не дает затуманить голову хотя бы тем, что остались. Самым верным подданным, самым доверенным.

— Я не колдун, — на всякий случай вклинился я.

Все равно не поверит, но промолчать я не смог. Сказал, и тут же задумался, а я точно не колдун? Это ведь смотря по каким критериям оценивать. Кто-то может сказать, что я всем колдунам колдун. И умею многое, что здешним колдунам и не снилось.

Не знаю. Толку то, ничего из моих «колдовских» способней здесь и сейчас не применимо. Нож эффективней.

Парламентер нервно оглянулся. Мы стояли неподалеку от ворот, так, чтобы он успел быстро сбежать, но при этом чтобы и нас невозможно было нашпиговать стрелами в одно мгновение. Он посмотрел наверх, на стражников на воротах, потом на калитку, слегка приоткрытую, чтобы он мог быстро укрыться за воротами. Хотя, почти уверен, если мы сейчас придержим его под локоток и отряд бойцов рванется к этой калитке, ее запрут, не задумываясь о судьбе парламентера. Который был если и не начальников этой заставы, то кем-то сходным по званию и должности.