«Если», 2001 № 04 - Журнал «Если»

— По-моему, не стоит слишком активно размахивать этой штукой, — заявил Гораций. — Снаружи могут увидеть свет. Мы же не хотим, чтобы чересчур любопытные сухари нас заметили.

— Знаете, что я сделаю, — взволнованно проговорил Эрнест. — Подберу несколько книг, которые смогу прочитать, и возьму домой. Покончив с ними, я поменяю их на другие.

— А надежное место, чтобы их спрятать, у тебя есть? — поинтересовался Майкл.

— Нет, но я обязательно его найду. — Он грыз яблоко и пытался разобрать хоть что-нибудь из «Королевских идиллий» Альфреда Теннисона.

Майкл расхаживал взад и вперед, а его шаги грохотали по деревянному полу. По непонятной ему самому причине он вдруг вспомнил свои же слова. В стране безумцев нормальный человек считается сумасшедшим.

Он оглядел большую темную комнату и стопки пыльных книг, брошенных тут и там, словно их принесли сюда в спешке и оставили гнить. Затем он посмотрел на своих друзей, поглощавших бутерброды и яблоки в окружении миллионов записанных кем-то слов, которые можно расшифровать, только приложив огромные усилия. Майкл подумал о реке — и не реке вовсе, и о родителях, совсем не похожих на своих детей… и в самом деле, они живут в стране сумасшедших. Но вот вопрос — кто в состоянии дать определение здравому уму? И можно ли сохранить рассудок в таком необъяснимом мире? Сколько еще времени им отпущено? Как долго они сумеют удерживаться на грани между здравомыслием и безумием?

От подобных размышлений и попыток прочитать хоть что-нибудь у Майкла разболелась голова. Он устал от загадок, борьбы, необъяснимой изоляции хрупких, а еще от одиночества, которое заставило их искать друг в друге братьев и сестер, Он устал от ответственности за Семью. И от того, что прекрасно понимал — так будет продолжаться еще очень долго.

Майкл вздохнул и начал водить фонариком по стопкам книг. Одна из них привлекла его внимание, и он вытащил ее из пыльной кучи. Медленно, старательно разбирая буквы, прочитал титульный лист. И неожиданно забыл об усталости. Сердце отчаянно колотилось у него в груди. Майкл понял — ни на секунду не усомнившись в своей правоте, — что не зря потратил столько усилий на то, чтобы научиться читать. Книга, которую он держал в дрожащих руках, называлась: «Краткая история мира». Автора звали Г. Дж. Уэллс.

Майкл уселся прямо на пол и принялся осторожно листать книгу. Тут и там глаз выхватывал отдельные слова — а он их понимал. Он забыл о библиотеке, о друзьях, обо всем на свете. Вот та самая книга. Он понял это сразу. Та самая книга! «Краткая история мира»! Ее название звучало для него, точно волшебное заклинание. Теперь он узнает все тайны и разберется в загадках мира. У него кружилась голова, как от эля. Майкл погрузился в восторженное ожидание чуда.

Неожиданно он сообразил, что к нему кто-то обращается, кто-то дергает за рукав. Эмили. Даже в полумраке он разглядел озадаченное выражение ее лица.

— Извини, Майкл, я не видела, что ты задумался… Я показала книгу Эрнесту и попросила его прочитать мне название. Он взглянул на нее и очень удивился. И ничего не ответил. Сказал только, чтобы я у тебя спросила. Тебе не кажется, что это странно?

Майкл поднялся на ноги и автоматически сунул «Краткую историю мира» в карман.

Он взял книгу, которую держала в руке Эмили, и посветил фонариком на обложку.

Запинаясь, медленно прочитал: «Грозовой перевал», Эмили Бронте.

Глава 16

Майкл смотрел на книгу так, точно она в любой момент могла его укусить. Эмили Бронте! Ему не приходило в голову — сколько же всего ему не приходило в голову, — что на свете могла существовать не одна Эмили Бронте. И что та, другая Эмили оказалась настолько умна, что написала сочинение в тысячи тысяч слов… Ему стало нехорошо.

Майкл открыл книгу и посветил на страницу, озаглавленную «Глава 1». Затем, с некоторым трудом, путая слова, прочитал вслух несколько первых предложений:

Я только что побывал у своего арендатора — одинокого соседа, который живет неподалеку. Здесь очень красиво. Сомневаюсь, что во всей Англии мне удалось бы найти место, столь далекое от суеты высшего общества.

Майкл захлопнул книгу и с изумлением уставился на Эмили Бронте, стоящую рядом.

— Что все это значит? — спросила она.

— Понятия не имею. Мне доступны пока значения не всех слов.

— Я не книгу имею в виду. Почему у кого-то одинаковое со мной имя? Мне казалось, что имена — это нечто уникальное.

— И этого я не знаю, — вздохнув, ответил Майкл. — Извини, Эмили. Я эксперт по неведению… не представляю почему, но я всегда знал: на свете нет людей с одинаковыми именами. — Он грустно улыбнулся. — А теперь получается, что на свете может жить множество девушек, которых зовут Эмили Бронте.

— Может быть, она уже умерла, — предположил Эрнест.

— Кто?

— Та Эмили Бронте, которая написала книгу. Она могла умереть давным-давно. Книга кажется очень старой.

— Наверное.

— Возможно, существует какая-то причина… точнее, связь между ее именем и моим, — проговорила Эмили.

— Интересно, а она была хрупкой? — вмешался Гораций. — Скорее всего, нет. Раз уж она умела читать и писать и даже соединять слова так, что получилась книга… Могу побиться об заклад, что она из сухарей.

Неожиданно с уверенностью, удивившей его самого, Майкл заявил:

— Нет, она не сухарь. Никто из написавших эти книги не был сухарем. Им наплевать на чтение и письмо. Им книги не нужны. Только хрупкие интересуются и нуждаются в книгах. — Неожиданно его посетило озарение. — Те, кто писал истории, из нашего числа. Они такие же, как мы. Они думали, как мы. Теперь, когда мы нашли книги, мы все научимся хорошо читать. И поймем, о чем думали те, другие хрупкие, о чем они мечтали, чем занимались… Впрочем, Эмили права. Должна быть какая-то связь.

— Давайте посмотрим на имена, — предложил Эрнест. — Только лучше вместе. Стало темно, и без фонарика ничего не видно.

Гораций начал скучать.

— Ребята, пока вы изучаете имена, я, пожалуй, немного тут поброжу, может, найду еще что-нибудь интересное… не думаю, что вы сумеете извлечь стоящую информацию из этих книг.

Хотя Эмили и Джейн не очень умели читать, даже буквы узнавали не всякий раз, они остались рядом с Майклом и Эрнестом и принялись внимательно изучать книги, сваленные в кучи, в надежде, что им удастся обнаружить нечто ценное.

Прошло довольно много времени, прежде чем они сделали новое открытие. Темное небо за грязными окнами библиотеки подсказывало: приближается вечер.

Именно Эрнест первым обнаружил книгу и мгновенно узнал слово, которое, казалось, само бросилось ему в глаза. Резерфорд! Оно стояло в заглавии.