Разноцветные педали - Елена Нестерина

Остальные их ребята тоже были на уровне. Да и пришлые не хуже.

Валера вдохновился боксом, общественность одобрила, Валера начал заниматься. Он был горд и, раз пришёл, не мог себе позволить отставать от других.

А вот Антошка Мыльченко запросто мог. Он стонал, хныкал, падал на пол и постыдно валялся, когда личный инструктор по всем видам спорта занимался с ним. Этот самый личный инструктор до сих пор не мог пережить позора того, что недосмотрел за поэтом. И теперь реабилитировался. Хотя Антон вполне благополучно забыл свой божественный путь и пришёл в сознание. Поскольку тренировок с Витей Антон боялся ещё со школы, посмотреть на их занятия собирались чуть ли не стадионы.

А за тренировками Валеры смотрел тренер. Качественно смотрел. Валера выкладывался, результаты его радовали, физическая усталость доставляла удовольствие. Валера чувствовал себя человеком.

И люлька с Мамукой Викторовичем казалась ему невесомой.

Укатили. Дорвавшиеся до внуков родственники поделили между собой Мамуку и Серёжу – и укатили. Щёлкнув замком входной двери, Арина забралась в кресло и откинулась на спинку. Никак не прокомментировала последние события, вздохнула и закрыла глаза.

Вообще они пили с Валерой чай – зная, что бабки-дедки вот-вот укатят, Арина попросила заварить чаю. Валера всё принёс. А она глаза закрывает.

Сел напротив. Подождать надо – не тот Арина человек, чтобы о намеченных делах забывать. Она уважала чужой труд – к тому же.

Так и есть – открыла глаза, собрала руки-ноги, уселась прямо. Валера заметил, как на щиколотке Арины блеснули золотым браслетом часы. Тоже золотые.

– А зачем у тебя часы на ноге? – не утерпел он – очень уж неожиданно это смотрелось. Сегодня под занавес.

– Да бабушка сказала носить, – махнула ногой Арина. – Я и ношу.

– Она не уточнила, где именно носить? – Валера приятно почувствовал, что стал хорошо понимать Арину.

И угадал.

– Ага, – подтвердила она. – Надо, чтобы на теле было золото. Мне вроде как полезно.

Арина только поднесла чашку к губам, как зазвонил мобильный телефон. И пока Валера пил чай, она принялась разговаривать. Пыталась давать какие-то советы, но в основном хмурилась, активно держала себя в руках и чуть не плакала. Чуть – потому что Валера вообще не видел, чтобы Арина плакала. Кроме как в первый день знакомства, конечно.

– Ну, скоро идёшь уже? – в утвердительной форме она закончила разговор и положила трубку на стол. Валера заметил, что взгляд Арины поплыл в сторону – как всегда, когда она или сильно уставала, или кого-то ждала. Хотя, может, и когда просто задумывалась.

– Посиди со мной ещё чуть-чуть, – обратилась к Валере Арина, дублируя просительность интонации во взгляде.

Вообще-то Валера после чая мог спокойно ехать домой. Арина его отпустила. Чтобы выспался – потому что завтра с раннего утра она ждала его к завтраку. И для дальнейшего отвоза на стройку. Но теперь вот просит. Да посидит, какие проблемы!

– Когда ж это всё кончится у Вити дома! – вздохнула Арина, глядя в столешницу. – Мне кажется, что из всех ситуаций есть выход. Но только не в этом случае... Не могу привыкнуть к тупику.

Валера взволновался. Он не знал, что делать – задавать наводящие вопросы или традиционно ждать, что, если захочет, Арина расскажет сама.

– И ладно бы если бы их постепенно разбаловали, – продолжала Арина зло. – Нет – они всегда такие были!

– Кто? – крайне осторожно подал голос Валера.

– А ты не знаешь? – подняла голову Арина. – Семейство Витино.

– Вити какого?

Сейчас-сейчас, сейчас раскроется тайна записи в паспорте о Вите Урядникове! Или, соответственно, не Урядникове. Секрет таинственной загадки! Тайна загадочного секрета! Загадка секретной тайны...

– Да моего, – пожала плечами Арина.

Яснее не стало. Но Валера молчал. Ждал. Он был умный.

– У тебя нормальные родители? – спросила Арина.

– Да, – медленно и не очень уверенно кивнул Валера. Куда она клонит, было непонятно.

– Что делают?

– Работают и на даче пасутся.

– Ты же не с ними живёшь?

– Нет.

– Что они от тебя хотят?

Валера так и сел. Он, конечно, и до этого в кресле сидел. Но теперь уселся в смысловом плане. А что мать с отцом хотят? Чтобы как все нормально жил. Чтобы женился, чтобы внуки и чтобы всё хорошо. Вернее, всё-таки внуки и женился – на втором месте. На первом это самое «всё, как у всех, хорошо».

Это, собственно, Валера Арине и сказал. Она кивнула.

– С ними, значит, твоя сестра живёт?

– Ну, да. Моя младшая сестра. И муж её. И ребёнок. Они как твои – затискали её сынка. Борьку, ну, своего внука... Зато довольны.

– Сестра уезжать от них не хочет? – Арина прямо как следователь интересовалась. Даже лорнет свой квадратный открыла и всматривалась в лицо Валеры, забыв про чай.

– Нет! – махнул рукой Валера. – Там они на всём готовом. И чуть что, родители Борьку хвать – и на дачу. А сестра с мужем домой друзей называют, тусят...

– А ты, значит, один живёшь, – констатировала Арина. – Живи. Правильно... Мы этим страдальцам и сиделок нанимали, и в санатории развозили, и медсёстры к ним ходят – фиг. Без Вити они шагу не могут ступить. Ты веришь, что некоторые люди с жиру бесятся?

Валера верил. Но ничего не понимал по-прежнему. Охотно кивнул.

– И вот это с детства так. Витя за всё отвечает, Витя всех успокаивает. Они на самом деле здоровые, как мамонты, только что в мозгах полный дурдом. Но это они специально – страдальцы хреновы... Из несчастного образа не выходят. Дёргают Витю по любому поводу. Вот он сейчас знаешь что делает? Дедушку и маму спать укладывает. Уговаривает. Там у него ещё отец и брат – если они переругались и подрались, а Витя их вовремя разнял, то по комнатам сидят, злятся. Тоже от него доброго слова и участия ждут...

– А брат старший, младший? – ну почему Валера был такой по-глупому стыдливый? Арина могла разговаривать с диваном – хотя мебель в её квартире знала наверняка больше, чем Валера.

– Витин-то? Старший, конечно, – ответила Арина. – Нас на восемь лет старше. Зараза такая ленивая. Не работает. По больницам ходит, справки собирает. Ненавижу бездельников! И это не Витя даже его избаловал, это всё как-то само собой получилось! На Витю же во всём положиться можно, это ещё с детства было понятно! Вот они на нём и ездили. Все болеют, он их лечит. И этот лось тоже... Все больные, Витя здоровый.

Всё! Есть! Раз «нас старше» – значит, Рындин Витя! «Мой Витя» – это Рындин Витя. Витя, который с детства. Надо спрашивать про остальное! Смелее.

– Эх, я злая, конечно, женщина, – продолжала о наболевшем Арина. – Но вот с удовольствием бы их распихала по лечебницам самого закрытого типа! Из простых больниц и санаториев они домой сбегают. Вот и носится у нас всё по кругу. И не можем мы вместе жить, потому что Вите постоянно там надо быть, ходить контролировать – чтобы никто не самоубивался, не дрался, не страдал. Ух, эти мне страдальцы!.. И не понимают эти четыре баклана, что не они Витины дети, а настоящие дети! Эти дети.

Арина обвела рукой комнату.

– Серёжа и Мамука?

– Да.

– Ваши с Витей Рындиным дети?

– Ну конечно. – Арина снова посмотрела на Валеру в лорнет. – А что тебя в этом не устраивает?

Она спросила спокойно. Если бы ей что-то не нравилось, тут бы всё не так уже было. И Валера наверняка летел бы отсюда кандибобером. Нет, спокойно. Арину злило только то, о чём она рассказывала. И доставляло боль. Ещё какую. А Валера-то думал, что в её теплице все лейки из золота. И удобрение из бриллиантов...

Но интересовало его, к стыду и сожалению, другое.

– А Рындин тебе ведь не муж? – смело спросил Валера. И добавил для смягчения реакции: – Или, как это, гражданский муж?

– Он мой основной муж, – улыбнулась Арина.

– А ещё какие есть?

– А ещё у меня пока есть документальный муж, – ответила Арина. По её лицу было видно, что она начинает утомляться. Так всегда было, когда ей становилось неинтересно. – Валера, извини, ты это зачем спрашиваешь? Ты об этом не знаешь? И о чём тогда ты не знаешь ещё? Ты же больше года у меня работаешь... «Об этом» – я имею в виду детей, Витю...

Врать было нельзя. И Валера рассказал, что видел паспорт. И что свидетельство о рождении Мамуки Ариновича тоже видел. И что пытался путём наблюдений и умозаключений выяснить – кто из окружающих Арину мужчин является её любимым. И что никто из педальных служащих ему по этому поводу ничего не говорил. Хоть он поначалу и спрашивал...

Арина слушала и улыбалась. Как будто кинокомедию смотрела. Радиокомедию.

– Я Вите расскажу, ладно? – сказала она, когда Валера замолчал. – Слушала и сначала думала: какой же ты ребёнок. А сейчас мне кажется, что это я многого не догоняю. Мне казалось, что всё понятно само собой... И что раз ты такой любопытный, то знаешь всё и даже больше. Поэтому ни о чём не спрашиваешь. Поэтому с тобой легко и удобно. Год с лишним, год!.. Слушай, давай я тебе конспективно поведаю то, про что ты не в курсе. А остальное, если возникнет интерес, сразу спрашивай, договорились? Простая ты душа, Валера, наивность человеческая... Ну надо же...