Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

Пучины покрыли их; они пошли в глубину, как камень.

Десница Твоя, Господи, прославилась силою; сразила врага.

Величием славы Своей Ты низложил восставших против Тебя.

Послал Свой гнев, спаливший их, как солому.

От Твоего дуновения расступились воды,

Влага стала, как стена, опустели глубины в сердце моря.

Враг сказал: «Погонюсь, настигну, разделю добычу; насытится ими душа моя. Обнажу меч, моя рука истребит их».

Ты дунул, – море покрыло египтян: как свинец, они погрузились в великих водах»

(Исх. 15, 2–10).

Закончив чтение, Колумб уступал место священнику. Старик поминал прошедший день, благословлял будущий, после чего моряки хором пели «Отче наш» и «Аве Мария». Заканчивалась служба исполнением старинной бенедиктинской песни «Сальве Регина», звучавшей в походах тамплиеров, на португальских кораблях Рыцарей Христа, чьи красные кресты патэ тяжело покачивались над головами одухотворенных испанцев. Морщась от фальшивых голосов, адмирал пел с влажными от чувств очами.

После чтения Библии, священных песнопений, душеспасительных бесед соленая похлебка из общего котла казалась вкуснее, вино – слаще. Забота о несчастных израильтянах объединяла сердца людей. Матросы забывали инквизиторские казни еретиков, изгнание евреев из страны. Колумб походил на Моисея, ведущим народ к неведомым землям, текущим молоком и медом.

* * *

В четверг, 13 сентября, ночная вахта заняла места, проверила показания компаса, повела по звездам «Санта-Марию» в заданном направлении. За огнями флагмана в кильватере плыли «Пинта» с «Ниньей».

Мягкий теплый воздух пассатов прозрачен и свеж. Крупные яркие звезды казались такими близкими, что дозорные с марсов могли собирать их пригоршнями в корзины. Запах ветра напоминал весеннюю Андалусию, почерневший океан не отличался от прибрежных вод залива Кобыл. Но ветер и волны несли каравеллы не на родину, а в бескрайние просторы Атлантики, отчего щемило сердца, появлялись нехорошие мысли. Если первые дни устойчивые пассаты радовали людей, облегчали службу, приближали к цели, то сейчас пугали. А ну, как потом они не вернутся домой супротив ветра и волны? Португальцы говорили, будто пассаты весь год дуют с востока на запад, погнавшиеся за ними бесследно исчезают в океане.

Адмирал утверждает, будто впереди лежит земля. Откуда ему знать, если карта оказалась ложной? Может быть, там затягивающая суда бездна? О ней столетиями вспоминали моряки. Семьдесят лет назад капитаны Генриха Мореплавателя искали ее на юге за африканским мысом Бохадор. Они ошиблись: море кончается на западе!

Приятно пугать друзей после сытного ужина, удобно расположившись на палубе. В голове легкое опьянение от выпитого вина, теплый воздух щекочет обветренное лицо. Поскрипывает рангоутное дерево, журчит вода у форштевня. Матросы ведут разговоры о пережитом в морях, услышанном в пути.

– Когда я плавал на север, мне довелось встретить гигантского кита, – рассказывает боцман Чачу. – Стояла лунная ночь. Мы шли в полветра вдали от берега. Вдруг море зашипело, вздыбилось, из него со свистом вылетела струя воды. Что-то темное, плоское показалось на поверхности, мы увидели ужасное чудовище. Оно поднялось из океана за кормой судна, казалось вдвое больше каравеллы. Плавники кита подняли огромную зыбь, на которой отразились метавшиеся в беспорядке звезды. Мое сердце сжалось в груди, руки задрожали, язык прилип к гортани, ноги подкосились. Спрятавшись за бортом, я со страхом наблюдал за китом. Он подплыл к судну, и мы увидели зловонную глотку с черной бездной брюха. Гигант хотел проглотить нас вместе с кораблем. Мы слышали, как он с хрипом выдыхал тяжелый тошнотворный воздух, обдавал нас мелкой водяной пылью. Запах гнилья распространялся вокруг, словно мы очутились посреди вонючей свалки мусора. Больше всего меня поразили глаза кита! От них нельзя оторвать взгляда. Маленькие, круглые, они завораживали, притягивали к себе. Если бы у меня двигались ноги, я прыгнул в море. Кит чуть не перевернул судно, проплыл вдоль борта, скрылся в пучине. Опомнившись от пережитого потрясения, мы опустились на колени у грот-мачты, восславили Спасителя. Однако наша радость была преждевременной.

Через полчаса кит всплыл на поверхность впереди судна. Мы почти налетели на него. Рядом с каравеллой поднялся раздвоенный рыбий хвост, величиной со средний фок, ударил по волнам. Холодные брызги упали на палубу. Судно покачнулось, накренилось, но выдержало образовавшийся вал, отскочило в сторону. Несколько минут кит играл с нами, как кошка с мышью, потом обдал фонтаном воды, снова погрузился в океан. Мы разыскали в кубрике Библию, принялись горячо молиться.

Заплетающимся от страха языком, проглатывая слова, путая предложения, священник читал историю пророка Ионы, ослушавшегося повеления Господа и за это проглоченного китом. Что там Иона, страдавший в чреве кита три дня и три ночи! Мы бы все поместились в брюхе чудовища. Я запомнил, как пророк молился в те дни, выучил слова, чтобы спастись, если кит проглотит меня. Вот они:

«Ты вверг меня в глубину, в сердце моря.

Потоки окружили меня, воды и волны проходили надо мною.

Я отринут от очей Твоих,

однако опять увижу Твой Храм святой.

Воды объяли меня до души моей, бездна заключила меня;

Обвита голова морскою травою.

Я сошел до основания гор,

земля запорами навек заградила меня,

Но Ты, Господи, Боже мой, изведешь мою душу из ада»

(Иона 2, 4–7).

После книги пророка Ионы священник читал псалмы. Мы вторили ему, со страхом смотрели на волны. Предчувствие не обмануло нас, кит в третий раз появился среди волн. Кто-то предложил кинуть жребий, найти прогневавшего Господа, бросить его за борт на съедение чудовищу. Мы нацарапали на бумажках имена, но капитан не позволил искушать Всевышнего. Если Бог выбрал наш корабль, то сам найдет жертву.

Кит преследовал нас до рассвета. С проблесками зари он уплыл на запад. Мы смотрели на удалявшиеся фонтаны и не верили спасению. Нам казалось, что чудовище вернется.

– Ты сказал: кит уплыл на запад? – матросы спросили боцмана.

– Да, – ответил он.

– Куда идет наша флотилия?

– Да.

– Мы все погибнем! – встревожились моряки.

– Киты здесь не живут, – неуверенно произнес Чачу.

– Не киты, так другие мерзкие твари населяют глубины, – возразили ему.

– Я видел рыб с гигантскими зубами, – вспомнил молодой матрос. – Они имели головы размером в половину «Ниньи».

Он принялся рассказывать о встрече с кровожадными чудищами. Затаив дыхание, друзья слушали его.

– Наше судно плыло из Кадиса в Марсель по штормовому морю осенью позапрошлого года. На второй вахте после третьей ампольеты разразилась гроза. Мы убрали паруса, дрейфовали по ветру. Вскоре дозорный закричал: «Вижу преследующих судно гигантских рыб!» Мы вылезли из трюма на палубу, посмотрели в