Отверженный III: Вызов (СИ) - Опсокополос Алексис

Я отошёл довольно далеко в лес, примерно километров на десять, и там попробовал оба заклятия. С ледовой дорогой получилось совсем хорошо, возможно, сказывались погодные условия — по снегу она ложилась просто замечательно. А вот с водяным смерчем проблемы остались. Нет, конечно, небольшую группу противников я с его помощью раскидать смог бы, но не больше. Ефим, когда мы прорывались из Московской области, этим заклятием расчищал дорогу, вырывая с корнем деревья и создавая в лесу гигантскую просеку, я же максимум что мог — это свалить одно-два дерева, не больше.

Впрочем, у меня оставалась надежда, что в экстренной ситуации ресурсы моего организма мобилизуются и, как это уже не раз случалось, Сила позволит мне использовать скрытые ресурсы моего организма. Но строить планы, рассчитывая лишь на это, не стоило. Нужно было тренироваться и тренироваться, каждый день и на износ, чем я собственно и занимался.

Неделя пролетела довольно быстро. В субботу утром всех, кому предстояло защищать честь центра «Ост» на предстоящем турнире, собрал Нидербергер. Майор объявил нам, что в понедельник ровно в пять часов вечера мы выезжаем в Белосток, и рекомендовал до обеда воскресенья завершить все энергозатратные тренировки, а вторую половину воскресенья и понедельник посвятить отдыху и медитации. Все, кроме меня, послушались начальника лагеря, и лишь я в ночь с воскресенья на понедельник потащился в лес тренировать водяной смерч.

В этот раз получилось лучше. Конечно, не так, как у Ефима, но однозначно лучше, чем три дня назад — теперь я мог снести до десяти деревьев за один раз. В какой-то момент я даже испугался, что следы моих тренировок, если на них кто-нибудь наткнётся в ближайшие дни, могут сослужить мне нехорошую службу. Неизвестно как на такое могли отреагировать те же партизаны или егеря, если они имелись в этом воеводстве. Поэтому я оставил водяной смерч и переключился на другие, менее разрушительные заклятия, которые отрабатывал до самого утра.

Чрезмерно устать я не боялся, ведь, в отличие от остальных ребят, у меня имелся личный лекарь. Опыта подруги вполне хватало, чтобы полностью восстановить мои силы к началу турнира. Правда, в те ночи, что я не уходил тренироваться в лес, силы мои забирала уже сама Агата, но я был совершенно не против этого. Однако с воскресенья на понедельник я всё же отправился ночевать к себе в спальный корпус — надо было хорошо выспаться перед отъездом.

А в понедельник я наконец-то позволил себе отдохнуть и помедитировать. Перед обедом отправился за очередной инъекцией, но там меня ожидал сюрприз — медсестра заявила, что по распоряжению руководителя центра на этой неделе мне укол не положен. Выяснять причину такого решения Нидербергера я, разумеется, не стал.

В шестнадцать сорок пять я вместе с другими участниками предстоящего турнира стоял у главного административного корпуса в ожидании транспорта. Каждый из нас взял с собой спортивную форму, а я прихватил ещё и найденный в сумке у партизана компас, при помощи которого собирался выяснить расположение нашего центра относительно Белостока. С нами должны были отправиться Айзеншмид, Фаузер и ещё трое работников центра.

Без пяти пять приехал небольшой автобус — новый и с виду комфортабельный. Я заскочил в него одним из первых и устроился на сиденье сразу за водителем. С этого места было хорошо видно, что творится на дороге, в том числе и встречные указатели, но главное — я видел одометр. Первым же делом я запомнил его показания на начало поездки, а когда тронулись в путь, осторожно достал компас и определил направление движения.

Ехали мы на юго-восток. Через одиннадцать километров проскочили дорожный указатель, который сообщал, что через тридцать километров будет город Сокулка. В сам этот город мы не попали — немного не доехав до него, повернули направо. За всё время пути направление мы особо не меняли, из этого я сделал вывод, что центр «Ост» находится на северо-западе по отношению к городу Сокулка и в сорока одном километре от него. Теперь оставалось выяснить, где находится Сокулка.

После поворота мы отправились на юго-запад. Через четырнадцать километров проехали указатель на Белосток. А ещё через тридцать — подъехали к самому городу. Нас привезли в небольшую гостиницу на окраине, расселили по номерам и объявили, что в девять вечера будет ужин, в восемь утра завтрак, а в десять утра — общий сбор участников турнира и жеребьёвка.

Глава 23

Подняли нас ровно в семь утра. Мы с Мареком, который оказался моим соседом по гостиничному номеру, быстро привели себя в порядок, собрались и уже в половине восьмого отправились на завтрак. В столовой я заметил ещё восьмерых ребят, одетых, как и мы в спортивную форму — скорее всего, это были тоже участники турнира. Их стол стоял довольно далеко от нашего, поэтому познакомиться не получилось. Да если честно, не особо и хотелось.

После завтрака нас погрузили в автобус и повезли в белостокскую военно-магическую академию на жеребьёвку. Там же должен был пройти и сам турнир. По приезде в академию я сильно удивился — она оказалась огромной, на первый взгляд, раза в три-четыре больше Кутузовки. Всех участников турнира провели в большой зал для проведения торжественных мероприятий, где нас по очереди поприветствовали какие-то важные люди, после чего началась жеребьёвка.

Всего для участия в турнире прибыли тридцать два бойца — по восемь из четырёх центров. Ведущий мероприятия торжественно зачитал наши имена, и я заметил, что среди них попадались немецкие. Немного — всего четыре или пять, но это всё равно меня удивило.

Первый поединок мне предстояло гарантированно провести с курсантом из другого центра — по правилам турнира в одной шестнадцатой нельзя было попасть на своих. А вот со следующего тура все ограничения снимались, но до него надо было ещё дойти. Хоть я и не сомневался в своих способностях и силах, но случиться могло всякое.

Первым моим соперником оказался поляк, точнее, парень с польским именем. Кем он был на самом деле, русским или, например, литовцем — оставалось лишь догадываться. Бои одной шестнадцатой и одной восьмой должны были пройти на четырёх тренировочных аренах академии в этот же день, а вот четвертьфиналы и дальше — в следующие дни и на главной арене.

Мой поединок назначили на двенадцать тридцать. С соперником мне повезло, по меркам участников турнира он оказался довольно слабым — я даже не стал использовать серьёзных заклятий, чтобы заранее не привлекать к себе внимания. Применил лишь заклятия из того арсенала, что изучил в Восточном — этого хватило.

Доводить поединок до победы я не торопился — продержался положенные три раунда по десять минут и лишь в концовке третьего заморозил соперника и «упаковал» его в ледяную глыбу. Несмотря на почти получасовой бой, устал я не сильно, наоборот, разогрелся перед более серьёзными поединками. И ещё я несколько раз пытался использовать эмпатию, но ничего не вышло — возникло ощущение, будто все мои навыки в этой области заблокированы. И это не радовало.

По окончании боя меня отправили на обед, а затем отдыхать. Но я всё же вернулся на арену и посмотрел два поединка, чтобы иметь представление о будущих противниках. По откровенно слабому сопернику в одной шестнадцатой ориентироваться не стоило. Первый поединок из этих двух, меня не впечатлил, а вот участники второго, особенно победитель, казались вполне грозными бойцами — расслабляться не стоило.

Жеребьёвка одной восьмой состоялась в пять часов вечера, а мой поединок в рамках этого тура назначили ровно на шесть. Соперник в этот раз попался серьёзный, но всё же не настолько сильный, чтобы оказать мне достойное сопротивление. Я так же, как и в первом бою, продержался почти все три раунда, пытаясь хоть немного использовать эмпатию. Но к сожалению, с ней опять ничего не вышло, в конце третьего раунда я с этим смирился и при помощи трёх выпущенных подряд ледяных дисков закончил бой.

По результатам двух туров определились восемь бойцов, которые вышли в четвертьфинал. Из Восточного в эту восьмёрку попал только я, остальные наши ребята отправились назад в центр. По двум боям с участием моих товарищей я понял, что уровень курсантов с Восточного сильно уступает остальным бойцам, и мне сразу же стало понятно, почему Нидербергер так ухватился за неожиданно появившуюся благодаря мне возможность получить кубок.