Человек в витрине - Хьелль Даль

— А вы уверены?

Энгельскён сдвинул очки на кончик носа и наградил гостя холодным и осуждающим взглядом:

— Повторите, пожалуйста, кто вам меня порекомендовал?

Гунарстранна только отмахнулся:

— Ваши слова меня изрядно удивили, но давайте вернемся к ним потом… Если этому Фромму в тридцать четвертом было двадцать четыре года, сейчас ему девяносто — если он, конечно, еще жив.

— Что ж, всякое бывает. Выяснить, жив ли он, мне не удалось. Вы курите?

Гунарстранна кивнул.

— Слава богу, — обрадовался профессор, доставая из ящика стола трубку «Ронсон» и зажимая в зубах мундштук. Не переставая говорить, он чиркнул спичкой и закурил. — Клаус Фромм получил военное и юридическое образование. В конце тридцатых был назначен судьей и служил в суде СС в Берлине. В Осло он приехал в мае сорокового и занял руководящий пост в учреждении, известном под названием «СС унд полицайгерихт норд», то есть суд СС и полицейский суд, где в основном рассматривались преступления немцев, но также выносились приговоры и участникам норвежского Сопротивления. — Энгельскён выпустил дым — в комнате запахло ароматным трубочным табаком.

— Судья… — рассеянно пробормотал Гунарстранна. — Интересно, в каком он был чине?

— Оберштурмбаннфюрер СС.

Гунарстранна удовлетворенно кивнул, закурил свою самокрутку и жадно затянулся. В такой приятной обстановке он не бывал уже много лет.

— Оберштурмбаннфюрер соответствует подполковнику, — пояснил Энгельскён.

— Иными словами, чин высокий.

— Да, действительно.

— Но ведь судьи — гражданские лица… Он на самом деле обладал большой властью?

— Что вам известно об СС? — спросил Энгельскён, вместо ответа.

— Элита национал-социалистов… Охранные отряды Гитлера… «Ночь длинных ножей»…

Энгельскён кивнул:

— Первоначально СС, или охранные отряды, создавались для личной охраны вождя НСДАП Гитлера и входили в состав СА, или штурмовых отрядов. Командовал штурмовиками Рём. Гитлер боялся растущего влияния Рёма; между ними начались разногласия. В тридцать третьем под началом у Рёма было триста тысяч коричневорубашечников. Вот почему в тридцать четвертом Гитлер обвинил руководителей СА в заговоре и издал приказ об их расстреле. Вы совершенно верно упомянули так называемую «ночь длинных ножей». В тридцатых возникли военные формирования в составе СС, так называемые политические части. Они, в свою очередь, стали стержнем более поздних резервных войск СС.

— А разве изначально СС не относились к полиции?

— Да, в некотором смысле, — согласился Энгельскён. — Чтобы успокоить командование вермахта, соединение «Мертвая голова» и резервные войска СС, в которых служил Фромм, до сорок второго года официально относились к полиции. К началу Второй мировой войны были наконец созданы войска СС, состоявшие из однородных частей, таких как резервные войска СС, охранные команды концлагерей, дивизия «Мертвая голова»… — Профессор порылся на столе, затем подошел к окну и взял со стоявшего на табурете принтера лист бумаги. Рисуя диаграмму, он одновременно объяснял: — С двадцать девятого года рейхсфюрером СС стал Гиммлер. В тридцать шестом Гитлер подписал декрет, которым Гиммлер назначался верховным руководителем всех служб германской полиции, как военизированных, так и гражданских. Гиммлер провел реорганизацию полиции, создав два управления: полицию безопасности и полицию порядка, куда входила охранная полиция и жандармерия, призванные отвечать за безопасность в городах, сельской местности, на дорогах и так далее. Расследованием преступлений полиция порядка занималась лишь в ограниченной степени. В ее ведении находились только мелкие преступления, такие как кражи. За тяжкие и особенно политические преступления отвечали криминальная полиция, или крипо, и тайная государственная полиция, или гестапо. Однако, кроме них, было создано элитное формирование войск СС, подчинявшееся непосредственно Гитлеру. Возможно, вы слышали о личном полке Адольфа Гитлера? Так вот, он тоже входил в названное мной формирование. Позже охранники Гитлера получили название лейбштандарт «Адольф Гитлер». Разница между ними и остальными членами СС заключалась в том, что они приносили присягу на верность лично Гитлеру, что, разумеется, ослабляло влияние Гиммлера.

— Значит, Гитлер не доверял Гиммлеру?

— Наверное, лучше будет сказать так: Гитлер понимал, что его власть может пошатнуться. Не сомневаюсь, вам известно, что на него несколько раз покушались… В общем, он добился того, чтобы элитные формирования входили во все дивизии войск СС. В сороковых годах численность формирований значительно возросла. Всего было создано тридцать восемь дивизий СС, представляете? Они отличались от дивизий вермахта большей численностью, лучшим вооружением и в целом были сильнее в военном отношении. Как вам известно, немцы — настоящие доки в том, что касается организационной работы. — Профессор Энгельскён снова сел. — Я ответил на ваш вопрос? — спросил он и сам же себе ответил: — Конечно нет! Итак, Клаус Фромм носил звание оберштурмбаннфюрера, но в военных действиях участия не принимал.

— «Серый кардинал», — предположил Гунарстранна, наблюдая за все растущим столбиком пепла на сигарете и стараясь, чтобы пепел не упал.

— Да. Во всяком случае, он был наделен как гражданской, так и военной властью. — Профессор трубкой придвинул к гостю пепельницу прямо по бумагам. Затем взял фотографию, которую инспектор обнаружил на столе у Есперсена, и принялся разглядывать ее, постукивая трубкой по виску. — Ну а Амалье, — продолжал он, — Амалье, в девичестве Брюн, родилась и выросла здесь, в Осло. До замужества жила на улице Армауэра Хансена, в доме номер девятнадцать. Они с Фроммом поженились двенадцатого ноября тысяча девятьсот сорок четвертого года. Церемония состоялась по адресу Кристинелуннвейен, двадцать два — тогда то место было известно под названием Брюдевилла. Во время оккупации там располагался суд СС. — Профессор порылся в море бумаг и извлек оттуда лист формата А4. — Я нашел копию их свидетельства о браке: Клаус Дитрих Фромм женился на Амалье Брюн.

— В сорок четвертом. Ему тогда было тридцать четыре года. А ей?

— Амалье родилась в клинике при Риксгоспитале третьего июля тысяча девятьсот двадцать первого года — значит, она вышла замуж в двадцать три.

— На одиннадцать лет моложе Фромма…

— Да, но в этом нет ничего необычного, потому что…

— В деле, которое я веду… — Гунарстранна попытался выпустить дым колечком, но у него ничего не получилось. — Так вот, в деле, которое я веду, есть еще одно действующее лицо — мужчина, который, как мне кажется… — Он посмотрел в потолок и повторил: — Который, как мне кажется, состоял в связи с Амалье Брюн или просто был в нее влюблен… В сорок четвертом году ему тоже было двадцать три года…

— Вот как?

— Значит, они с Амалье были ровесниками. Речь идет об известном участнике Сопротивления.

Профессор резко повернулся к Гунарстранне и снова стал похож на ищейку, охраняющую от других обрезки мяса и кости у бойни.

— Кто он? — пролаял Энгельскён.

— Рейдар Фольке-Есперсен.

Энгельскён кивнул:

— Он, кажется, дрался под командой Линге? [12]Нет, — поспешно проговорил он, доставая изо рта трубку и глядя в потолок. — Рейдар Фольке-Есперсен… Нет, он не был с Линге. Он… Да, точно, теперь припоминаю… он занимался диверсиями. Был одним из самых беспощадных бойцов… В сущности, его имя пользовалось дурной славой. Но ведь вам, конечно, об этом известно?

Гунарстранна покачал головой.

— Поверьте мне, руки у Рейдара Фольке-Есперсена были по локоть в крови… По локоть в крови!

— Его убили совсем недавно, несколько дней назад. И я расследую убийство.

— Да, я читал… об убийстве. Но не усмотрел связи… — Профессор Энгельскён озабоченно нахмурился. — Значит, вы считаете, что Фольке-Есперсен вращался в одном кругу с Амалье Брюн? Но ведь тогда…

Гунарстранна терпеливо ждал, пока его собеседник подберет нужное слово.

— Сенсация, — сказал наконец профессор.

Гунарстранна развел руками.

— Судя по всему, они с Есперсеном могли быть друзьями детства… В конце концов, Осло не такой большой город. Ладно, забудем пока про Есперсена. Меня интересует Амалье.

Профессор хмыкнул, пожал плечами и начал рыться в лежащей перед ним куче папок.

— Здесь у меня семейный снимок, — буркнул он, перебирая бумаги. Наконец он достал большую фотографию. — А вот еще кое-что интересное: немецкий прием, званый вечер.