Своими глазами (сборник) - Михаил Веллер

ЛЕНИН. Товарищ! вы кто?

БРЕЖНЕВ. Я верный ленинец.

ЛЕНИН (нашаривая рукой стул, садится). Кто?!.

БРЕЖНЕВ. Генеральный секретарь ЦК Коммунистической Партии.

ЛЕНИН. Как вы очутились на этом месте?!

БРЕЖНЕВ. Товарищи по партии долго не разрешали мне умереть. Но потом я покушал булочки с молоком и ушел на заслуженный отдых.

ЛЕНИН. А… что у вас с дикцией?

БРЕЖНЕВ. Вы сами картавите.

ЛЕНИН. Сколько вам лет?!

БРЕЖНЕВ. А вы кто?

ЛЕНИН. Ленин, просто отвечает.

БРЕЖНЕВ. Ленин?! Тут и сел старик. (Садится.) Простите, не узнал. (Сравнивает его с профилем на своем ордене.) Вы действительно похожи на орден Ленина, но у меня их больше.

ЛЕНИН. Товарищ, но вы же в маразме.

БРЕЖНЕВ. А вы тоже подписывали последние письма к съезду «Кукушка».

ЛЕНИН. Я был болен.

БРЕЖНЕВ. А я, по-вашему, здоров.

ЛЕНИН. Так уйти надо было!

БРЕЖНЕВ. Нельзя, Владимир Ильич. Как я ушел — так все и развалилось.

ЛЕНИН. Старые маразматики! Старые маразматики! Что, в Политбюро никого моложе не нашлось? Чем вы можете править, кадавр.

БРЕЖНЕВ (читает по бумажке). Союзом Советских Социалистических Республик.

ЛЕНИН (вырывает у него бумажки, листает, бросает). Так. Зря я умер. Ничего! Политбюро расстрелять. Дачи и квартиры конфисковать. Партийную чистку провести. Хлеб у крестьян изъять. И все на субботник — бревно носить! Я вам покажу, буржуйская порода! Я вам восстановлю ленинские партийные нормы!

БРЕЖНЕВ (утирает слезы). Я добрый. Меня все любили. При мне был порядок. И колбаса. И двадцать лет ничего не менялось. А теперь…

ЛЕНИН (читает ленту, вылезающую из тарахтящего телеграфного аппарата). Архиподлецы… Архикретины… Что-о?! А куда смотрела ЧК?! Куда смотрела армия?! (Постепенно обматывается лентой, как серпантином.) Ну что, товарищи — прогадили страну?..

БРЕЖНЕВ. Ужас охватил большевиков.

ЛЕНИН. Все разворовать. Все развалить. Всех распустить. Все вывезти. И плясать под дудку мировой буржуазии. Это же мамаево нашествие!

КЕРЕНСКИЙ. Именно об этом так долго и упорно говорили большевики в восемнадцатом году. Нет, господин Ульянов — это закономерный результат всех ваших беззаконных действий.

ЛЕНИН. Дерьмоголовый дерьмократ! Почему я не расстрелял тебя!

КЕРЕНСКИЙ. Потому что не поймал.

ЛЕНИН. О-о-о… Кто раздал буржуям народные фабрики, заводы и нефтяные промыслы?!

БРЕЖНЕВ. Не я. При мне все немножко воровали, но надо давать людям жить.

ЛЕНИН. Где наша Украина? Где Туркестан и Кавказ? Кого хоть расстреляли за это?

БРЕЖНЕВ. Я люблю Украину. Это моя родина. Там живут добрые люди.

ЛЕНИН (взвизгивает). Добрые? По головке гладить? Расстреливать! Что — опять флот в Крыму топить?! Мало вам было Врангеля?! Понатыкали флагов, понаставили статуй, понаплодили атаманов… варвары! вандалы! И молятся, и молятся… поповщину развели!!!

ЦАРЬ. Вот вам ваша демократия, господин Ульянов, вот вам ваш коммунизм. Тысяча лет трудов — и все насмарку. Знал бы — сам застрелился, ей-Богу.

ЛЕНИН (подбегая, обнимает его за плечи). Даже он понимает! Даже ему за вас стыдно! Посмотрите, посмотрите ему в глаза — за что человек жизнь отдал?.. Николай Александрович, сегодня мы открыто и честно протягиваем вам свою рабочую руку, предлагая вместе бороться за светлые идеалы страждущего русского народа. Революционеры всегда умели признавать свои ошибки и делать из них выводы!

ЦАРЬ (брезгливо высвобождаясь). Раскаиваюсь, что я не разрешил вовремя в Российской Империи аборты. Это могло бы изрядно способствовать сохранению численности народонаселения. Таковы парадоксы истории…

ЛЕНИН (необидчиво). Тактика политической борьбы заключается в том, чтобы идти на союз хоть с чертом, если это может принести пользу делу. Перестанешь быть нужным — опять расстреляем, паразит.

БРЕЖНЕВ. Я не понимаю. Ведь все хорошо. Живем, кушаем, в машинах ездим. Я люблю ездить в машинах. Только не надо ничего трогать. Если трогать, всегда что-нибудь случится.

ЛЕНИН. Случилось! Вы проели страну, жирные навозные мухи.

БРЕЖНЕВ. Владимир Ильич, чего вам не хватает? Партия правит, народ работает, все кушают, и завтра будет то же самое, пока — я.

ЛЕНИН. Ящер ты ископаемый, а где идеалы? Ты-то уже здесь, а там-то уже что?

БРЕЖНЕВ. Цель партии — благо народа.

ЛЕНИН. Да? У тебя сколько машин в гараже было?

БРЕЖНЕВ. Такого «роллс-ройса», как у вас, у меня не было.

ЛЕНИН. Значит, так. Партия уходит в подполье. Пароли и явки прежние.

БРЕЖНЕВ. Мы уже немолодые люди. Ну как мы будем сидеть в подполье? Нам врачи не позволят. И кроме того, что там делать?

ЦАРЬ (насмешливо). Этот пожилой господин прав. Вы все уже сделали.

КЕРЕНСКИЙ. Господин Ульянов, у меня такое впечатление, что как в марте семнадцатого года большевики забегали со своими красными флагами — так до сего дня и не перестали, словно ошпаренные. Им бы только митинговать, кричать и стрелять. Ну сами посудите — что им делать в подполье?

ЛЕНИН. Готовить светлое будущее!

КЕРЕНСКИЙ. Это значит — превратить в подполье всю страну? Так вы уже пробовали.

ЦАРЬ. Лично для себя господин Ульянов подпольем подразумевает Швейцарию. Фрейдистский намек на подземные хранилища швейцарских банков, очевидно. Скатертью дорожка, господа реформаторы.

ЛЕНИН. Нет, господа. С паразитическими классами добром не договоришься. Для вас Россия — это власть для себя, свобода для себя и сытость для себя. Но есть еще народ!

ЦАРЬ. О? В самом деле? Вы не всех перестреляли? Шарман.

СТАЛИН (пыхая трубкой). Ну, что? Распустились? Головокружение от успехов, да? Все умные стали, руководящая роль партии больше не нужна, да? Зачем нужен товарищ Сталин, пусть себе идет на пенсию, пусть отдыхает. Говорите, товарищи, говорите, я послушаю.

ЛЕНИН. Коба! Они развалили страну!

СТАЛИН. Не может быть. Какая неожиданность. А чего ты от них ждал?

ЛЕНИН. Это ты во всем виноват!

СТАЛИН. Интересная точка зрения. Говорите, говорите, мы вас слушаем.

ЛЕНИН. Я же говорил, я же завещал, я же предупреждал, предостерегал: Сталин мог бы быть генеральным секретарем, если бы не его грубость и излишняя жестокость.

СТАЛИН. В этой стране грубость и жестокость никогда не бывает излишней. Это такая специальная страна. Чтобы ее создать и сохранить — надо работать день и ночь. А разваливается сама. Как только отвернулся — она развалилась.

ЛЕНИН. Зачем ты перестрелял всю мою партию, ты, террорист, ты, рябое лицо кавказской национальности?!

СТАЛИН. Товарищ Ленин, как народный комиссар по делам национальностей я бы попросил вас, с вашими калмыцкими глазками, шведской лысиной и еврейской картавостью, соблюдать политкорректность.

ЛЕНИН. Если бы ты не перестрелял всех героев и вершителей революции, всех ветеранов партии, все бы пошло иначе! Я же не приказывал своих-то расстреливать! Некому же оказалось коммунизм строить! Уголовник, мокрушник, ты же всех завалил, падла!

СТАЛИН. Вы не должны были так говорить, товарищ Ленин. Во-первых, партия сама себя перестреляла. Вы почитайте архивы. Во-вторых, пауки в банке — это не партия. Хычники! Перегрызли чужих — взялись друг за друга. В-третьих — что делает пастух, если стадо разбредается в разные стороны?

ЛЕНИН. Что?

СТАЛИН. Что. Приказывает овчаркам собрать стадо (разбойничьи свистит). Глупых и непослушных овчарки кусают. Иначе никогда пастух не сможет привести стадо к сияющей вершине.

ЛЕНИН. Это были умные, убежденные люди, способные принести пользу!

СТАЛИН. Это был сброд. Они были способны развалить империю. Способны убивать и грабить. Подчиняться, учиться, созидать — они были не способны. Разваливать должны одни люди. Деструктивные. А строить другие люди. Конструктивные. Когда первые разваливают, революция их убирает. Это были твои люди. А строят потом другие люди. Это были мои люди. Верные. Послушные.

ЛЕНИН. А что потом?!

СТАЛИН (шутит). Как говорит народ, потом — суп с котом. Потом они жиреют. Забирают много власти. Много о себе мнят. Заслуги у них, понимаешь. Тогда их тоже убирают. И ставят новых. Молодых, голодных, преданных. Они растут. И тоже жиреют и мнят. Тогда их убирают. И так далее. Ротация власти называется.

ЛЕНИН. Это правда, что ты хотел стать императором, да не успел?

СТАЛИН. Э. Болтают люди.

ЦАРЬ. Я поздравляю братьев Ульяновых. Царь им, видите ли, не нравился. Тиран, понимаешь. Любуйтесь на своего тирана! Да от него Иван Грозный до Португалии добежит!

СТАЛИН. Разумный человек, а. Они тебя расстреляли — а я бы с тобой договорился, дело тебе нашел.