Желание на любовь 2 - Галина Колоскова

знаю, что несу… – Он понял, что говорит в дверь, лишь оказавшись за ней с обратной стороны триста первого номера.

Вуд несколько минут простоял, уткнувшись лбом в прохладное дерево разделяющей их с Кэтлин преграды.

Множество мыслей проносились в голове, взрывая мозг. Он снова умудрился всё испортить. Почему женщины думают совершенно иначе, чем мужчины? Как понять их логику и суметь подстроить под неё свою собственную. Почему ни разу даже не задумался, как будет выглядеть в глазах брюнетки признание о наблюдении им за встречей с Лебовски?

– Пришёл, увидел... наследил, – перефразировал Мэтт приписанные Плутархом Цезарю слова, швырнул букет в ближайшую мусорную корзину и быстрым шагом покинул отель.

– Стерва, закомплексованная истеричка, – разговаривал сам с собой Мэтт, пытаясь словами гасить раздражение и нахлынувшее чувство вины.

– Но и ты тоже хорош, – обращался он к себе в третьем лице, – агент, твою мать, а элементарную вещь не учёл. Она же намекала ранее, что не желает находиться под камерами наблюдения… Мог и смолчать...

Вуд надавил на клаксон, распугивая стайку школьников, неизвестно откуда вынырнувших на жёлтый свет.

– Чёрт! Не хватало ещё детей покалечить!

Он свернул в проулок и припарковался возле небольшого магазинчика.

– Что ты делаешь? Поступаешь сейчас, как Кэтлин когда-то? Сбегаешь, не выдержав малейшего давления? Да пусть кричит, истерит, царапает морду, в конце концов. Заслужил – получи…

Агент досчитал до десяти и, немного успокоившись, продолжил беседу с самим собой:

– Сейчас она уйдёт на работу, вся в обиде на тебя, идиота. Позвонит Лебовски – он всегда это делает в неподходящий момент – и тогда…

Додумывать, что сделает Паркер под влиянием гнева, было выше его сил. Мэттью повернул ключ зажигания, намереваясь вернуться в отель, и только теперь заметил, что подъехавшее следом «Рено» подпёрло «мерседес» сзади, а стоянка вовсе не пустая – слева и справа от его автомобиля довольно плотно стояли машины.

Он не стал дожидаться освобождения из невольного плена, протиснулся в дверь и бросился к автостраде.

Такси удалось поймать не сразу. Это были самые долгие двадцать минут в жизни Вуда. Он торопил водителя, требую прибавить скорость и проскакивать светофор на красный свет; и выпрыгнул из машины на перекрёстке, поняв, что такси застряло в пробке.

Мэтт швырнул удивлённому шоферу стодолларовую купюру и помчался по направлению к отелю, где не смог дождаться лифта и, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, рванул наверх, отсчитывая пролёты, приближающие к третьему этажу.

– Только дождись меня. Господи, пусть она задержится там ещё на пару минут. Боже, помоги мне исправить мою ошибку…

И Бог услышал агента.

Брюнетка открыла дверь сразу и в удивлении уставилась на запыхавшегося Мэттью, не веря, что тот бежал лишь для того, чтобы снова увидеть её, только не после такого её поступка.

– Лилибет? – с замиранием сердца спросила она.

Он отрицательно мотнул головой.

– Не молчи! Что-то случилось? – Кэт ошарашено всматривалась в полное решимости раскрасневшееся лицо Вуда.

– То, что я идиот…

Агент выдернул из её руки сумку и швырнул на крючок вешалки, сбросил рядом пиджак и напирал так, что Паркер вынуждена была отступать, пятясь в сторону спальни.

– Что ты задумал?

Она в секунду оценила, что сейчас происходит. Кричать в надежде на помощь нельзя: закончится всё вызовом полиции. Ничего тяжёлого, чтобы ударить его по голове, рядом не оказалось. Кэтлин попыталась остановить Мэттью, выставив перед собой ладони, но он властно завёл их ей за спину, сцепив одной рукой в крепкий захват, а второй – на ходу расстёгивая ремень своих брюк и молнию ширинки.

– То, что следовало сделать давным-давно, ещё в первый день нашей встречи.

Вуд жадно впился в пухлые губы, обжигая дыханием, перешагнул через упавшие штаны и занялся одеждой Кэт. Шёлковая ткань розовой блузки натянулась на груди и распахнулась, теряя по пути вырванные пуговицы.

– Что ты творишь?! – успела прошептать брюнетка в секунду, когда он позволил глотнуть ей воздуха, перед тем как снова запечатать губы горячим ртом.

Она почувствовала, как спина упёрлась в холод атласного покрывала, прежде чем агент оказался сверху, коротким рывков скинув с себя рубашку. Кэтлин смотрела на него широко раскрытыми глазами, сцепив руки на груди, укрывая ажурный бюстгальтер, совсем забыв о ногах, едва прикрытых у основания задранной юбкой. Она внутренне сжалась, ожидая грубого насилия, но последовало совсем другое.

Мэттью кончиками пальцев, осторожно, чуть касаясь гладкой кожи, двинулся вверх по её ноге, не отрывая взгляда от глаз Кэт.

– Я люблю тебя, веришь ты или нет, глубоко, как бывает в последний раз или в первый... – В бархатном голосе слышалось столько отчаяния, а глаза светились тем самым чувством, о котором сейчас говорил, что хотелось верить безоглядно.

Он сглотнул образовавшийся в горле ком и продолжил, перейдя на хриплый шёпот:

– Чтобы разобраться в счёте, наверное, нужен психолог, но мне кажется, что любил с первого дня нашей встречи, и уж точно знаю - буду любить всегда.

Паркер робко улыбалась, не позволяя себе до конца поверить в слова Мэтта, но отчаянно желая этого. Девочка прошлого боролась с женщиной настоящего, желающей мечтать об общем счастливом будущем.

Его чуткие пальцы, дошедшие до внутренней стороны бедра, играли мелодию на чувственных окончаниях её нервов, а срывающиеся с губ фразы через ухо ласкали душу теплом.

Кэтлин с волнением и страхом ожидала последующего вторжения, однако Вуд не лёг на постель, а склонился над темноволосой головой, прикоснувшись горячими губами к её губам, так же осторожно и нежно начав поцелуй, в котором уже и её язык принял участие. Сладкая прелюдия, как аргумент на стороне женщины.

Ещё немного – и брюнетка сама попросила бы о соитии, но Мэттью не мог читать мысли; он исступлённо целовал её почувствовав ослабление сопротивления, торопился, опасаясь, что в любой момент она передумает.

– Ты великолепна. Ты всегда была самой лучшей…

Агент устроился меж длинных ног, разорвал пальцами гипюр тонких трусиков и одним движением вошёл, заполнив твёрдой пульсирующей плотью почти сухое, не вполне готовое к соитию лоно. Задранная выше талии юбка серым комком собралась под его животом, мешая и раздражая.

Страх быть брошенной после «использования» снова завладел мозгом Кэт, заставляя сопротивляться:

– Мне неприятно, прекрати. Я не хочу... – Она приподняла голову, кусая Вуда за плечо, но он лишь ухмыльнулся, игнорируя боль.

– Сейчас исправим. – Мэттью вдавил её бёдра в матрас и, расстегнув молнию на юбке,