Улыбка смерти - Нора Робертс

– Вы блефуете, – сказал Джесс дрожащим голосом. – Вы не могли добраться до главного…

– Да, там были заковыристые блокираторы, – согласился Фини. – Со вторым я провозился около часа, но последний оказался ерундовым. Наверное, вы и представить себе не могли, что кто-то дойдет до этого уровня?

– Ты просмотрел диски, Фини? – спросила Ева.

– Только начал. Но ты там есть, Даллас. Рорк – лицо гражданское, у нас нет о нем данных, поэтому его пока что не идентифицировали. Есть ты и Пибоди.

– Сейчас? – изумилась Пибоди.

– Я проверяю данные по тем людям, о которых ты говорила, Даллас. – Он снова широко улыбнулся Джессу. – У вас неплохая коллекция образцов. И отличное архивное устройство – много информации вмещает. Мне будет искренне жаль уничтожать такое оборудование.

– Вы не имеете права! – вскричал Джесс в отчаянии. – Я вложил в это все, что у меня было. Не только деньги – время, силы, душу. Три года жизни! Я отошел от музыки для того, чтобы это создать. Вы хотя бы представляете себе, какие возможности открывает подобная аппаратура?

– Так расскажите нам, Джесс, – подхватила мячик Ева. – Своими словами. Мы с удовольствием послушаем.

17

Джесс Барроу начал рассказывать о своих исследованиях. Сначала сбивчиво, потом спокойнее он говорил о том, как поразила его возможность воздействия внешних стимулов на человеческий мозг и чувства, о том, как электроника может усилить это воздействие.

– Эта тема практически не разработана. Пройти внешний слой и проникнуть в сны человека, в его желания, страхи, фантазии. Всю свою жизнь я испытывал на себе магическое воздействие музыки. Она дарила мне радость, страсть, а порой погружала в тоску. Насколько же интенсивнее могут быть ощущения, если проникнуть в глубины мозга, если научиться влиять на них!

– Значит, вы решили работать над этой проблемой, – подытожила Ева. – Посвятили ей всего себя.

– Три года! На самом деле – больше, но собственно на разработку ушло три года. Я вложил в это все свои сбережения. У меня сейчас почти ничего нет. Поэтому мне была так необходима поддержка.

– И вы использовали Мэвис, чтобы заручиться поддержкой Рорка.

– Послушайте! – Он закрыл лицо руками, потом снова уронил их на стол. – Мне нравится Мэвис, в ней в самом деле есть божья искра. Да, признаю, я ее использовал. Но вреда ей я не причинил. Больше того, я заставил ее поверить в себя. Когда мы встретились, ее самооценка была практически равна нулю. О, она это прекрасно скрывала, но после всего, что с ней приключилось, она потеряла веру в себя. Я помог ей вернуть веру.

– Каким же образом?

Джесс замялся, но потом решил, что, уйдя от ответа, запутается еще больше.

– Ладно, скажу. Я воздействовал на ее подсознание в нужном направлении. Она должна быть мне благодарна, – убежденно сказал он. – И я с ней работал, шлифовал ее талант, помогал раскрыть природные данные. Вы же сами ее слышали. Сейчас она в такой форме, в какой не была никогда.

– Вы ставили на ней эксперименты, не предупредив ее, не заручившись ее согласием?!

– Я делал это ради ее же блага, а также во благо науки. Поймите: я доводил до совершенства свою систему. – Он обернулся к Фини. – Вы же знаете, что она превосходна.

– Ваша система замечательна, – согласился Фини. – Но она противозаконна.

– Черт возьми, закон всегда стоит на пути науки! Мы во многом до сих пор находимся на уровне прошлого века. А ведь я предлагаю уникальную возможность проникнуть в фантазии человека, сделать их реальностью.

– Не все хотят, чтобы их фантазии стали реальностью. Какое вы имеете право делать выбор за других?

– Ну, хорошо, – сдался он. – Возможно, порой я чересчур увлекался. Но то, что я делал с вами… Я всего лишь раскрывал то, что в вас было спрятано. В тот вечер, в студии, я раскрепостил вашу страсть. Что в этом было плохого? В следующий раз я немного подтолкнул вашу память, вскрыл несколько замков, за которыми скрывалось ваше прошлое. Я хотел доказать, что это возможно. И в нужное время я пришел бы к вам с Рорком с деловым предложением. А вчера вечером…

Он замолчал, вспомнив, что именно здесь просчитался.

– Я признаю, что вчера вечером зашел слишком далеко. Тональность выбрал чересчур мрачную. Понимаете, выступление перед зрителем – оно как наркотик. Перестаешь себя контролировать. Возможно, я немного пережал с Рорком. Но это просто досадная ошибка. – Он снова попытался улыбнуться. – Поверьте, я пробовал это на себе тысячи раз. Никакого вреда, смена настроений – все обратимо. Просто временное изменение сущности.

– И вы сами можете выбирать?

– В этом-то все и дело! На обычном оборудовании у тебя нет и половины возможностей. А на моем – настроение включаешь и выключаешь, как свет. Сексуальное возбуждение, удовлетворение, эйфория, меланхолия, бодрость, расслабление. Что хочешь, то и выбирай.

– А стремление к смерти?

– Нет, – помотал головой Джесс. – В такие игры я не играю.

– Да, для вас это все игры. Вы нажимаете на кнопки, а люди пляшут под вашу дудку. Вы возомнили себя богом электроники.

– Вы никак не хотите взглянуть на это шире. Вы понимаете, что? люди готовы будут отдать за подобные возможности? Ведь можно будет испытать любое чувство.

Ева открыла папку, принесенную Фини, достала оттуда фотографии и швырнула их на стол.

– А что они чувствовали, Джесс? – На снимках были мертвые тела. – Какие чувства вы им внушили, что они ушли из жизни с улыбкой на устах?

Он сам побледнел как смерть и в ужасе прикрыл глаза.

– Нет… Это невозможно, нет! – Казалось, еще немного – и он потеряет сознание.

– Допрашиваемый почувствовал себя нехорошо, – сухо сказала Пибоди. – Мне вызвать врача, лейтенант?

– Бог мой, да! – пробормотала Ева. – Допрос приостановлен в десять пятнадцать. Лейтенант Даллас. Запись закончена.

– Надо же, такой могучий мозг достался слабаку. – Фини взял со стола кувшин, налил в стакан воды. – На, парень, выпей.

У Джесса слезились глаза, его трясло, и Фини пришлось самому поднести стакан к его рту.

– Вам не удастся повесить на меня это, – с трудом выговорил Джесс. – Не удастся.

– Это мы еще посмотрим. – Ева отошла в сторону, пропуская санитара, который должен был отвести его в медчасть. – Мне нужно на воздух, – пробормотала она и вышла.

– Подожди, Даллас. – Фини поспешил за ней, оставив санитара и Джесса на попечение Пибоди. – Нам надо поговорить.

– Мой кабинет рядом.

Ева сама чувствовала себя не лучшим образом. У нее ныло колено – компресс давно пора было сменить.

– Ты ведь вчера попала в переделку в обменном пункте, – вспомнил Фини, глядя на прихрамывающую Еву. – Сама-то у врача была?