Сперанский 4. Коалиция - Денис Старый

девять фрегатов. Английскому адмиралтейству удалось ввести в заблуждение французов и всячески демонстрировать деятельность по подготовке удара в направлении ирландского города Дублина. Именно там находится большая часть французских кораблей.

Всё благоволило Нельсону. У него был почти идеальный ветер, рвущиеся в бой матросы и офицеры, удачная погода, не холодная и не жаркая. Французский командующий же проявлял нерешительность, а вражеские вымпелы и вовсе частично мешали друг другу. Поэтому жители Бреста, которые имели подзорные трубы, могли сравнить атаку англичан на французский флот с атакой волка на загнанного в угол зайца.

Между тем в самом начале боя англичане потеряли 64-пушечный линейный корабль. Юнга, отвечающий за поднос пороха, так спешил и нервничал, что по дороге из крюйт-камеры рассыпал много вещества, создав дорожку, обильно посыпанную взрывоопасными чёрными гранулами. Как именно искра попала на эту дорожку, никто не увидел, да и случилось всё слишком быстро. Взрыв крюйт-камеры расколол корабль, и он быстро пошёл ко дну.

Но это была единственная неудача англичан. Очень обидная, так как большая часть команды корабля погибла не от последствий боя, а в момент бездействия противника. Но более английский флот почти не пострадал. Удалось потопить один французский линкор, а остальные корабли захватить. Французские моряки и офицеры не оказали особого сопротивления.

Подавив несколько береговых невнятно расставленных батарей, Нельсон стал безнаказанно расстреливать город. Летели ракеты, раскалённые ядра. Делалось всё, чтобы Брест покрылся вначале локальными пожарами, а после город пылал практически целиком. Пусть это и нельзя было считать соразмерным ответом французам за Ирландию, но Нельсон показал, что английский флот всё ещё существует.

Между тем прошение в адмиралтейство об аресте части офицеров, бывших мятежников, Нельсон уже написал.

Глава 13

Венеция

3 июня 1798 года

Вот интересно мне, а гондольеры, пусть и в будущем, догадываются, что о них думают русские туристы? Дурацкие, конечно, мысли в голову лезут, когда большая часть работы сделана, а вызова от командующего не последовало, как и нового назначения.

Мало того, вдруг Беннегсену понадобились мои, да, именно, калмыки. Было у меня к нему нейтральное отношение, даже вроде бы могло бы срастись и в положительную сторону, но после вот такого… Поступок командира работает, скорее, всё же на моё имя. Все заметили вот это решение генерала Беннегсена. Не принято в армии удачливые подразделения во время войны расформировывать, тем более забирать у своих же. И пусть обещали вернуть, а персы, мои стрелки, егеря и часть казаков остались, никуда не хочет деваться осадочек от ситуации.

Но нет худа без добра. Со злости, или же ещё чем вдохновляясь, я отлично поработал на своё финансовое положение. Были заключены контракты со многими венецианскими купцами, большей частью будет доставлено в Херсон вино и шерсть, а ещё коровы. Можно было стекло ещё… но тут вышла заминка, о чём позже.

— Синьор Сперанский, отчего же вы столь невеселы? Может, наше соглашение в чём-то вас не устраивает? Жаль, что вы не можете прислать своего стряпчего, он бы вас убедил, что договор, скорее, мне не выгоден, а вот вам более чем, — сказал Лучано Муранди.

— Мой друг, без ложной скромности, но я один из ведущих стряпчих, юристов, России. — я улыбнулся.

Может так быть, что я самый лучший юрист всего этого мира. Уже то, что я знаю, куда приведёт принятие тех или иных норм права, многого стоит.

— Наши отношения развиваются столь стремительно, что я не успеваю собрать о вас достаточно информации. Да и делать это из Венеции крайне проблематично, — Лучано отзеркалил улыбку.

— А можно, чтобы он не пел, или это обязательно? — спросил я, указывая на гондольера, чья песня про любовь не только выбивалась из контекста встречи двух мужчин, но и просто не позволяла нормально поговорить.

Может, через двести двадцать лет песня гондольера о любви, в то время как в гондоле будут сидеть два похожих на мужчин существа, и будет звучать иными радужными красками, но сейчас мне было просто противно.

Лучано лишь махнул рукой, и песня стихла, а сам кормчий сконцентрировался только на своей непосредственной работе.

— Мой друг, я никому этого не говорил, но вы мой партнёр, вы должны знать, тем более, что я уже владею долей вашей компании. Переводите все свои активы из Венеции. Лучше это сделать в Россию, но я понимаю, что она далеко, она страшна. Тогда подумайте о Мальте. Думаю, что этот остров мы будем защищать до последнего. А сколь стал огромен русский флот, вы уже убедились, — сказал я и получил немало скепсиса и недоверия к моим словам.

Конечно, именно здесь и сейчас кажется, что пришла сила, и сокрушить её невозможно. Русские войска продвигаются на запад, французы отступают к Мантуе. Каждый день приходят новости одна краше другой, пусть и серьёзных сражений пока нет, стороны готовятся.

Были и у меня свои планы. Хотел стремительным маршем зайти в Мантую. Попробовать такой трюк, как с Триестом, или же придумать что-то иное. Вот только, видимо, мои успехи, с одной стороны, привели к большей лихости и инициативе командующих, а с другой — действовать у них получалось несколько сумбурно и безрассудно. Успех русских локальных операций был, и он определялся во многом именно хаотичностью и абсолютной непредсказуемостью русских ударов и рейдов.

На сегодняшний день уже понятно, что второй раунд противостояния произойдёт под Мантуей. Именно там концентрируют свои войска Бертье и Моро. Мантуя оказывалась выгодной позицией и для генерала Бертье, который прикрывал южное направление, выход к Риму, и для генерала Моро, задача которого состояла в том, чтобы остановить продвижение Суворова на запад. Сумятицу в умы французов, как офицеров, так и солдат, вносила неопределённость в политических делах внутри самой Франции. Кем стал Наполеон Бонапарт? Консулом? А это как? Кто он сейчас? А как же теперь Республика? Когда армия начинает задавать много вопросов о политике, армия перестаёт успешно воевать. Так что пока не прибыли в действующие войска люди, которым вменялось объяснить ситуацию, Жану Виктору Моро и Луи Александру Бертье приходилось нелегко.

А сейчас, скорее всего, нелегко только Моро, потому что он был назначен, вопреки всем ожиданиям, лишь заместителем дивизионного генерала Бертье. Наполеон ли принял такое решение или кто-то иной, не сообщалось. Решение прошло по военному министерству, оставшемуся без министра. Кстати, Шерера никто не хочет возвращать. Может так быть, что действия Бертье, направленные на создание Римской и Неаполитанской Республик, были признаны более чем удачными, и