Присвоенная - Нина Бархат

Мойра понимающе качнула головой, а потом улыбнулась и горячо воскликнула:

— Он безумно любит тебя!..

— Но не доверяет! — прервала я ее. — Он ведь не сказал мне, что случится на балу, потому что был во мне не уверен. Более того, он чуть не проиграл бой из-за этого! Ситуация пугает меня, Мойра. Как-то он говорил, что я его слабое место. Но я чувствую: слабое место — его недоверие ко мне.

Мойра снова кивнула и тут же легко и грациозно запрыгала по квадратам, нарисованным на дороге детьми. Мне вспомнилась больная маленькая девочка с потухшим взглядом.

Но маленькая девочка посмотрела на меня бездонными глазами и изрекла голосом старухи:

— Но это не единственный твой страх, не так ли, Диана?

Я тяжело вздохнула. Иногда мне хотелось, чтобы она была менее проницательной!

— Ты можешь сказать мне, ты же знаешь, я постараюсь помочь чем смогу! — она взяла меня за руку и пошла рядом.

— Вряд ли здесь можно чем-то помочь, Мойра, — выдавила я улыбку. — Потому что больше всего меня пугает… будущее. А с ним не справишься.

— О, у нас есть свои методы!

— Иногда меня пугает могущество, сила, власть Кристофа. И он… всегда будет таким, как сегодня… В отличие от меня, — продолжала я, не обращая внимания на ее насмешку, чувствуя облегчение оттого, что впервые облекла в слова свой главный страх.

— Диана, ты доверяешь мне? — Мойра взяла меня за подбородок и заглянула в глаза, заставив прохожих удивленно оборачиваться в нашу сторону, и после того, как я кивнула, она произнесла: — Тогда поверь, что этот твой страх — самый пустяковый!

И заливисто рассмеялась!

Как бы мне хотелось рассмеяться вместе с ней так же легко и весело. Но боль, сдавившая грудную клетку обручем, не давала дышать, не то что смеяться…

Мы вернулись поздно вечером. И хотя, казалось, позади был идеальный женский день — общение с любимой подругой, гора потрясающих обновок, тоскливое настроение не покидало меня.

Войдя в гардеробную вслед за прислугой, несущей вещи, я увидела пакеты со знакомым логотипом.

— Их доставили утром?

— Да, госпожа, — ответила одна из служанок, Мика.

Отпустив девушек, я осталась стоять посреди гардеробной. Мой взгляд прошелся по длинным рядам с бесчисленными вешалками, по обновкам… Почему меня сегодня ничто не радует?

Безразлично, просто чтобы не стоять статуей, я взяла пакеты из «недостойного» бутика. Как же стильно они были упакованы! Во внешних пакетах из плотного матового картона цвета сливок лежала шоколадная жатая папиросная бумага, и уже в ней, запаянная в герметичные прозрачные чехлы, покоилась новая одежда… И что здесь не так?

Достав и примерив ее, я еще раз убедилась, что с любимым магазином моей юности было все в порядке — размер не перепутали. С непонятным для самой себя вздохом, раздевшись, в одном белье, я вышла к лестнице и, поискав Кристофа внизу, встретилась с ним глазами. Он был там, у стола, неподвижный, как каменное изваяние. Но в следующий миг уже навис надо мной, пугая взглядом, давно забытым взглядом безжалостного хозяина Дианы Снеговой.

— Где ты была? — его ледяной голос доносился с расстояния, измеряемого километрами.

— Мы с Мойрой ездили за покупками. Разве тебе не доложили? — я с тревогой смотрела на него… и не узнавала.

— Весь день? — он не приблизился ни на шаг.

— Ну да… Кристоф, что случилось?

Но его уже не было в комнате, я лишь услышала, как закрывающаяся дверь внизу отрезала глухое рычание, умчавшееся за ним хвостом. И тут же что-то с оглушительным грохотом покатилось.

Раздался его разъяренный рев:

— Уберите это немедленно!

Последовавшая тишина пронзила меня тревогой…

Я нервно мерила шагами спальню, кусая ногти и лихорадочно размышляя, что могло произойти. Он уже давно не поддавался своей натуре… Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее! Что же?..

Дверь внизу хлопнула, и Кристоф тут же подхватил меня на руки. Не говоря ни слова, он быстро отнес меня в ванную, мгновенно освободил от белья и стал мыть. По — настоящему.

Это было странно, ведь все его предыдущие попытки помочь мне с купанием заканчивались вполне предсказуемо. Сейчас же он тер меня мочалкой, как малого ребенка, намыливая раз, другой!.. Но ярость, полыхавшая в его глазах, не давала мне сопротивляться. И я просто терпеливо ждала в надежде, что его ожесточение смоется вместе с мыльной пеной…

Но сегодня все было иначе! Его руки, всегда такие нежные, доставляли боль, прижимая меня к нему слишком сильно, отмечая мои запястья синяками мертвой хватки… Его рот мучил мой поцелуями, оставляя губы распухшими… Следы от его зубов кровоточили по всему телу… Он не входил, а яростно врывался в мое тело… даря немыслимое наслаждение — как в последний раз!

Эта ужасная мысль заставила меня резко открыть глаза.

— Кристоф, что случилось? — прошептали мои бедные губы еле слышно.

— Это ты мне скажи… — так же тихо прошелестел он в ответ и, вздохнув, откатился в сторону.

— Кристоф, я ничего не понимаю…

— Какое совпадение, я тоже! — Но сарказм умер со следующим вздохом.

— Кристоф, что тебя мучает? Доверься мне!

Вдруг одним плавным неуловимым движением он поднялся и склонился к моему лицу, напряженно вглядываясь.

— Скажи, Диана… Все ли у тебя есть из того, что хочется?

Я непонимающе уставилась на него.

— Все.

Но мой ответ не удовлетворил его.

— Пожалуйста, скажи мне, может, есть что-то, чего ты страстно желаешь, но не имеешь? Я бы мог дать тебе абсолютно все, что ты захочешь! — Его болезненное возбуждение нарастало. — Диана, скажи, что тебе нужно?! Что тебе подарить?!

Была лишь одна вещь, которую я хотела, но не имела.

— Свободу… — прошептали мои губы сами, без моего согласия. Мне немедленно захотелось запихнуть слово обратно, но было поздно!

Что-то сломалось в его взгляде, и на лицо упала ужасная непроницаемая маска. Неслышно поднявшись, он исчез, и тут же прикрылась дверь внизу.

Замороженная ощущением беды, я лежала, дрейфуя в океане бесчисленных минут. Иногда, после очередного «столетия» тревожного ожидания, я хотела встать и разыскать его, но тело, окостенелое от страха, не подчинялось. Наконец, незаметно для самой себя, я погрузилась в трясину кошмара…

Когда, разбуженная собственным воплем, я подскочила в постели, за окном серело туманом раннее утро.

И я была одна.

Одевшись автоматически в первые попавшиеся под руку вещи, я пошла искать Кристофа. После бессонной ночи голова гудела, а ноги заплетались, но я упрямо заглядывала в каждую встречную комнату. Все вокруг казалось размытым, будто туман проник и внутрь дома.