Воеводы Ивана Грозного - Дмитрий Володихин

Другой крупный опричный военачальник — дядя кн. А.П. Телятевского, князь Василий Иванович Телятевский.

По справедливому замечанию В.Б. Кобрина, они были примерно одного возраста — «судя по времени начала службы»[366]. Однако по служебным достижениям племянник превзошел дядю. Василий Иванович попал на «именную службу» в Полоцком походе 1562–1563 гг.: он определен был «спати в стану у государя», а затем расписан в есаулы[367]. В 7072–7074 (1563/1564—1565/1566) гг. с перерывом с мая 1565 г. на несколько месяцев Василий Иванович сидел в Брянске наместником; кроме того, как уже говорилось выше, он выходил летом 1565 г. под Калугу в должности первого воеводы передового полка[368]. В 1569 г. вместо З.И. Очина-Плещеева его вновь расписали первым воеводой передового полка из опричнины под Калугой[369]. Следующее служебное назначение Василия Ивановича ставит перед исследователями проблему: записи разрядных книг краткой редакции сообщают, что в августе 1569 г. «после отпуску больших воевод» первым воеводой большого полка в оставшемся на позициях опричном корпусе был назначен брат кн. А.П. Телятевского, Иван Зубан Петрович Телятевский; в записях пространной редакции на той же должности — кн. В.И. Телятевский[370]. Князь И.П. Телятевский фигурирует с названной должностью в списке опричников, составленном В.Б. Кобриным[371]. И даже не то странно, что Иван Петрович, занимая прежде весьма скромные должности[372], неожиданно оказался выше своей родни в служебном отношении, — опричнина знает и более диковинные случаи возвышения (например, тот же И.Д. Колодка Плещеев). Гораздо показательнее другое. В записях краткой редакции говорится, что Иван Петрович получил пост старшего воеводы «после отпуску больших воевод» в Калуге. А пространная редакция уточняет: «Тово же лета велел государь князь великий тем же воеводам Федору Басманову с товарищи быть по той же росписи из Колуги на Тулу по полком… И князь Василей Телятевский шол в передовом полку ис Колуги на Тулу с Федором Басмановым. Тово же лета августа в… день после отпуска опришнинких больших воевод Федора Басманова с товарищи велел государь быть воеводам на Туле по полком: в большом полку воеводы князь Василей Иванович Телятевский да Михайло Ондреевич Безнин…» Выходит, под Калугой корпусом всё еще командовал Басманов, и князь И.П. Телятевский вряд ли мог его замещать. Что же касается разряда, составленного для выхода большой опричной армии под Калугу несколькими месяцами ранее, то там, как уже говорилось, значится именно Василий Иванович — в качестве первого воеводы передового полка. В краткой редакции стоит он же, только сама запись ошибочно смещена и поставлена перед записью о выходе большой опричной армии под командой Ф.А. Басманова к Калуге. Следовательно, пребывание кн. И.П. Телятевского в тульском разряде, скорее всего, следует считать ошибкой. Опричный корпус тогда возглавил все-таки Василий Иванович. В дальнейшем его воеводская карьера в опричнине, хотя и пошла под гору, продолжилась, — несмотря на смерть племянника, сильнейшего в роду человека. В мае 1570 г. Василий Иванович был вторым воеводой у Калуги «по вестям», а осенью возглавил сторожевой полк во время общего выхода опричного корпуса к Тарусе[373]. С отменой опричнины он остался в «обойме» командного состава вооруженных сил. В походе 1572–1573 гг., когда была взята Пайда, Телятевский нес сторожевую службу в стане у государя; осенью 1574 г. его поставили вторым воеводой в Серпухов; весной 1575 г. им заменили кн. И.К. Курлятева на посту первого воеводы в сторожевом полку, во время общего выхода войск на юг для отражения крымцев; с ним Телятевский простоял на позиции у Коломне до осени[374]. В 7087 (видимо, осень 1578) г. князь Телятевский вновь ходил в той же должности против татар Дивей-мурзы. Крупное назначение Василий Иванович получил в декабре 1578 г. — он возглавил гарнизон Полоцка. Однако оно принесло ему только горе. Летом 1579 г. польский король Стефан Баторий осадил город и вошел в него 1 сентября. В русских разрядах появились сообщения о лихорадочных попытках собрать сильные отряды на подмогу Полоцку. Постфактум туда вписаны крайне негативные оценки поведения полоцких воевод. Они-де «худы и глупы, и людей в городе мало», и далее совсем нехорошо: «…король стоял под Полоцким 4 недели и Полотеск взял изменою, потому что воеводы были в Полоцке глупы и худы; и как голов и сотников побили, и воеводы королю город здали, з детьми, и с людьми, и стрельцами»[375]. Правительство Ивана IV пытается то ли изменой, то ли неспособностью полоцких воевод оправдать падение города, ничуть не думая о том, как объяснить, почему великие московские стратеги поставили в Полоцк столь слабых воевод и столь слабый гарнизон! Впрочем, о «худости» и «глупости» воевод, в том числе и кн. В.И. Телятевского, судить по одной разрядной записи не стоит, поскольку она недостоверна. Иностранные источники, освещавшие осаду Полоцка, говорят о прямо противоположном положении вещей. Полоцк оказал серьезное сопротивление и доставил неприятелю немало хлопот. Подробная картина героической борьбы за Полоцк дана в исследовании В.В. Новодворского. Он, в частности, привел мнение самого Батория: «Москвитяне доказали тогда своею энергией и усердием, что в деле защиты крепостей они превосходят все прочие народы»[376]. Таким образом, осенью 1579 г. Василий Иванович оказался в плену. Дата и обстоятельства смерти князя дикуссионны. С.Б. Веселовский сообщает, что воевода умер в Литве, не вернувшись из плена. Но А.П. Павлов обнаружил упоминание кн. В.И. Телятевского в ярославской писцовой книге 1620-х гг., и, следовательно, князь мог вернуться в Россию после смерти Ивана IV, но вряд ли служил далее: в разрядах и летописях имя Василия Ивановича больше не фигурирует[377]. Сохранился также рассказ польского шляхтича С. Немоевского о последних годах жизни Ивана Грозного. Так вот, Немоевский сообщает, что кн. В.И. Телятевский возвратился в Россию после заключения мира с поляками; царь, гневаясь на воеводу, велел его утопить. По всей видимости, это был военачальник средних способностей, честный, надежный, но звезд с неба не хватавший. Он имел сравнительно немного командного опыта, когда взошел на высшую ступень в опричной иерархии, став во главе самостоятельного полевого соединения; с годами опыт к Василию Ивановичу пришел, но не избавил его от катастрофы 1579 г.

Князь Михаил-Салнук Темрюкович Черкасский, крещеный кабардинский царевич, приходился Ивану IV ближайшей родней: он был братом его второй жены Марии-Кученей Темрюковны Черкасской. Свадьба состоялась в августе 1561 г. Но Салнук прибыл в Москву с просьбой о помощи против наседающих соседей гораздо раньше — осенью 1558 г., тогда же и крестился, приняв имя Михаил[378]. Служебная карьера Михаила Темрюковича первое время не приносила ему высоких должностей. В полоцком походе 1562–1563 гг. князь Черкасский расписан всего лишь рындой «с большим саадаком»[379]. Зато после взятия города он получает от царя весьма почетное задание. Его отправляют в Москву в качестве главного из вестников победы. Царь велел кн. М.Т. Черкасскому доставить грамоты «…ко отцу своему и богомольцу к Макарию митрополиту всеа Руси и ко царице и великой княгине Марие и к детем своим ко царевичу Ивану и ко царевичу Федору и к брату своему ко князю Юрью Васильевичи)»[380]. Для каждого из адресатов он везет особый наказ. Кроме того, по дороге к Москве князь Черкасский должен сообщать государево распоряжение священникам: «Пети молебны со звоном, что Бог милосердие свое показал царю и великому князю, вотчину его город Полтеск со всем в руки ему дал…» Такая служба — знак большого доверия со стороны царя. Недаром два других гонца, отправленных с добрыми вестями к иным адресатам — Ф.А. Басманов и М.А. Безнин, — впоследствии займут высокое положение в опричнине. Известно также, что Михаил Темрюкович имел в Москве собственный двор, сгоревший во время апрельского пожара 1564 г.; ему также достался в удел Гороховец (1568)[381]. В опричнине кн. М.Т. Черкасский поднялся до необычайных высот. Более того, Генрих Штаден связывает сам факт учреждения опричнины с советами, поданными Ивану IV сестрой Михаила Темрюковича, царицей Марией[382]. Это согласуется со свидетельством Пискаревского летописца об аналогичных советах, поданных царю В.М. Захарьиным-Юрьевым и А.Д. Басмановым: Михаил Темрюкович был женат на дочери В.М. Захарьина-Юрьева и мог выступать «одним фронтом» с сестрой и новой русской родней. С такими родственными связями совсем не удивительно, что карьера Михаила Темрюковича в опричнине вышла просто головокружительной. Во время осеннего похода 1567 г. его поставили первым дворовым воеводой (!); в весеннем походе под Вязьму 1568 г. он расписан первым воеводой большого полка, да и в Тарусском разряде осени 1570 г. числится в той же должности[383]. Иными словами, князь Черкасский трижды побывал в опричных «главнокомандующих» и оставался на пике карьеры как минимум с осени 1567 по конец 1570 г. В опричных воеводах ходили и другие представители рода Черкасских: Иван и Борис Таатуковичи[384]. Их возвышение было связано с возвышением Марии Темрюковны и ее брата. Между тем, имея (предположительно) опыт боевых действий с татарами, который мог быть им получен еще на родине, Михаил Темрюкович вряд ли когда-либо возглавлял крупные самостоятельные полевые соединения. Иными словами, в роли крупного военачальника вновь оказался человек, не получивший для этого должной подготовки.