Ликвидаторы - Виталий Романов

– Клещ!!! – дико завопил Ниндзя, ладонью сгребая упрямых тварей, которые тут же лезли обратно. – Китаец тяжело ранен! На помощь!!!

А сам, не дожидаясь, пока товарищи прибегут на зов, принялся выстрелами из гепла резать мокрую древесину, стремясь как можно быстрее вычленить кусок, придавивший друга. Только все это требовало времени, а Китаец стонал и хрипел – его, еще живого, растаскивали на мелкие кусочки все, кто успел к пиру. По крупицам отщипывали плоть, усиливая страдания. Ниндзя не мог одновременно и пилить дерево, и сбрасывать полчища мелких тварей.

– Добей! Добей! – со стоном прохрипел Китаец, а пальцы дернулись к гранате.

Дернулись и замерли – от взрыва погиб бы и друг.

Товарищи бежали на помощь, как могли, но Ниндзя уже все просчитал – понял, каким будет финал для раненого, и принял решение.

Никто не успел. Вспышка напалмовой гранаты поглотила и шевелящийся ковер мелких тварей, там, где был Китаец, и самого Черепашку…

– Зачем он это сделал? – много позже спросил Сынок.

Они сидели в жилой коробке. Побросав оружие. Бессильно свесив руки. Где-то над крышей тучи продолжали сбрасывать на лагерь людей бомбы-капли, мутные потоки уносили в океан останки тех, кто пытался сожрать Китайца, а бойцы «Метлы-117» никак не могли прийти в себя, не могли поверить в то, что случилось. Они потеряли еще двоих товарищей.

– Зачем он это сделал?

– Не мог стрелять в друга… – после долгого молчания ответил Отец. – Китаец просил: «Добей!» – а Ниндзя не смог. Только так… и себя, и его… Вместе… Для него это что-то меняло…

– Зря! – не унимался Сынок. – Мог бы остаться в живых! Надо было просто бросить Китайца, уходить самому! Он же Ниндзя, а не самурай!

Никто не отозвался. Не имело смысла обсуждать то, что не произошло. Черепашка Ниндзя принял другое решение, у него был свой взгляд на вещи.

И только Сынок все не мог успокоиться.

– Эх, если бы Китаец успел отскочить!

– Вообще-то, он не китаец, а кореец, – вспомнив первый день в учебке, заметил Сергей.

– Это важно?

– По-моему, да.

– Это что-то меняет?

– Нет…

Планета не только быстрее наступала на штыри-маркеры – с каждым днем она требовала с людей все бóльшую и бóльшую плату. Она торопилась расправиться со всеми чужаками, пока они не передумали, не исчезли.

С «сущностью четвертого уровня» познакомились Клещ и Сынок при следующем выходе на расчистку дороги к контейнеру. Несмотря на потери, сержант не мог нарушить приказ штаба. Как сказал командир «Метлы-117», до тех пор пока в строю остался хотя бы один боец, они обязаны бороться…

Теперь они не могли выделять на работы более пяти человек – трое, как и раньше, находились на охране лагеря. Дождь не прекращался, электрошины оставались обесточенными, и только за счет бдительности часовых можно было сохранить периметр в неприкосновенности.

Действовали по схеме два плюс три. Как самый опытный, Клещ работал в паре, а другая маленькая группа состояла из трех бойцов. При этом один постоянно занимался сканированием джунглей – стоял с геплом, прикрывая товарищей.

Они резали деревья, заваливая их так, чтобы не перегораживали дорогу к контейнеру. За каждый метр пространства приходилось драться с Иланой насмерть. Упавшие вековые стволы сжигали в черный пепел генераторами плазмы, выкашивали кусты и лианы. Прорабатывали и почву под ногами, укрытую тонким слоем воды. Дождь лил с неба, а навстречу поднимались клубы горячего пара – влага испарялась под огнем геплов. «Метла-117» не желала передвигаться по спутавшимся скользким корням и лианам, бойцы выжигали почву под ногами дочерна, создавая себе нормальную дорогу, на которой стопы не цеплялись на каждом шагу за всевозможные сюрпризы.

К небу шел пар, скрывая все молочно-белыми клубами, сверху лил дождь, с треском падали деревья, а «сто семнадцатая» метр за метром продвигалась вперед. У зонд-команды получалось бы это быстрее, если бы требовалось прорубать узкий коридор, по которому мог пройти человек.

Однако и без наставлений Клеща все понимали, что проход надо делать очень широким, дабы какая-нибудь местная нечисть не смогла неожиданно напасть на людей, таскающих грузы. Потому вместо узкой тропки прожигали огромную просеку, пытаясь прикинуть: сколько времени затратит Илана, чтобы превратить голую черную почву в зеленый ковер?

…Клещ стоял на страже, охраняя спину Сынка, который резал деревья. Новое, ранее не виданное людьми животное соскочило сверху, откуда-то из перепутавшихся веток, из зеленого купола – под ноги бойцу-рубщику. Сержант краем глаза заметил врага, даже раньше, чем предупредил пси-сканер, но охраннику требовалось хотя бы полсекунды, чтоб развернуться и выстрелить, а «сущность четвертого уровня» уже бросилась в атаку.

Сынок выстрелил, но промахнулся – слишком неожиданным и резким было нападение. И все, что он успел сделать, – шагнул вперед, прикрывая, как он думал, спину Клеща. Тот, по мнению Сынка, стоял лицом в другую сторону и не подозревал об опасности.

Это не позволило сержанту выстрелить, товарищ просто блокировал линию огня – пусть из лучших побуждений, пытаясь спасти Клеща, – но блокировал… Командир «Метлы» стрелял на мгновение позже, чем требовалось. Сместившись вбок, он двумя плазменными пулями прошил неведомую тварь, но до того она все-таки успела зацепить Сынка. Мазнула мощной когтистой лапой по животу, и бронекожа, не рассчитанная на такую атаку, не выдержала.

Вечная проблема, над которой бились конструкторы. Сделаешь защитный костюм полностью металлическим – человек не сможет в нем двигаться. Сделаешь многослойным, из нескольких рядов защитных пластин, – получится тяжелым, человек быстро устанет, таская на плечах непомерный груз.

А сделаешь чуть более гибким, не столь массивным – всегда будет существовать опасность умереть во время встречи с сильным и быстрым хищником, способным когтями или зубами разорвать внутреннюю защитную кольчугу. Тут боец «Метлы» мог надеяться только на свою реакцию, на мощь генератора плазмы, на подсказку пси-сканера.

Сынку всего этого не хватило.

– Ко мне! – громко выкрикнул Клещ. – Сынок ранен!!!

Дэл, Наркоша и Белоснежка, мигом забыв про работу, бросились к сержанту.

Сынок хрипел. Из развороченной бронекожи, ставшей оранжевой, толчками вытекала кровь, смешивалась с потоками воды, лившейся сверху. Сквозь лицевую пластину было хорошо видно, что прикрытые веки Сынка дрожат.

Сержант приподнял голову умиравшего. Тот открыл глаза.

– Вот и сделал карьеру в ликвидаторах… – Сынок попытался улыбнуться, но получилось плохо, он только оскалил зубы. – Прав ты был, Клещ. Не потянул я…