Том 1. Клоун - Cuttlefish That Loves Diving

Говорят, в созданных им тайных картах сокрыты двадцать два божественных пути. Это, несомненно, волновало бы любого высокоуровневого Потустороннего!

— Дневники? Это были дневники? — Элджер слегка нахмурился, уловив одну деталь.

Мистер Шут уверенно назвал наследие Розеля Густава дневниками! Откуда он это знает? Как он может быть в этом уверен? Неужели он нашёл способ расшифровать тайный язык Розеля?

Клейн, добившись желаемого эффекта, откинулся на спинку стула, сцепил руки и небрежно ответил на вопрос Повешенного:

— Пока будем считать их дневниками.

Он не подтвердил, но и не опроверг.

— Говорят, дневники императора Розеля, эм, написаны им же изобретённым тайным письмом или символами? — Одри слышала об этом от других аристократов, но никогда не видела их воочию и теперь с любопытством спросила.

— Да, — коротко ответил Элджер. — Некоторые считают, что это уникальный набор мистических символов, другие верят, что это иероглифическое письмо. Но до сих пор никто не нашёл правильного способа расшифровки, по крайней мере, насколько мне известно.

Договорив, он искоса взглянул на Клейна, словно ища подтверждения или что-то подозревая.

Это письмо прошло несколько стадий эволюции и давно утратило свою первоначальную пиктографическую форму. С вашим подходом вы его никогда не расшифруете... — Клейн внутренне усмехнулся.

Что до версии с мистическими символами, она мгновенно вызвала у него в голове нелепые и смешные картины:

Злой маг в чёрной мантии с капюшоном, засучив рукава, демонстрирует татуировку на руке — якобы символ из наследия императора Розеля, обладающий мистической силой. Это два больших, зелёных иероглифа упрощённого письма:

«Придурок!»

Уголки губ Клейна медленно поползли вверх, настроение становилось всё лучше.

Выслушав Повешенного, Одри с затруднением сказала:

— Символы или письмена, которые мы не понимаем... Как же мы сможем пересказать их вам здесь, мистер Шут? Или, может, отправить куда-то?

А вот это важный вопрос... У меня пока нет способа тайно получать вещи... — Клейн не торопился с ответом. Большие пальцы его сцепленных рук то расходились, то сходились.

Вскоре у него появилась идея:

Если я могу силой мысли создавать здесь храм, столы и стулья, то могу ли я заставить других «отпечатать» то, что у них в голове? Надо попробовать...

В этот момент Одри и Элджер увидели, как мистер Шут, окутанный плотным серым туманом, медленно выпрямился и сказал:

— Мисс Справедливость, давайте проведём эксперимент. Представьте в уме какой-нибудь текст и ощутите сильное желание его записать. Возьмите ручку рядом с вами и пишите на бумаге.

Не успел Клейн договорить, как перед Одри появились лист желтовато-коричневого пергамента и тёмно-красная перьевая ручка.

Она с любопытством взяла ручку и, как было велено, представила в уме строчку из стихотворения, некогда написанного императором Розелем:

«Коль зима пришла, весна неужто опоздает?» (прим. 1)

Она мысленно проговорила эту фразу, взяла ручку и сосредоточилась на желании записать её.

Клейн почувствовал эту «эмоцию» и, используя «ручку» как проводник, направил её.

Едва Одри коснулась ручкой пергамента, как на нём появилась строчка:

«Коль зима пришла, весна неужто опоздает?»

— О Богиня, это так чудесно! — с восторгом воскликнула Одри.

Затем она с некоторым страхом посмотрела на Клейна:

— Мистер Шут, вы можете читать мои мысли?

— Нет, я лишь направляющий. Я упростил процесс написания слов, превратив его в своего рода отпечаток. Если вы сами не захотите что-то «выразить», то ничего и не появится, — успокоил её Клейн низким голосом.

— Вот как... Значит, нам нужно просто запомнить, как выглядят эти символы или тайные письмена, и мы сможем по желанию воспроизвести их здесь? — с облегчением спросила Одри, всё поняв.

— Да, — коротко ответил Клейн.

— Это отличный способ. Мисс Справедливость, не сомневайтесь в своей памяти. Став Зрителем, вы значительно её улучшите, — Элджер, наблюдавший за экспериментом, почувствовал, что Шут ещё более таинственен и могуществен, чем он предполагал.

Что до своей памяти, он был уверен, что с последующим продвижением она тоже станет лучше.

Одри радостно кивнула:

— Это очень приятная новость, мистер Повешенный. Что ещё вы можете мне рассказать о Зрителе?

С этими словами она повернулась к главе стола:

— Мистер Шут, я постараюсь выполнить ваше задание и собрать как можно больше тайных дневников императора Розеля.

— Я уже говорил, что предпочитаю равноценный обмен. Вознаграждение, выплаченное авансом, эквивалентно двум страницам дневника от каждого. Если найдёте больше, я заплачу дополнительно, — спокойно произнёс Клейн тоном, каким говорят со взрослыми, а не с детьми, которых можно обмануть.

А откуда взять дополнительную плату? Конечно же, из новых страниц дневника Розеля. Получится отличный замкнутый круг.

— Вы очень щедрый господин, — Элджер помолчал несколько секунд, затем прижал руку к груди и слегка поклонился.

После поклона он повернулся к Справедливости:

— Я ещё раз подчеркну, зритель всегда остаётся лишь зрителем. Я знаю, многие зрители любят представлять себя главными героями или другими персонажами, вкладывая в это массу эмоций. Они плачут, смеются, злятся и печалятся вместе с драмой. Но это не то, что должен делать Зритель вроде вас. Перед лицом драм светского общества, перед лицом тех, кто сознательно или бессознательно играет свои роли, вы должны сохранять абсолютную отстранённость. Только так вы сможете хладнокровно и объективно наблюдать за ними, замечать их привычные жесты, улавливать оговорки, выдающие ложь, чувствовать запах их нервозности и по множеству мелких деталей понимать их истинные мысли. Поверьте мне, каждый человек, в зависимости от эмоций, неосознанно выделяет разные «вещества», издаёт разные запахи, но почувствовать их может только настоящий Зритель. Как только вы вложите эмоции, ваше наблюдение исказится, а восприятие чужих чувств станет неверным.

Одри внимательно слушала, и её глаза блестели всё ярче:

— Звучит очень, очень... интересно!

Клейн, сидевший во главе стола, слушал и думал:

Требования зелья Зрителя, похоже, сводятся к одному: «будь абсолютно нейтральным зрителем». Это в некоторой степени и есть отыгрывание... Отыгрывание? Неужели Розель имел в виду именно это? Значит, мне нужно отыгрывать Провидца, чтобы постепенно усвоить зелье?

Пока Клейн размышлял, Элджер закончил объяснять известные ему требования к Зрителю и, задумавшись, сказал:

— Кажется, больше ничего? Может, просто поболтаем, расскажем, что происходит вокруг? Возможно, обычная для одного новость окажется важной зацепкой для другого.

— Можно, — Клейн пришёл в себя и слегка кивнул.

Он уже решил попробовать отыгрывать Провидца, в любом случае, это не должно было принести вреда.

— Тогда начнём с вас, мистер Повешенный? — с интересом согласилась Одри.

Элджер подумал и сказал:

— Тот пират,