Рождение мага - Ник Перумов

– Готов, – нимало не смутившись, ответил ректор. – Вот он, позади меня. – Он сделал так. Двое зеленокожих гоблинов осторожно вынесли вперёд длинный посох чёрного дерева – простой, без всякой резьбы, охваченный рядом толстых железных колец. Навершием служил круглый отполированный шар янтарно-жёлтого цвета – на глаз Фесс не мог сказать, из какого камня это выточено.

Красивый посох. И, как всякая красивая вещь, почти наверняка бесполезный в бою. Подобные штуки хорошо использовать для церемонной, неспешной магии длинных ритуалов, никак не для скоротечной схватки…

– Итак, аколит Неясыть! Внимаешь ли ты моим словам?

«Нечто подобное уже было. И причём совсем недавно, – подумал Неясыть. – Я тоже проходил испытания. Но это были просто испытания закончившего первый год аколита, а здесь…

Здесь столкнулись Свет и Тьма, и нет смысла обманывать себя. Это твой бой. Неясыть, и очень может быть, что отсюда тебя унесут мёртвым. Бедный Даэнур, он по-прежнему им верит… верит в свое сакральное равновесие, в то, что «Белый Совет не посмеет…», «Белый Совет не допустит…» и во всё прочее».

– Внимаю, милорд ректор! – ответил Фесс по возможности твёрдым голосом. Ему нечего бояться и некуда отступать. Как говорила Атлика, двум смертям не бывать.

– Тогда слушай. Тебе предстоит поединок. Мы очень старались, чтобы испытание как можно больше походило на то, с чем тебе придётся столкнуться, – если, конечно, ты окажешься достоин Посоха. Обернись!

Тёмный и Фесс повернули головы одновременно. Зал исчез. Вместо него простиралась обширная, чуть всхолмлённая равнина, купы деревьев, длинные гряды кустарника; среди скошенных и сжатых полей петляла узкая просёлочная дорога, чуть в отдалении виднелись тесовые крыши деревеньки и острый шпиль местной церквушки. Серые каменные плиты стояли молчаливой стражей, оберегая покой старого деревенского кладбища…

Такого знакомого кладбища…

Ну конечно же!

Кладбище, на котором погиб Фрегот Готлибский! Да, да, сомнений быть не может… или он всё-таки обознался? Сельские кладбища в Аркине, Эгесте и северной части Империи Эбин очень похожи друг на друга, да и церкви в деревнях не слишком разнятся между собой…

– Действуй, некромант! – прогремело в ушах, и последнее, что слышал из обычного мира Неясыть, был негодующий вопль Тёмного: «Это подло, Анэто!..»

Мир сомкнулся вокруг с шумом, лязгом и грохотом, словно тяжёлые крепостные створки.

Фесс стоял по колено в высокой августовской траве, уже чуть тронутой сушью – как после жаркого и скупого на дожди, но всё же не слишком засушливого лета. Со стороны церквушки доносился мерный перезвон колокола – звонили за упокой. Фесс оглядел себя – скромный плащ, правда, серый, а не чёрный, с руки исчез браслет, в руках – самая обычная суковатая палка, какой хорошо отмахиваться от собак, но никак не плести изощрённые чары. Карманы вызывающе пусты. Ни сумки, ни котомки, то есть – никаких тебе эликсиров и прочего. И, конечно, никаких конспектов,

Фесс усмехнулся и размашистым шагом двинулся мимо серой каменной ограды к видневшейся впереди деревне. Если его испытывают – пусть всё будет по правилам. Прежде чем начинать что-либо. Чёрный маг обязан был снестись с сельским старостой и церковным настоятелем – чтобы не быть сожжённым в застенках святых отцов-экзекуторов по обвинению в незаконной тёмной волшбе.

Кладбище, разумеется, было беспокойным. Чтобы это определить, совсем не требовалось протирать штаны в достопочтенной Академии Высокого Волшебства. Хватило бы и нескольких уроков местного чародея, если, конечно, таковой тут имелся. Фесс слышал натужный скрип гробовых плит, бесплотный и злобный шёпот, ощущал устремлённые на него сквозь земную плоть взгляды безглазых черепов; это место и в самом деле пахло смертью.

Впрочем, смертью оно пахло только в его воображении – или в воображении поэта, которому вздумалось бы описать эту сцену, – а вот свежей пролитой кровью тут пахло по-настоящему, остро и сильно. Здесь убивали – вернее, рвали на части, – и притом только что.

Фесс выругался про себя и одним прыжком перемахнул через ограду. Все понятно. Вот тебе первая развилочка, первое испытание – пойдешь, как положено по договору, представляться старосте со святым отцом или ринешься через ограду – там ведь могут ещё быть живые?.. Простенькая, надо сказать, ловушка. Ничего не стоит привести соответствующий пункт договора…

Его взору открылась идиллическая картина. Ничего похожего на жуткую, леденящую кровь гравюру, запечатлевшую последние минуты Фрегота Готлибского. Все могильные камни стоят как положено. Ни тебе взрытой земли, ни разверстых ям. Всё чинно-благородно.

Однако самая ближайшая могила вся залита свежей кровью. Человеческой кровью… детской, понял Фесс. И сразу же ощутил явственный след чёрной Силы. Кто-то дико, варварски грубо прикончил на могиле несчастное дитя, высосал Силу… но воспользоваться ею как следует не сумел.

Мёртвые под землей беспокоились. Кто-то растревожил их, разбудил, вдохнул то чёрное подобие жизни, что дает им власть убивать, убивать и ещё раз убивать – до тех пор, пока их не сразит кто-то более сильный. Но мертвецы пока ещё полежат. Кажется, испытание будет несколько хитрее, чем сперва показалось Фессу; он-то грешным делом подумал, что все упрется в самое обычное упокоение кладбища. Ан нет, милорд ректор придумал что-то поинтереснее.

Быстрыми шагами Фесс вышел за ограду. Тут, конечно, тоже придётся повозиться – но это уже потом. Сперва – церковь. Тем более что чёрный след, чёткий и хорошо видимый магическим зрением, вёл прямиком туда.

Деревня на первый взгляд жила своей обычной жизнью. Дымились трубы над летними кухнями; несли воду женщины; стучали топорами или курили трубки мужчины. Вот только странно – нигде не было видно ни одного ребёнка.

На чужака смотрели внимательно, с известным подозрением, но без особого страха. «Да, хорошо, когда без браслета!..» – невольно подумалось Фессу.

Церковь в деревне оказалась довольно-таки новой, крепко и прочно срубленной, с затейливой вязью резных узоров по тонким наличьям. На высоком крыльце застыл священник – сухонький старичок с редкой седой бородкой. Правда, ряса на нём была новой и чистой, а нагрудный Знак Спасителя – явно покрыт позолоченным серебром. Для деревни совсем неплохо, подумал Фесс и тотчас же одёрнул себя – да какая это деревня… испытание одно, да и только.

– По здорову тебе, добрый человек, – приветливо и притом первым поздоровался священник. – Куда путь держишь, что видел, что слышал? Заходи, гостем будешь, вести из краёв чужедальних перескажешь…