Порядочный хаосит - Киная Форми

class="p1">— Я сам родом из Ван-Елдэра, — рассмеялся я. — Чувствую себя у вас, как дома.

— Вы из Ван-Елдэра? Какая удача! Здесь, в нашей глуши! Скажите, а вы учились?

— Я закончил Алую Академию.

— Вы Алый Магистр! Какая радость! Скажите, а мастер Эрд преподаёт?

— Да, конечно, преподаёт, — заверил его я. — Но он уже Старший Наставник Эрд. Архонт!

— Ну, конечно же, Архонт! Как он мог не стать Архонтом! Такой способный молодой человек, такой полёт мысли, такая широта души… Я был всего-то на три года его старше — преподаватель географии, он учился у меня — и я ему так и говорил: «Эрд — ты станешь Архонтом, если только захочешь». А… Семма преподаёт?

— Извините, но я не знаю, кто это… — я растерялся.

— О, это была моя подруга с курса. Не знаете? — расстроился Чора. — Досадно, да, досадно… Надеюсь, с ней всё хорошо, хотя как это можно узнать? Здесь, понимаете, глушь, невероятная глушь, письма идут по полгода, или вовсе не доходят. Разбойники, представляете себе? А время! Как ужасно течёт здесь время! Видите у веранды тополь? Я, вообще-то, не люблю тополя, и когда увидел росток, собирался его срезать. Немного, буквально немного промедлил — и вот, видите! А, простите… Извините, Ройт, а вы из какого дома?

— Эээээ… Я из рода Айнхейн, — несколько смущённо ответил я.

Чора Пронатон воззрился на меня с восхищением.

— Айнхейн? Прямая ветвь?

Я кивнул. Тот пару раз моргнул:

— Получается… ваш отец — Вилириан?

Я снова кивнул.

— Невероятно! — ахнул Пронатон. — О, небесные ветра, я восхищён. Это всё равно, что принимать у себя королевскую особу — да нет, куда там королевскую особу, все эти так называемые короли — невежественные, нищие фигляры по сравнению с Айнхейнами! Ваша семья так много сделала для города!

Золто оторопело уставился на меня. Вероятно, он до сих пор не до конца осознавал, с кем на самом деле путешествует.

Я невольно приосанился и расправил плечи.

— А… простите, а зачем вы здесь? Как вы, с вашим положением, оказались в такой глуши?

— Личные дела, — я ответил, с сожалением разводя руками.

— О, не спрашиваю, не спрашиваю, — Чора замахал пухлыми ладонями. — Прошу прощения, что спросил.

Глава 23. Лист и ветер

Мы обедали в саду. Золто налегал на домашнее угощение, будто и не было Кининых солёных пирогов. Я с удовольствием слушал рассказы Чоры про его жизнь в Ван-Елдэре. Удивительно, как я успел соскучиться — даже знакомые названия вызывали у меня теплое чувство! Проспекты, рестораны, опера, музеи, академия, столичная жизнь — посреди этой деревенской идиллии все это казалось еще более далеким и от того желанным. А ведь я только декаду как в изгнании! Что же будет через десять декад? Через год?

— Как же вы оказались здесь? — я не удержался от вопроса.

Меня съедало любопытство: Алый, к тому же преподаватель Академии — и живёт в этой глуши? Я, конечно, тоже был в этой глуши, но Чора меньше всего походил на сосланного нарушителя древних традиций.

— О, я много путешествовал за свою жизнь, дорогой Ройт, — тот широко улыбнулся. — Все три континента вдоль и поперек прошёл и проехал, участвовал в нескольких экспедициях к Вершине Мира. Порой годами не появлялся в столице. Я ведь человек любопытствующий, для меня все интересно!

— Но здесь же…

— Хороший климат, чистый воздух, рядом лес, горы, любопытная гм… система пещер, и… — он хитро стрельнул глазами, — ну, и очаровательная владелица этого чудного ателье, благодаря которой я и увлёкся изготовлением одежды. Я бы познакомил вас, но она, к сожалению, сейчас в отъезде.

Все встало на свои места. Я несколько разочарованно кивнул.

— Не так впечатляюще, да? — от Чоры не укрылись мои эмоции. — Что ж, дорогой, Ройт Айнхейн, не всем уготована яркая судьба, к некоторым ветра бывают более благосклонны, — он насмешливо улыбнулся.

— Я не…

— Не назвали бы свою судьбу яркой? — Чора хмыкнул. — При всем уважении, но вы сами в это не верите. Я, конечно, много лет прожил в провинции, но еще помню городскую жизнь. У меня были студенты, похожие на вас обоих.

Я нахмурился. Золто тоже поднял голову от тарелки.

— Это какие? — неожиданно недружелюбно произнес он.

— Как бы вам объяснить… Если сравнивать с явлениями природы, то… — Чора огляделся. — Что ж, сейчас у нас вторая осень — представьте себе, как ветер кружит над землей небольшую стайку опавших листьев. Такое наверняка видел и ты, Ройт, когда клёны возле Академии начинали ронять листву, и ты, Золто, тоже.

Его голос неожиданно приобрёл звучность и силу, и я мгновенно представил себе и листья, и Академию, и Чору в роли преподавателя.

— Итак, маленькая стайка листьев кружится над землей. Они опали, но снова поднялись в воздух. Может быть, вы обращали внимание, что этот вихрь образовывается, как правило, с того, что начинает движение один лист — того, кто покрупнее? Он сначала покачивается, потом встаёт на черенок, крутится, а потом поднимается в воздух, где начинает кружиться туда-сюда. Более мелкие же, его соседи, присоединяются и создают нечто вроде воронки, затягивающую в свой танец новых участников. Если наблюдать это явление со стороны, то кажется, будто инициатор и даже вдохновитель движения — это именно первый крупный лист. С его взлёта начинается новая жизнь его уже опавших собратьев. Все словно движется вокруг него, будто он закручивает новые события лишь своим существованием.

— Точно, — кивнул Золто, — я видел.

— Ну да, — я тоже припомнил что-то подобное. — Один лист тащит за собой другие и начинается маленький смерч с пылью и ветром. Хотите сказать, что я этот лист?

— Точно, — выдохнул Золто ошеломлённо, — как ты появился, началась вся это ветропляска, Сайбар, беготня, Норы, а потом я чуть не помер вообще!

— Нет, молодые люди, всё совсем не так, — Чора покачал головой. — Вы делаете хоть и распространенный, но в корне неверный вывод.

— Чего? — Золто явно не бывал раньше на лекциях.

— И какие же выводы мы должны были сделать, мастер? — я не удержался и закатил глаза.

Вот чего-чего, а по Академии я точно не успел соскучиться.

— Вы путаете причину и следствие, что довольно частое явление во многих сферах нашей жизни, — покровительственным тоном продолжил Чора. — Вам кажется, что первый лист — причина движения всех остальных участников. Что он создает события, закручивая их вокруг себя. Как Ройт, проходя свой полный неожиданных событий путь, создает цепочку из встреч, расставаний и принятых решений. Но лист поднялся с земли не самостоятельно, — Чора поднял указательный палец, призывая нас к вниманию, —