Глупость или измена? Расследование гибели СССР - Александр Островский

К сожалению, установить, принимало ли Политбюро такое решение, пока невозможно. Но в нашем распоряжении имеется не опровергнутое утверждение Ф.Д. Бобкова, что инициаторами создания народных фронтов были М.С. Горбачёв и А.Н. Яковлев [1518]. Неслучайно их идею пропагандировало возглавляемое В.М. Фалиным АПН.

На XXVIII съезде КПСС А.Н. Яковлев был открыто обвинён в том, что по его «указанию» «от партийных организаций» требовали «начать активную работу коммунистов по созданию первичных организаций Народного фронта на предприятиях и организациях» [1519].

Выступая в Государственной думе, В.И. Алкснис заявил, что «ячейки» Народного фронта Латвии создавались по прямым указаниям из Москвы, которые исходили от ЦК КПСС. «Да, да, да, тот самый Народный фронт, который выступил разрушителем Советского Союза, создавался не снизу - директивы из Москвы шли. И я знаю анекдоты, когда некоторые секретари парткомов на крупных предприятиях, парткомов КПСС, получали взыскания за то, что они не содействовали росту первичных организаций Народного фронта на этих предприятиях» [1520].

По утверждению Ю.А. Прокофьева, подобную же роль играл и ЦК Компартии Украины, возглавлявшийся В.А. Ивашко [1521].

Кроме ЦК КПСС, у истоков оппозиции стояла ещё одна организация. «Создание печально знакомых народных фронтов в Прибалтике, в Литве, Латвии, Эстонии (я хорошо помню это время), - утверждает А. Проханов, - дело рук нашей государственной безопасности» [1522]. А вот свидетельство уже упоминавшегося В.И. Алксниса: «Мне достоверно известно, что именно Комитет государственной безопасности СССР создавал народные фронты в союзных республиках и на первых порах ими и руководил. И не только в союзных республиках, но и в России» [1523].

«Инициатива сверху шла не только от компартии, - отмечает активный участник оппозиционного движения Янис Шкапарс, - но и со стороны Комитета госбезопасности» [1524].

По сведениям, которые циркулировали среди латвийской оппозиции, «в Рейкьявике состоялось соглашение между державами, в которое в той или иной форме был включён не только вопрос о Восточной Европе, но и о Балтии. К выполнению этого соглашения привлекли достаточно влиятельные силы КГБ - главного двигателя перестройки» [1525].

Этот факт признаёт бывший советский премьер Н.И. Рыжков. По его утверждению, возникновение «Саюдиса» и превращение его в «реальную политическую силу» произошло «не без участия высших структур тогдашнего ЦК Компартии Литвы и республиканского КГБ» [1526].

Вспоминая первое организационное собрание «Саюдиса», один из его участников, литовский писатель В. Петкявичус, задаётся вопросом: кто же нас всех собрал? И кто разрешил это собрание, которое несколько раз переносилось? И даёт на этот вопрос следующий ответ: КГБ. По его словам, не только избранный на этом собрании лидером искусствовед В. Ландсбергис, но и многие другие деятели созданной организации: «Б. Кумицкас, К. Мотека, В. Чепайтис, А. Чекуолис, 3. Вайшвила, Р. Озолас, А. Буткявичус, Л. Сабутис, К. Урба, К. Прунскене, В. Томкус, Р. Дапкуте и многие другие активисты так или иначе имели отношение к этой мощной, но уже начавшей разлагаться организации» [1527].

Сведения о том, что руководитель «Саюдиса» Витаутас Ландсбергис был осведомителем КГБ, появились в средствах массовой информации после распада СССР [1528]. «В сентябре 1997 г.» В. Ландсбергиса обвинила в сотрудничестве с КГБ «специальная комиссия литовского сейма по расследованию связей парламентариев с зарубежными спецслужбами» [1529].

Отмечая данный факт, один из активистов «Саюдиса» А. Буткявичус, тот самый, который создавал в Литве первые «незаконные вооружённые формирования» (переговоры с ним от Министерства обороны СССР вёл «один высокопоставленный советский военачальник»)», писал: «Саюдис» создавали сверху, а не снизу». «Вы посмотрите на верхушку «Саюдиса»! Там же было 90 процентов людей, связанных с КГБ» [1530].

Существует мнение, что «на полигоне Литвы отрабатывался новый вариант движения («Саюдис»), ядром которого были не только штатные работники КГБ, но и те, кто тайно сотрудничал с ними» [1531].

Как пишет Б. Петерсоне, на учредительном съезде Народного фронта Латвии «там и сям узнавались не только секретари компартии... большей частью секретари сельских райкомов», «но было достаточно и таких лиц, о которых в вузах, институтах Академии наук, книжных и газетных издательствах и в других рабочих коллективах было хорошо известно, что они представляют так называемые «первые отделы», или отделения КГБ» [1532].

В 2006 г. в Риге вышли воспоминания бывшего председателя КГБ Латвии Эдмунда Йоханссона «Записки генерала ЧК», который открыто признал причастность этого учреждения к созданию Народного фронта Латвии [1533]. Одним из его руководителей стал бывший офицер КГБ Юрий Боярс [1534]. Имеются сведения, что в своё время был завербован и М. Вульфосон [1535].

По утверждению бывшего заместителя председателя КГБ Латвии Яниса Трубиньша, ещё «в начале 80 - х годов» КГБ Латвии провёл своеобразное социологические изучение складывавшейся в республике ситуации и пришёл к выводу о неизбежном наступлении кризиса. Одним из его симптомов являлось возникновение «никем не контролируемых организаций». В связи с этим «созрела» идея создания некоей «сверхорганизации», с помощью которой можно было бы манипулировать общественным движением. Эта идея была доложена Б. Пуго. Он воспринял её «довольно нормально». Сначала «родилась одна сверхорганизация», потом «как противовес другая». «Со временем из них получились Народный фронт и Интерфронт» [1536].

О, бессмертный Зубатов!

Если учесть, что формирование обеих фронтов относится ко второй половине 1988 г., получается, что те две «сверхорганизации», из которых они выросли, к тому времени уже существовали. Когда возникла идея их создания? Когда и как происходило их формирование? Что они представляли собою? Эти вопросы ещё ждут исследователя.

Я. Трубиньш утверждает, что идея такой «сверхорганизации» «созрела» в его кабинете. Но о том, где она родилась (в Риге или в Москве), умалчивает.

По утверждению М.Н. Полторанина, подобную же роль КГБ играл и в других республиках. Именно его руками создавалась в Узбекистане такая оппозиционная организация, как «Берлик» [1537].

«В Пятом управлении КГБ, - со знанием дела утверждает один из бывших «неформалов» Л.Г. Бызов, - долго бытовало мнение, что с помощью всех этих народных фронтов, во главе которых часто стояли люди, давно негласно сотрудничавшие с КГБ, эта досточтимая организация продолжает контролировать ситуацию в стране» [1538].

Не позднее 30 сентября 1988 г. состоялась встреча В.М. Чебрикова и А.Н. Яковлева на «конспиративной квартире КГБ» [1539]. Что именно они здесь обсуждали, остаётся неизвестно, но, как пишет А.Н. Яковлев о своём собеседнике, «из его рассуждений я уловил, хотя Виктор Михайлович и не называл фамилий, что немало людей из агентуры КГБ внедрено в демократическое движение. Впрочем, я и сам догадывался об этом» [1540].

В 1990 г. О. Калугин заявил: «Органы полностью сохранили свой потенциал, они в состоянии пустить своё оружие - свою агентуру, свой аппарат помощников, которые имеются сегодня в любых сферах и эшелонах нашего общества, начиная от академиков и кончая милиционерами, от Священного Синода Русской православной церкви до спортсменов, от военачальников до музыкантов и литературных критиков» [1541].

Было бы странно, если бы КГБ не внедрял своих людей в различные сферы. Но одно дело получать таким образом необходимую информацию, другое дело - нейтрализовать противников режима, третье - объединять их против существующей власти, поднимать на борьбу с нею.

Глава 2. Разрушение основ

Плоды экономической реформы

Между тем, пока «архитекторы» перестройки готовили политическую реформу, создавали оппозиционное движение, провоцировали национальные конфликты, начинали разводить народы по национальным квартирам, т.е. разрушать Советский Союз, общая ситуация в стране продолжала ухудшаться. И впервые за весь послевоенный период мы оказались перед лицом экономического кризиса. Наиболее полную его картину даёт книга Е.Т. Гайдара «Гибель империи» [1542].

Несмотря на то, что брежневская эпоха характеризовалась замедлением темпов экономического развития и складыванием предпосылок экономического кризиса, его возникновение во многом имело искусственный характер. Это касается и антиалкогольной кампании, и понижения (понижения, а не падения) цен на нефть. Но решающий удар по советской экономике нанесла реформа 1987 г.