Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945 - Зигфрид Вестфаль

Здесь он находился в сознательной оппозиции к Муссолини, который постоянно выражал недовольство по поводу римлян. Эта забота о городе объясняет, почему фельдмаршал не стал готовиться к какому-либо отражению врага вдоль реки Тибра, когда Рим в июне 1944 года был освобожден, и запретил разрушение мостов в Риме из-за того, что по ним перевозили топливо и воду. Такие соображения в разгар войны можно было вполне счесть за редкость. Кессельринг помогал итальянцам всегда, когда мог. И все же, несмотря на это, он был осужден и казнен как военный преступник. Вероятно, вскоре придет день, когда он будет публично очищен от обвинений в казни трехсот тридцати итальянских заложников в пещерах Адреатины. Легальность партизанской войны уже рассматривается в Италии в новом свете, что доказывает оправдание принца Боргезе. Не так давно итальянский военный суд во время процесса над тогдашним командующим СД в Риме с замечательной объективностью заявил, что мятеж в Виа Разелла, во время которого было убито тридцать четыре немца и десять итальянцев, а также были серьезно ранены еще шестьдесят семь человек, был «незаконным актом, который в принципе оправдывает репрессивные контрмеры германцев». Уже в 1947 году несколько священников и множество итальянцев были готовы по-доброму высказываться в отношении Кессельринга, и, вероятно, многие сделали бы это, если бы для них в то время не было слишком опасно выступать. Его прежний оппонент, фельдмаршал Александер, направил заявление британскому военному трибуналу в Венеции, что, насколько ему известно, Кессельринг вел войну в Италии так гуманно, как это было возможно. Нет сомнений, что на Итальянском театре военных действий были совершены непростительные эксцессы. Однако они имели место не по подстрекательству и тем более не по приказу фельдмаршала Кессельринга. Да разве существует армия, целиком состоящая из безупречных людей?

Глава 7

КОНЕЦ ИГРЫ НА ЗАПАДЕ В 1944–1945 ГОДАХ

Второе чудо Западного вала

5 сентября 1944 года фельдмаршал фон Рундштедт вновь принял на себя командование германской армией на Западе после двухмесячного отсутствия в Кобленце. Я был назначен начальником его Генерального штаба. В то время северная группа армий «Б» под командованием фельдмаршала Моделя в полном составе отступала через Северную Францию, Бельгию и Люксембург. Потери, которая она несла, особенно после битвы при Авранше, были громадными. Кроме того, сто шестьдесят тысяч человек всех родов войск вермахта, но главным образом армии были вынуждены оставаться на побережье Атлантики и в портах Канала от Остенде до устья Жиронды. Гитлер приказал это потому, что надеялся, что это приведет к иммобилизации сильных армий противника. Однако он забыл, что враг связывается такими действиями, только если он вынужден атаковать, и так получилось только в Кале и под Дюнкерком, поэтому оставшиеся гарнизоны, мощностью более десяти дивизий, теперь были брошены безо всяких компенсирующих преимуществ. Тридцать пять тысяч человек оставались на одних только островах Канала, и их не беспокоили даже с воздуха. Британскому морскому офицеру и нескольким морякам довелось принести им весть об общей капитуляции германского вермахта.

Остатки группы армий «Б» не были достаточно сильны, чтобы образовать продолжительную линию сопротивления. Тем более это было причиной тревоги, потому что Западный вал еще не был перевооружен, и гарнизоны трех оборонительных западных районов резервной армии, которые составляли его, были остро необходимы. Положение группы армий «Ц» под командованием генерал-полковника Бласковица было не лучше. Его основные силы (около девяти дивизий) отступали через долину Роны и добрались до Лиона, однако было сомнительно, смогут ли они установить контакт с группой армий «Б». Несколько дней не приходило никаких сообщений из корпуса армии, продвигавшегося вверх с Юго-Западной Франции. Эта группа состояла из многих вспомогательных частей вермахта, медсестер Красного Креста, помощников персонала штаба и тому подобных кадров. Более или менее беспорядочное бегство всей массы, устремившейся из Франции и Бельгии, могло быть остановлено только у Рейна. Имели место обычные неприглядные эксцессы, связанные с такими длительными отступлениями.

Западный фронт, сентябрь 1944 – март 1945

Вопрос о систематической поставке снабжения для западной армии в то время не стоял не только из-за скорости отхода, но и из-за разрушений, нанесенных воздушными атаками на железных дорогах и телефонной сети, а также из-за отсутствия каких-либо приготовлений для отступления. Все такие приготовления были запрещены, чтобы союзники не могли даже подумать о нашем отходе. Подобный недостаток осмотрительности таил в себе тяжелейшую опасность. Приведу простой пример: для того чтобы важное сообщение с высшей степенью приоритетности добралось до группы армий из штаба главнокомандующего Западом, еще в середине сентября требовалось двенадцать, а иногда и двадцать четыре часа. Телефонные службы поначалу были полностью неадекватны. Железнодорожные пути и почтовые отделения по-прежнему выполняли свои обязанности самым медленным способом, вразвалку, неторопливо, как на домашнем фронте. Но сейчас он сам превратился в область боевых действий и начал предъявлять совершенно иные требования к гражданскому населению. Оно медленно приспосабливалось к изменившимся обстоятельствам, но после этого прекрасно проявляло себя. Особенно это справедливо в отношении железных дорог, которые, несмотря на систематические бомбардировки, сохраняли возможность до самого конца перевозить все войска и пускать товарные составы непосредственно в район Рейна. Многочисленные меры предосторожности, такие как езда ночью и укрывание поездов в туннелях в дневное время, ограничивали потери до умеренных цифр. Военная промышленность Рура все еще оставалась высокой, несмотря на тяжелые воздушные налеты, но вскоре производство сократилось, вначале медленно, а затем быстрее. Можно привести один пример о смятении, царившем на Западе в начале сентября 1944 года. Западное командование случайно узнало о приказах, изданных Гиммлером, как «Верховным командующим на Западе», несмотря на то что мы так и не узнали, на самом ли деле Гитлер в то время назначил его на этот пост. Его соперничавший со всеми авторитет быстро пошел вверх.

Общая ситуация на Западе накалилась до предела. Тяжелые поражения повсюду на фронте, который был настолько полон брешей, что даже не заслуживал названия «фронт», могли привести к немедленной катастрофе, если бы враг умело воспользовался своими возможностями. Особенный источник опасности заключался в том, что ни один мост через Рейн не был подготовлен к уничтожению, и потребовалось бы несколько недель, чтобы восстановить их. В высшей степени сомнительно, что Рундштедт смог бы выполнить порученную ему задачу, которая заключалась в том, чтобы заставить врага остановиться как можно дальше на западе, удержать Северную Бельгию (устье Шельды) и всю Голландию и начать наступление в направлении Реймса с позиций впереди Меца. Последняя задача с самого начала представлялась безнадежной, и даже было сомнительно, что можно открыть новый фронт ввиду острого сокращения наших войск. Конечно, с родины посылалось большое количество подкреплений, особенно новые подразделения, сформированные с особой поспешностью, такие как крепостные батальоны и артиллерия, противотанковые подразделения и т. д. Однако их военная ценность была крайне мала, и они растаяли как снег под весенними лучами солнца. При окончательном анализе выяснилось, что потери превышали подкрепления. Огромное количество «номеров» армий, корпусов и дивизий, появлявшихся на операционных картах, казалось, вводили в заблуждение Верховное командование. И все же всем было известно, что эффективная сила дивизий западной армии была существенно меньше силы дивизий в Италии и на Восточном фронте даже перед началом вторжения. Изнуренные подразделения на Востоке приходилось обменивать на такие с Запада. Многие так называемые «позиционные дивизии», которые формировали часть армии во Франции, были плохо оснащены и вдобавок состояли из пожилых солдат[41].