Тишина и Покой - Артемис Мантикор

Напряжение росло, поток магической силы выходил из меня, пугая нулевой отметкой. Обычно для мага это означает состояние, близкое к потере сознания. Но если в этот момент ты находишься в процессе контроля непрерываемого заклинания…

Руки онемели от нестерпимого холода. Переводить мысли на тему состава зелья маны уже не получалось. Голову не покидала мысль, что я могу потерять посох, просто потому что не чувствую его рукой. Сама рука меня уже не слушается. Как в таком случае реализуется свойство «нельзя потерять» в описании моего артефакта?

Не сразу, но я заметил, как рядом присела Филин, вкладывая манну вместе со мной и прикладываясь к новому пузырьку. Значит, ледяные стрелы были не свойством или отдельной способностью, а проявлением стихии девушки. Такой же стихии воды, как и у меня.

Мост вышел кривым, словно повернутая горизонтально сосулька. К счастью, достаточно широкая, чтобы имея долю осторожности спокойно дойти до следующего уцелевшего сегмента моста.

Шесть метров преодолелись быстро. Я уложил свой временный мост так, чтобы он естественным образом опирался одним краем на металлическую балку между двумя цепями. Всем, что осталось от трех сегментов моста.

— Я бы на твоем месте туда не наступал, — предупредил я девушку, рискнувшую, как и раньше сунуться на непроверенный путь очертя голову.

Филин послушно опустила уже занесенную над трухлявыми досками ногу, и аккуратно пощупала поверхность под собой. Гнилые доски почти моментально распались, словно вареный лук, и осыпались вниз.

— На самом деле, это шумит водопад, — вдруг задумчиво произнесла Фил.

— Нашла время! — рыкнул Терми

— Я к тому, что может ну его? Пошли как собирались.

— Ну уж нет, — поддержал я негодование друга. Не то, чтобы мне так важно было перейти на другую сторону, но я вдруг понял, что терпеть не могу останавливаться на пол пути и сдаваться. — Надо было с самого начала не предлагать, а теперь уж терпи.

Филин чуть подпрыгнула, ухватившись за цепь, и встала на следующую металлическую балку. Следом за ней так же легко преодолел препятствие Терми. А вот о том, что дальше идти по своему собственному творению придется мне, я как-то не подумал. И если ледяной мост я преодолел с легкостью, то дальше была проблема. Не с моими физическими навыками вытворять такое. И лишнего балла, чтобы повысить ловкость, у меня нет.

Мана печально показывала трёхзначное отрицательное значение. Теперь я простой парень с арбалетом, и упрочнить гнилые доски льдом не смогу. Полагаться только на силу воды — плохая привычка. Такие ситуации, как эта, будут повторяться еще не раз.

— Бро, закинь мне веревку, если не трудно, — обратился я к другу.

Тот молча, не отпуская комментариев по поводу моей слабости, как я в тайне боялся, достал из инвентаря требуемое и закрепил рядом со мной. Другой же конец, ловко прыгая, закрепил на другой стороне моста.

Скрип давно затих. Он и слышен-то был всего несколько минут. Но дело было сделано. И я очень надеюсь, что не зря, и так нам удастся обойти возможные опасности спуска. Знать бы только еще что этот спуск из себя представляет.

Дорога на этой стороне была в гораздо худшем состоянии. К счастью, уже не подвесная, а как и ранее — идущая по вбитым в скалу железным штырям. Сколь бы они ни были ржавыми, одна толщина говорила о том, что им стоять здесь еще не одну сотню лет.

Чего нельзя было сказать о деревянных конструкциях. Здесь тоже не было крыши, и нам на голову медленно падал теплый дождь. И это было к лучшему. Если бы не он, боюсь, идти дальше было бы непросто из-за жуткого зловония. Наверное, потому на этой стороне ущелья не селились птицы.

— Похоже, здесь какие-то норы, — Филин указала пальцем в широкое отверстие в скале парой метров выше нас. — Теперь твоя способность точно должна достать.

Терми поморщился, пытаясь быстро найти новую отмазку.

— Я попробую, — пришлось мне выручать друга. — Тут действительно не высоко. Зачем колдовать пустотные прыжки, если можно просто подсадить наверх меня?

Вор едва заметно кивнул в благодарность, и мы принялись исполнять наш план.

Таких отверстий в скале было еще множество. Странно, что мы не замечали их с другой стороны.

Заглянув внутрь, я первым делом понял ответ на этот вопрос. Как и всё ущелье, нору покрывал плотный узор из ниспадающей зелени, внешне перекрывавшей проход внутрь. Мы бы и этот не заметили, если бы специально не искали нечто подобное.

Я забрался полностью, с удовольствием отметив, что я перестаю быть совсем уж слабым. Во всяком случае, подтянуться и закинуть ноги наверх у меня получилось.

После яркого небесного света в ущелье, полумрак прикрытой лианами норы не позволял толком разглядеть происходившее внутри, и пришлось достать из инвентаря факел.

— Тут ничего не видно, — заявил я, протягивая его вниз к друзьям для розжига.

Раздвинув зелень, я протащил факел внутрь, подождал, пока тот разгорится чуть ярче, и медленно поднял над собой, освещая всю небольшую нору, ставшую чьим-то логовом.

— Храни меня Нефтис, — проговорил я, передавая в этих словах всю свою гамму чувств от увиденного.

Предо мной простиралась небольшая яма, устланная сухотравьем. Гнездо пещерной виверны я запомнил достаточно хорошо, чтобы не ошибиться. Не зря мы в нем провели столько времени. Вот там зверюга еще только начала свой путь материнства. Здешняя же была благословлена первым вылупившимся змеенышем. С еще слабыми и неспособными летать крыльями, маленькая тварь уже успела зато отрастить полную острых зубов пасть.

Детеныш пещерной виверны. Уровень 46.

— Кис-кис, змееныш. Скажи «а-а», — попросил я мелкого монстра.

Если раньше в уголке души меня кололо чувство вины за первую виверну, что просто защищала свое логово с кладкой, то теперь это чувство окончательно пропало.

Вылупившегося детеныша виверна кормила живыми зверьками, живодерски замученными до смерти. Если я верно догадываюсь, так она учила свой выводок охоте.

Рядом со змеенышем валялись истерзанные тела разнообразных животных. По многочисленным ранением было видно, что убивали их медленно, испробовав почти все доступные методы на каждом из погибших.

Не знаю, может для некоторых видов зверей это и норма, но мне с эмпатией пустотника стало не по себе. От мертвых тел разило такой обреченностью, будто бы само слово «надежда» было стерто из всех словарей.

Детеныш виверны на вторжение отреагировал ожидаемой агрессией. Увидев меня, он тут же зашипел и бросился