Любовь с первого взгляда - Кейт Клейборн

скорее. Каждую секунду чувствовалось, как он робеет. То ли миссис Салас не услышала, то ли была слишком занята собравшимися вокруг соседями.

– Ты должен их как-нибудь пригласить к нам. Я была просто уверена, что у Донни не было… – начала Мэриан.

– У него и не было, – вставил Уилл, начиная терять спокойствие. Затем прочистил горло, уже тише. Он заговорил вновь, и Нора увидела, каких усилий стоила ему доброта в голосе: – Я имею в виду, что мои родители не живы.

Дальше случилось вполне ожидаемое: маленький нестройный хор ахов, охов и задумчивых «хм-м». Нора и сама такое пела каждый раз, будучи в приличной компании, когда кто-то рассказывал душещипательную, но совершенно не касающуюся ее историю. Однако в этот раз хор прозвучал мучительно фальшиво, пускай соседи и правда сопереживали.

– Очень красивая фотография, – мягко произнесла миссис Салас, протягивая снимок ему. – Ты должен поместить его в рамку и поставить куда-то на видное место.

– Таким людям не особо хочется устроить мемориал.

На несколько мгновений повисло болезненное молчание, миссис Салас, Мэриан, Джона и Бенни – все они – потупили глаза в неловком, стыдливом шоке. Нора этого не заметила, потому что не могла оторваться от Уилла. Она следила, как менялось его лицо: ярость и лопнувшее терпение перешли в легкий шок и вопрос: «Я это вслух сказал?»

А затем в чувство вины и муки совести.

– Пойду займусь уборкой, – повторил он, и звучало это как повторение, как сбой системы, будто он не мог выговорить никаких иных слов. Не взял фотографию, не посмотрел ни на кого из них. Просто развернулся и пошел, а Нора с соседями смотрели ему вслед молча, пока дверь за ним не закрылась.

Первым тишину прервал Джона:

– Ты перешла черту, Коррин.

– В ее оправдание скажу, – вступилась за нее Мэриан, – что я это начала, сказав, что он должен позвать их к нам.

– Мы должны извиниться или…

– Я поговорю с ним, – перебила Нора, протягивая руку за фотографией, а дальше… каждый из соседей попросил ее передать свои слова, совершенно непохожие на то, что они говорили об Уилле раньше.

«Скажи ему, пожалуйста…»

«Если только объяснишь ему, что…»

«Я прошу прощения, я не знала…»

Она наконец вошла в дом, аккуратно держа снимок двумя пальцами, и задумалась, надо ли постучать. Ее подбадривала мысль, что Уилл знал: она пойдет за ним, и потому оставил дверь в квартиру приоткрытой. Она медленно распахнула ее – он стоял на кухне спиной к ней, доставая чистящие средства из ведра, плечи казались напряженными.

– Уилл?

Он замер и обернулся, взгляд его безошибочно метнулся к фотографии. Когда он посмотрел на Нору, то был явно напряжен, как будто сдерживал каждую черту лица и движение тела.

– Прости за то, что случилось, – сказал он. – Знаю, я слишком бурно отреагировал.

– Не слишком. – Даже не зная всего о его родителях, она понимала: не слишком. Ведь знала достаточно. Знала, что увиденное на фото было для него воплощением всей боли в отношениях с родителями, боли от того, что они могли так просто от него избавиться.

Он кивнул в сторону дивана, где лежала потрепанная книга.

– Можешь зайти и положить ее где лежала. Позже с ней разберусь.

«Разберусь» прозвучало для Норы не так, будто он собирается убрать ее в безопасное место. Скорее привязать к ней камень и бросить в озеро.

Однако это не ее дело; она последовала его словам и положила снимок между страницами, не смотря на него, затем подошла к Уиллу и положила руки ему на талию.

Поначалу он ответил – ждал это и чувствовал: обнял ее за плечи, склонил к ней голову и тихонько выдохнул. Она обвила его крепче, не желая отпускать, пока ему не станет лучше.

Но через несколько мгновений он выпрямился, убрал руки и потянулся к ее рукам. Аккуратно расцепил их и прокашлялся.

– Дверь открыта, – произнес он тихо, отступив назад.

Ей стало не по себе от того, как он это сказал, но она решила не обращать на это внимания, потому что держать их встречи в секрете изначально было ее решением.

– Мне все равно, – ответила она, хотя собиралась сказать немного другое, но подумала, что плавно подойдет к этому.

Он не ответил, продолжая опустошать ведро. Нора огляделась – Мэриан была права, в квартире довольно чисто. И все же она спросила:

– Хочешь, я помогу? А потом можем пойти куда-нибудь, поужинать или… – Она замолкла, осененная мыслью, которая может исправить всю эту ситуацию с фотографией. – Мы можем поехать к тебе.

Они этого еще не делали, даже когда начали выбираться за пределы Нориной квартиры. Не то чтобы у Уилла были с этим какие-то проблемы, да и Нора не особо рвалась в его дом, – просто этого еще не случилось. А теперь, казалось, время самое подходящее. Подальше отсюда и наедине друг с другом – возможно, это именно то, что ему нужно.

– Думаю, я поеду в клинику, если это займет не весь день.

Он не смотрела на нее, произнося это, но, закончив, поставил флакон с пульверизатором и потер лицо, тяжело вздыхая.

– Прости, – сказал он.

– Все правда в порядке. Я понимаю, что для тебя это был неприятный сюрприз. Очень болезненный.

Он тихо выдохнул, издав смешок, но совсем невеселый.

– Не в порядке, – произнес он настойчиво, но потом исправился: – Не должно быть. Фотография хорошая.

Нора сглотнула. Ему не нравилось говорить о родителях, это было ясно из тех немногих разговоров, когда о них заходила речь. Но вдруг Норе показалось, что если Уилл не поговорит с ней о родителях, то ей вовсе не удастся открыть ему, почему она так радовалась его приходу.

Ей не удастся выбрать его для себя.

– Да, я знаю, но… не знаю. То, что они говорили, когда увидели снимок. – Голос ее ненамеренно вздрогнул на последнем слове. Это не было вопросом. Просто она… запуталась.

– Они не сказали ничего плохого. Мои родители были молодыми. И влюбленными. Это я сказал то, чего не должен был, про мемориал. Они были хорошими людьми.

Нора поджала губы, расстроенная. Не столько им, сколько за него.

– Я верю, что были, – сказала она, хотя на самом деле не верила. – Но, кажется, они вели себя довольно безразлично. Так что, думаю, ты имеешь право злиться на них.

– Но я не злюсь, – произнес он с настойчивым убеждением в голосе. – Не злился, уже давно. Такими они были людьми, и я пережил это много лет назад. Едва ли вспоминал о них, пока… – Он замолчал.

– Пока Донни