Летучий корабль - Фанфикс.ру rain_dog

- Им просто нечего делать и их стало слишком много. Как пауки в банке.

Кейт со мной согласна. Так и выходит, что я вроде и без Рона, но все равно не один. Дело в том, что Алоис — единственный из островных изгоев, оставшийся работать у Вудсворда, мало подходит на роль занимательного собеседника. Во-первых, его природная молчаливость на острове только усугубилась. А, во-вторых, существует и вторая, она же и главная причина: дело в том, что Хольгер, спасший его при нападении пиратов на имение Фейри, не совсем друг, не только друг, не просто друг… Ну, мне не кажется, что это проблема, а вот Алоис поначалу очень стесняется. Потом, когда мне удается разговорить его, выясняется даже, что именно из-за этой «дружбы» родители в свое время увезли его в Англию, так как думали, что так школьная «блажь» выветрится надежнее. Но, похоже, судьбе было угодно поступить иначе. К тому же здесь, на острове, они не одни такие, так что я не понимаю, с чего, собственно, Алоис стесняется меня. Может быть, считает, что мы с Роном как люди в прошлом законно женатые, должны осуждать его. Не знаю, но после моего брака с Джинни я могу сказать ему от всей души: Да живи ты хоть с крокодилом, совет вам да любовь!

А через пару дней после того необычайного концерта, устроенного Кейт на кухне для единственного слушателя, то есть для меня, происходит и еще одно событие, которое приносит мне совсем уж неожиданную дружбу… И вообще, если бы сегодня меня спросили, кого из моего прошлого я пожелал бы вернуть, нет, не вернуть, у Юэна Эванса не может быть таких друзей, просто увидеть, неожиданно, как отражение в витрине торгового центра, как блик, мелькнувший на автомобильном стекле, я бы не задумывался, кого назвать. Потому что того, главного человека, я выбрать просто не могу…

Я бы не сказал, что это случилось в одно прекрасное утро. Потому что, во-первых, было уже далеко не утро, время перевалило за полдень, девицы с верхнего этажа как раз просыпались к утреннему кофе, Кейт напевала все веселее несмотря на присутствие отца на кухне, все чаще бросая взгляд на сложенные в углу корзины и бормоча Tempus, всякий раз, когда была уверена, что Вудсворд на нее не смотрит. Ну а во-вторых, то, что произошло в последующие полчаса, вовсе не делало это утро или день столь лучезарно прекрасными. Хотя на улице светило солнышко, сезон дождей практически подошел к концу, и впереди нас ожидала теплая сухая «зима».

- Мистер Вудсворд!

Появление капитана Малфоя в таверне в столь ранний час было, пожалуй, делом из ряда вон выходящим. Нет, он, конечно, появлялся здесь в еще более раннее время, но бывало это лишь в те дни, когда он задерживался у нас на верхнем этаже по очень неотложным делам. Тогда да, можно было лицезреть припозднившееся капитанство и в пять утра — обычно с мечтательной улыбкой на лице, слегка растрепанного, но неизменно довольного. Я все гадал поначалу о том, а кого он, собственно говоря, предпочитает, ну в смысле мальчиков или девочек, потому что вокруг него хватало всякого. А потом я плюнул на это и пришел к выводу, что ему в принципе интересно все, что движется. Но если живое оказывает сопротивление, он никогда не настаивает, о чем мне по секрету рассказала Лиз, как-то раз помогая нам в таверне. Вероятно, она знала это по собственному опыту…

- Мистер Вудсворд, я хотел бы поговорить с Вами. Не могли бы мы выйти в зал?

Господин капитан сегодня одет не по здешней моде. Я пару раз видел, проходя мимо плаца, когда надо было разгружать катер, как они дерутся — он и Довилль на мечах (шикарно, как в кино), или с Долоховым с помощью магии. И вид Малфоя старшего в шортах и в майке ошеломил меня до глубины души. Как, впрочем, и вид другого капитана. Но сегодня Люциус решил произвести на нас впечатление — строгие старинного покроя брюки, опять эта дуэльная рубашка. И вновь такой же холеный, каким я запомнил его еще со школьных времен — неприступный, блистательный, такой, что Вудсворд в своем поварском фартуке выглядит рядом с ним уличным разнорабочим, бродягой, пылью под алмазными стопами.

Они выходят, Вудсворд вдруг кажется мне каким-то поникшим, но только на мгновение, он почти мгновенно распрямляет спину, он прекрасно понимает, что Малфой пришел указать ему на то место, которое ему и надлежит занимать. А вот Кевин Вудсворд с этим категорически не согласен. А если не согласен, то нечего гнуться и вытирать о фартук вмиг вспотевшие ладони.

Я не могу понять, что может быть нужно Люциусу Малфою от него, не могу, пока не догадываюсь обернуться к Кейт. А она стоит у стола, где уже начала нарезать помидоры для рыбного супа, в ужасе поднеся ладонь к губам. И молчит. Чуть не плачет.

А голоса, только что глухим ропотом доносившиеся из пустого в это час зала (девиц с кофе как ветром сдуло), тем временем набирают силу, и вот уже я хорошо могу различить отдельные слова и фразы. Мерлин со мной, хорошо бы их не слышала Кейт!

- А я, мистер Вудсворд, не потерплю, чтобы дочка кабатчика отиралась рядом с моим сыном! У Драко прекрасное образование, полагаю, и блистательное будущее! А Ваша дочь, что она может ему дать? Я не имею в виду обычные прелести, на которые он, думаю, и польстился! Ни приличной семьи, ни происхождения, ничего! У нее ни гроша за душой! Вы даже не считали нужным учить дочерей в приличной школе! Вырастили из них прислугу, так приучите, по крайней мере, не замахиваться на большее.

- Это Ваш холеный мальчишка, ничего не видевший в жизни, кроме золотой тарелки, с которой его приучили жрать, не пара моей Кейт, мистер Малфой!

В голосе Вудсворда плохо сдерживаемая ярость, да и то, что он посмел назвать высокородного капитана просто «мистер Малфой», говорит о многом. И, разумеется, ни о чем хорошем.

- Прекрасно, мистер Вудсворд! — Малфой начинает говорить тише, и это плохой знак, так что я, кивнув Алоису, медленно продвигаюсь к двери, ведущей в зал. — Думаю, Вы и Ваши дочери вполне удовлетворитесь глиняными плошками. Я не потерплю рядом с сыном девицы, живущей в доме, на втором этаже которого бордель!

- Из которого его папашу не выманишь калачом, мистер Малфой. Если, конечно, кто-нибудь из Ваших услужливых мальчишек не подставит Вам задницу на одну ночь.

Когда я слышу, что говорит Вудсворд, я понимаю, что сейчас Люциус Малфой убьет его. Так что, мобилизовав оставшиеся от школы авроров навыки, я успеваю совершить прыжок, вцепившись нашему блудливому капитану в правую руку, в которой он сжимает поднятую палочку. Ткань его парадной рубашки скользит под моими пальцами, он пытается стряхнуть меня, как мелкую шавку, но я не сдаюсь. Потому что кулаками они могут молотить друг друга сколько угодно, а если Малфой успеет произнести заклятие, Кейт останется сиротой. Вудсворд же, очевидно, не веря во всепобеждающую силу волшебства, с ревом кидается на блистательного капитана, норовя вцепиться ему в горло. Я плохо помню, что происходит дальше, они не говорят ни слова, мне удается лишить Малфоя палочки, однако теперь обе руки у него свободны, так что они с Вудсвордом вольны калечить друг друга, сколько им будет угодно. И они предаются этому занятию с упоением.

- Папа, папа, остановись!

Кейт стоит в дверях, но вид двух дерущихся мужчин пугает ее, она не смеет подойти ближе. Я понимаю, что ужас в том, что Малфою-то ничего не грозит, выйдет он сейчас победителем или проиграет. Он капитан, он добьет Вудсворда потом, вызвав его на поединок. Или вынудит хозяина таверны сделать это. И что бы там ни было потом, их надо остановить немедленно, потому что когда люди лупят друг друга с такими лицами, они не планируют оставить противника в живых. Так что я, переглянувшись с Алоисом, решаюсь на отчаянный шаг. Алоис ростом почти с Вудсворда, так что он просто обхватывает могучего трактирщика сзади, лишая простора для движения. Вудсворд издает глухое рычание — ослепленный яростью, он даже не понимает, что происходит, крутит головой, будто слепой и продолжает молотить кулаками. Причем удары эти по большей части достаются мне, так как я, прикинув, что из-за разницы в росте мне не удастся повиснуть на Малфое сзади, просто вклиниваюсь между дерущимися, пытаясь оттолкнуть озверевшего аристократа от его жертвы из простонародья. Так что удары Вудсворда теперь по большей части достаются мне, а Люциус, уже изрядно побитый, старается дотянуться и до Алоиса. Но мы, как бывшие авроры, хватку не ослабляем, Алоис висит на трактирщике, как собака на медведе.

- Кейт, — кричу я, понимая, что долго нам так не продержаться, а она застыла соляным столбом в дверях, — что ты стоишь! Зови Довилля и Энтони Нотта, кого хочешь, зови, только чтоб их разняли.

И она срывается с места, крича на весь пиратский поселок:

- Капитан Довилль, мистер Нотт! Кто-нибудь, помогите! Капитан Довилль!

А разъяренные отцы продолжают наносить удары, то достигающие противника, то достающиеся нам с Алоисом. И все это в полном молчании, только их тяжелое дыхание, струйка крови, сбегающая по идеально выбритому подбородку Люциуса, маячащему прямо перед моими глазами. Но я упорно продолжаю отпихивать его от хозяина трактира, который решил, похоже, что, раз он не может изувечить обидчика, то переломать ребра мне у него вполне получится. Они не унимаются, не останавливаются, не думаю, что их мозги сейчас омрачает хоть одна мысль — только бы достать того, другого, несколько минут назад выкрикнувшего в лицо оскорбительные слова.