Песчинка на ветру - Щурова Светлана

Кира набрала полные лёгкие воздуха и выдохнула:

– Он!

В палату вошёл врач. Невысокий, плотный, с небольшим брюшком, он напоминал доктора из мультика про Айболита. Марлевая маска закрывала пол-лица, волосы скрылись под белой медицинской шапочкой.

– Вы кто? Как сюда попали? – его пронзительные глаза буравили Леру насквозь.

– Я – Романцова, пришла подругу навестить. Попала сюда по лестнице. Дверь была открыта, никаких запретов, что сюда нельзя, я не увидела.

– Душечка моя, – врач подхватил Валерию под локоток своей пухлой, но на удивление сильной рукой. – Пойдёмте-ка со мной! – он увлёк её за двери палаты.

В коридоре, у окна, они сели на обшарпанный диван. Доктор стянул с лица повязку. Чуть пухловатые губы на гладко выбритом, пышущем здоровьем лице приоткрылись, и на свет появились белоснежные ровные зубы.

– Вашей подруге пришлось нелегко, она упала с балкона и чудом осталась жива. Множество переломов, внутреннее кровоизлияние. Состояние у неё весьма нестабильное. Ей нужен полный покой. Не только физический, понимаете?

Валерия кивнула.

Его глаза потеплели, уголки губ приподнялись, на щеках образовались по-детски милые ямочки.

– Вы, душечка, в Бога верите?

– Да, Александр Васильевич, – Лера прочла на бейдже имя доктора. – Верю.

– Тогда вам нужно в церковь. Вы меня понимаете? – он не отводил от Леры глаз.

– Понимаю.

Доктор встал с дивана, похлопал Валерию по плечу.

– Идите, душечка, не медлите. Время уходит.

Он снова поднял повязку, скрыв лицо.

Валерия встала на ноги, поблагодарила Айболита и быстро направилась в выходу.

Она стояла в церкви на вечерней службе. Как же давно она здесь не была! С тех самых пор, как потеряла детей и мужа.

«Почему мы вспоминаем о Боге, только когда приходит беда?»

Мелодичный голос диакона провозгласил великую ектению. Слёзы полились из глаз. Не в силах бороться с чувствами, она достала из сумочки носовой платок.

После малой ектении хор стихами из псалмов запел:

– Господи, воззвах к Тебе, услыши мя…

Валерия молилась. Единственное, чего она желала, – чтобы Кира выкарабкалась. Выжила.

Ещё утром всё было как обычно – приятное пробуждение, мастерская, радость от предстоящей выставки. А днём, почти в четыре, раздался телефонный звонок.

– Здравствуй, дорогая! Новости сегодня читала? – Валерия не обратила внимания на встревоженный Людин голос.

– Мила, привет! Какие новости? Я в мастерской. Готовлюсь к выставке. Ты в Питер со мной? Решила?

– Нет, я не поеду. Ты послушай, я про новости сегодняшние. На местном сайте. Сообщают, что вчера утром с балкона упала молодая женщина, по неосторожности. Назвали улицу и дом. Этаж. Есть фото. Фото балкона. Лера, это может быть Кира! На фото – именно тот балкон, что ты мне показывала, когда мы проходили мимо!

– Постой, постой! Кира? Упала с балкона? Утром? Она же спит до обеда! Да как же так? Ты уверена? Тот самый балкон?

– Да, Лера, тот самый.

– На сайте сообщают, куда её увезли?

– Да, в больницу Скорой помощи.

– Сейчас позвоню и всё узнаю. Я тебя наберу, если что.

– Хорошо, пока.

Валерия быстро нашла в интернете телефон приёмной и позвонила. Да, это была Кира.

Вечерня заканчивалась:

– Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему…

Валерия вспомнила, как Кира пыталась что-то сказать, твердя: «Дэ… Дэ… Дэ…» В голове, словно тысячи колоколов, зазвенело: «Дэн! Дэн! Дэн!» Она напряглась, прогоняя от себя это наваждение.

«Это не может быть правдой! Зачем Кире обвинять Дэна? Неужели она настолько меня ненавидит? Моё счастье для неё невыносимо? И из-за этого она сама упала с балкона? Какая-то нелепица! Не будет человек ради мести бросаться с седьмого этажа. А обвинять Дэна, который и мухи-то не обидит… Они даже не знакомы! Столкнул с балкона? Мой Дэн? Невозможно! Это совершенно невозможно!»

Слёзы давно высохли на бледном лице. Валерия тряхнула головой, отгоняя последние сомнения.

«Кира! Несчастная моя подруга! Я пыталась, видит Бог, как я пыталась помочь тебе выйти из постоянной депрессии, скорее надуманной, чем настоящей. Я старалась быть хорошей подругой, старалась во всём быть полезной. Но ты, ты не поменялась. И даже находясь на грани жизни и смерти, ты до сих пор желаешь причинить мне боль. Верно говорил Макс: «Держись от неё подальше! Это настоящая змея! И в каком бы состоянии она ни была, жало её всегда наготове!» Я сделала всё возможное. Прости меня, Кира, я не смогла стать тебе другом – таким другом, как хотелось тебе…»

Служба закончилась. Валерия трижды перекрестилась и вышла на улицу.

Утром следующего дня, перед работой, Валерия решила снова поехать в больницу. На душе было тяжело, словно камень давил на сердце. Она назвала имя и фамилию пациентки. Старушка в приёмном покое долго искала в журнале нужного больного. Скрюченный сухой палец остановился где-то в середине листа. Она подняла свои красные прищуренные глазки, покачала головой. Её рот приоткрылся.

– К Шумакову. Вам нужно к Шумакову Александру Васильевичу. Он примет. Кабинет пятьсот первый.

Она повернула голову вслед Лере, смахивая внезапно навернувшиеся слёзы.

Валерия нашла нужный кабинет. Постучала. Из-за двери голос доктора Айболита разрешил войти.

– А, это вы, душечка!

Он встал из-за стола, мгновенно оказался рядом.

– Я сожалею. Очень сожалею, милая, – он взял её руку в свои большие сильные ладони. – Ваша подруга… Шансов не было. Почти не было. Видимо, пришло её время, – он похлопывал своей мягкой рукой по её холодным, сжавшимся в кулак пальцам.

– Как же это тяжело! Каждый раз – тяжело! К этому невозможно привыкнуть! Вот уже тридцать лет мне приходится сообщать людям о смерти, и каждый раз я не нахожу нужных слов! – он говорил быстро, как бы не с собеседником, а с самим собой. – Душечка моя! Вы совсем холодная! Вот, присядьте. Хотите воды?

Он следом за Валерией опустился на диван, обнял её за плечи.

Валерия не ответила. Всё её тело содрогалось от рыданий. Она уткнулась лицом в грудь доктора. Он молча гладил её по голове. Прошло несколько минут.

– Дайте, пожалуйста, воды…

Валерия отстранилась от врача, потёрла лоб рукой, смахнула остатки слёз. Залпом выпила стакан воды, встала с дивана.

– Извините, Александр Васильевич, извините за мою слабость! – Валерия посмотрела в окно и продолжила бесцветным голосом: – Кира была моей подругой. Потом мы расстались. Спустя несколько лет она снова появилась в моей жизни. Просто ворвалась ко мне с обвинениями. Страшными обвинениями! И через несколько дней её не стало… Её больше нет. Вы знаете, как это – терять близких? Я устала. Я так устала их терять! Мои дети, мой муж, теперь подруга… Выдержу ли я? Я только начала жить заново. И снова – смерть. Она преследует меня. Уж лучше бы я умерла тогда вместо моих детей! Вместо Макса… – Валерия пошатнулась.

Айболит сумел подхватить её и снова усадить на диван.

– Душечка моя, вы не правы! Смерть никого не преследует. Она просто есть. Как солнце, птицы, деревья. Как звёзды, облака и люди. Она просто есть. Я вижу её каждый день. И уж поверьте мне, это непросто! Иногда кажется, что миром правит смерть. Но это не так. Это иллюзия. Миром правит любовь. И здесь, в этом месте скорби, в этой больнице, любви намного больше, чем смерти. Именно здесь происходят примирения, прощения, признания. Тогда, когда все страхи испаряются перед главным – страхом смерти. Люди суетятся, бегут, постоянно куда-то опаздывают, забывая о самом главном – о том, что нужно ценить свою жизнь и жизнь близких. Истинную ценность имеют только чувства. Не работа, не магазины, не компьютерные игры. Не эта окружающая нас суета. А тот, кто был всегда рядом, неизменно любящий, ставший привычным. Но вот его отрывает от нас болезнь или травма. И мы понимаем, что этот человек и был нашим главным. Нашей опорой, нашей душой и сердцем. Берегите тех, кого вы любите. Цените жизнь! Будьте рядом с любимым человеком, без вопросов, без претензий. Посмотрите ему в глаза. Смотрите долго, пока не придёт понимание, какое это счастье – любить и быть любимым. Жизнь очень хрупка! Быстротечна! Неосторожное движение, болезнь, внезапность – и она обрывается. Нужно ценить каждое мгновение! Каждую улыбку хранить в сердце! Чувствовать каждой клеточкой своего тела! Живите, милая! И цените жизни других!