Дерзкое ограбление - Йонас Бонниер

3. Они в Мюттинге на Вермдё и отвечают за то, чтобы полицейский вертолет не взлетел – обязательное условие для успеха всего ночного предприятия. Если какой-то команде не удастся закрепить цепь с шипами, это плохо, но не смертельно, а полицейский вертолет должен остаться на земле. Значит, Команда 3 обязана выполнить задание.

– Алло?

– Да? – отвечает Сами.

– Здесь ничего нет.

– В смысле?

– Ангар пуст. Вертолета здесь нет.

60

00.50

В окно кухни Мишель Малуф видит, как по улице проезжает машина – первая больше, чем за час. Ночную жизнь в этом городе бурной не назовешь. Машина останавливается прямо у подъезда.

BMW Зорана Петровича кажется Малуфу черным, но вполне может быть темно-синим. С водительского места выходит хозяин машины, а с другой стороны появляется американец Джек Клюгер. Малуф видит его впервые. В свете уличного фонаря он напоминает нападающего американской футбольной команды: колени вывернуты внутрь, а тело слишком длинное по отношению к ногам. Он явно не предполагает, где сейчас находится.

Петрович с американцем заходят в подъезд, и через пару секунд раздается звонок в дверь. Малуф открывает.

– Давно не виделись! – говорит Петрович, заходя в квартиру.

Малуф широко улыбается.

– Точно, сто лет не виделись! Ну, здорово! – Он пожимает крепкую руку американца – такое рукопожатие не может не вызвать доверие. – Где еда?

– Черт, забыл, – ругается Петрович.

– Забыл? – переспросил Малуф, не скрывая разочарование, и проводит рукой по щеке. – Но я же… как ты мог забыть?

Они говорят по-шведски, но американца это, кажется, совсем не волнует, а может быть, он и понимает шведский – Петрович говорил, что Клюгер живет и работает в Швеции уже пару лет.

– Извини.

Малуф расстроен, но пытается не подавать вида и с улыбкой пожимает плечами. Но как Петрович мог забыть заехать в «Макдоналдс»? За столько лет совместной работы можно было запомнить!

– Нет-нет, все в порядке. Ничего страшного. Тогда поедем поедим сейчас.

Повернувшись к пилоту, он добавляет по-английски:

– We need some food.[8]

И, не дожидаясь ответа, проходит в прихожую, натягивает куртку и ботинки.

– Ты что, серьезно? – растерялся Петрович.

– Он пойдет со мной, нельзя оставлять его с оружием… Оно в спальне.

Когда Малуф два дня назад шел от автобусной остановки до этой квартиры, он проходил мимо «Макдоналдса» на улице Стокгольмсвеген. Там открыто до часа ночи, так что нужно поторопиться.

– Пойдем, пойдем, – говорит ливанец по-английски, заметив растерянность Клюгера.

Малуф не назвал бы себя суеверным, он и в Бога-то не верит. Просто зачем испытывать судьбу? Перед тем, как идти на дело, он всегда берет большой комбо в «Макдоналдсе».

Это не обсуждается.

61

01.15

В самой дальней комнате, выходящей на Страндвеген, есть глубокий альков – там Каролин Турн поставила большое кресло. Его видно, только если войти в комнату. Она может просидеть в объятиях мягкой обивки всю ночь, вытянув ноги на табурет или подтянув колени к подбородку, и любуясь на залив Нюбрувикен. Если немного повернуться, можно увидеть крышу и мачты музея Васа и силуэты всевозможных аттракционов парка Грёна Лунд, а в противоположной стороне, у площади Рауля Валленберга, возвышаются тяжелые каменные фасады домов.

В последнюю неделю Каролин было непривычно легко отгонять тревожные мысли и не поддаваться волнению.

Сейчас у нее на голове были большие белые наушники. Беспредметная болтовня Петровича, которую она переписала на работе и взяла домой, – просто восхитительна. Слушать эти бесконечные монологи – как смотреть на накатывающие на берег волны: постепенно входишь в состояние транса. Однако, несмотря на то, что они потратили на прослушку Петровича немереное количество часов, им так и не удалось уловить его связь с не состоявшимся ограблением на вертолете.

Сейчас слежка прекратилась, но Турн подумала, что, если прослушать все разговоры с самого начала, не концентрируясь на планах ограбления «Панаксии», может всплыть что-то новое.

Что откроют часы телефонных переговоров, если слушать, отбросив ожидания и предрассудки? Адресная книга Петровича переполнена криминальными контактами.

Вот чем руководствовалась Турн, когда решила скопировать записи и принести их домой. Правда, чем больше она слушает нескончаемый поток слов Петровича, заточенный на то, чтобы похвалиться собой, выставить себя с выгодной стороны, доказать свою значимость, – одним словом, поставить себя на вершину иерархии, тем больше в ней разливается ярость. Человек, с которым Каролин уже целую неделю проводит ночи, интересуется только собой и безжалостен и высокомерен ко всем, кто трудится в поте лица, пока он скользит по жизни с наименьшим возможным сопротивлением.

Чертова несправедливость, такая ненавистная комиссару Каролин Турн. Она знает, каково это, когда это относится непосредственно к тебе.

Так, расчет руководителя следственной группы на долгосрочную перспективу постепенно принимает вид мании, и она начинает методически записывать все полунамеки, которые Петрович пропускает в машине и ресторанах. Пока что этого недостаточно для того, чтобы арестовать этого человека, но можно попробовать связать слова Петровича с реальными событиями этой осени, и тогда – Турн все больше убеждалась в этом – что-нибудь наверняка удастся раскрыть.

Самоуверенный голос Петровича через наушники заполняет сознание Каролин, и она думает о том, каким он предстанет перед ней в тот день, когда она, приставив к его лицу дуло служебного пистолета и предъявив орден на арест, посадит его в свою машину и повезет в тюрьму Крунуберга.

Наверняка намного более жалким.

62

01.16

Холодная осенняя ночь. Пахнет мхом и хвоей. При свете фонарика Эзры Сами Фархан и Никлас Нурдгрен разбирают снаряжение: смотрят, чтобы легко выдвигались и закреплялись сегменты лестниц, считают мешки, проверяют на прочность веревки, пересчитывают инструменты в ящике и кладут его в один из мешков, вместе с ломами и кувалдой. Все происходит в полной тишине. Эзра молча направляет фонарик туда, куда показывает Сами.

Нурдгрен и Сами приехали почти одновременно. С их последней встречи в Юртхагене прошло десять дней. Нурдгрен сразу же надел балаклаву: приятелю Сами не стоит видеть его лицо.

Нурдгрен не теряет самообладания после рассказа Сами о том, что полицейского вертолета в Мюттинге нет. Он ожидал, что возникнут трудности, а здесь вообще все понятно – если они не найдут полицейский вертолет, на дело можно не идти. Так что, остается просто надеяться на лучшее.

Нурдгрен особенно тщательно осматривает свои вещи. Он уже подготовил банки из-под кока-колы с армированным скотчем на дне. Под скотчем – неодимовые магниты. Таких банок шесть, но, если все пойдет по плану, понадобится только одна.

Еще у него с собой U-образные профили, напоминающие маленькие кусочки перевернутых рельсов. Они тяжелые и занимают много места, так что он взял