Злоборцы - Алексей Лишний

памяти. Бровская лихая молодёжь требовала пересчёта голосов. Жрица пробовала успокоить волнения, но тщетно. Такого не случалось ни на одном состязании. А впереди целый год: как дальше жить?

– К чему месяцами отрабатывать движения, если побеждает вот такое? – озвучил мысли жрицы смелый бров Вил Шустрый. В первый раз ему не досталась награда.

Внезапно Бдзун сорвался с места, выхватил кубок из рук плачущей жрицы и взбежал на холм до середины. Одной рукой трижды поднял кубок к небесам, а после обратился к толпе:

– Запомните этот день, бровы! Сегодня Бдзун До’Усера разрушил ваш мозг! Взорвал основу Меняспёртазана! Видите кубок победителя? Видите, кто его держит? Я! Тот, кого вы не считали достойным, кто первым выступил против порядков, кто не поёт и не танцует. Потому что я – мужи-и-ик! И я победил в вашем дурацком состязании. Живите с этим, как можете! А я покидаю город. И заберу переходящий кубок. Попробуйте же через год вернуть его обратно.

Ошарашенные жрицы ринулись наверх по склону холма, чтобы исправить оплошность и как-то загладить ситуацию. Не тут-то было: Бдзун сунул кубок подмышку и дал дёру.

Бровов его речь поразила сильнее, чем победа несуществующего Дома. Теперь даже самые старые осознали глубину нанесённого оскорбления. Они потеряли не только кубок – исчез смысл бытия. Небо заволокло тучами, полил дождь. Так вовремя: он скрыл скупые бровские слёзы.

Жрицы, стиснув зубы, надевали на шеи победителей медальки в форме Вила Шустрого. Сам он от негодования аж посинел.

– Лучше бы город разрушили, чем вот так, – задумчиво проговорил Кир, после того как жрица трясущимися руками вручила заветную медаль ему, человеку, врагу.

– Не везёт нам что-то с эльфами, – подытожил Мамс. – И дорогу теперь даже совестно спрашивать.

– Я бы сказал: страшно, – поделился мнением Казион. Мускулистая жрица обделила мага медалькой: мол, на сцене не выступал – шиш тебе, а не медаль. Стеснительный чародей возражать не стал.

– Лучше валить из города, пока целы, – высказался один из ущербных бдзуновских эльфов, кивая в сторону толпы недовольных бровов.

– Точно, – согласился Кир. Он взял из рук жрицы оставшиеся медальки с обещанием раздать их после и поспешил к выходу из города в надежде, что тот ещё не перекрыт злыми фанатами хорового пения. Коллеги спешили следом. Сегодня разъярённые бровы и так впервые чуть не начали воплощать угрозы в жизнь. Кир боялся, как бы вторая попытка не прошла успешнее.

Бежали под проливным дождём, бровята указывали на них пальцами и смеялись. А взрослые укоризненно качали головами: над победителями хорового состязания, пусть даже над такими, смеяться – грех. Их надо уважать. Так заведено испокон веков.

По дороге Киру в голову пришла мысль, перевернувшая мир с ног на голову. Он схватил запястье бежавшего впереди брова.

– Чего? – недовольно спросил тот.

– Как ты говоришь без языка? – прокричал под шум дождя Кир, которого совсем недавно мучили вопросы: как написать сценарий постановки, в котором может петь только он один.

– Есть у нас языки, – ответил вместо того брова другой. – Мы лгали Бдзуну о жестокости жриц.

– Дальше идите одни, – вмешался в разговор хромой бров, бежавший впереди всех. – Мы переждём волнение в пещере и вернёмся к нормальной жизни.

– Трусы! – заорал Бдзун, появившийся из стены дождя как призрак. – Подлецы! Вы не понимаете: Меняспёртазан разрушен! Вам не переждать волнения, потому что оно не кончится никогда!

В руке Бдзун держал кубок, которым отбивался от дождевых капель. Бровы ничего не ответили, вновь изображая немых. Они молча повернулись в сторону пещеры и побежали туда, оставив злоборцев наедине с воинственным изгнанником.

До выхода из города оставалось рукой подать. Бдзун подал, и все четверо направились к узкой расщелине в центре горы. Меняспёртарзан оставался за спиной доживать последние дни в руинах подорванного мировоззрения.

Эпилог

– Заведу маленьких бдзунят, женщину, дом, – строил планы бров-изгнанник, раздвигая еловые ветви, иглы которых царапали лицо и мешали пробираться дальше в глубь леса.

– У людей принято в обратном порядке, – поправил Кир, перешагивая через пень и принимая лбом удар ветки, возвращающейся на место.

Мамс с Казионом шли сзади, обмениваясь ворчливыми репликами, среди которых просматривался мотив «снова Кир завёл», хотя сейчас впереди шагал Бдзун.

Постепенно лес редел, стали появляться просветы и надежды.

– Говорил же, что деревня близко, – радостно сообщил бров. – Жрицы сюда часто наведываются: продуктов подкупить да и по разным надобностям. Тут и спросите дорогу домой.

Злоборцы упорно молчали. После целого дня пути по бездорожью не хватало сил даже на разговоры с Бдзуном. А друг другу за лето они успели сильно надоесть.

Наконец деревня, которую им обещал бров, явилась взорам: аккуратные одинаковые домики, расположенные по кругу.

– Никогда не думал, что буду рад увидеть поселение лесорубов, – выдохнул Кир, понимая, что долгое путешествие подходит к концу. Они почти дома, скоро предстоит расставание. И, может быть, навсегда.

Казион сбросил рваное тряпьё, некогда бывшее мантией первокурсника магической Академии и швырнул в яму. Мамс опасливо поглядывал на домики, надеясь, что у лесорубов тихий час.

– Мы не пойдём в деревню, – пояснил Бдзуну Кир. – Это наша отправная точка. Теперь и так знаем дорогу домой.

– Хорошо. – Бров положил руку ему на плечо. – Пожелайте мне удачи в новой жизни.

Не успел Кир выполнить просьбу, как из леса по тропинке вышла группа местных, видимо, закончивших работу на сегодня. Уставшие и голодные, они плелись с топорами на плечах и тут увидели четверых незнакомцев.

– Глянь-ка, Бен, там эльф, – указал на брова один лесоруб и громко засмеялся. Остальные последовали примеру и поспешили к чужакам, забыв о тёплом ужине и кружке эля, ждущих их в кабаке.

– Он ещё и голубой, – поддержал на ходу Бен.

Лесорубы подошли к брову и злоборцам вплотную и схватили Бдзуна за руку.

– Пойдёшь с нами – покажем тебя ребятам, – крикнул в ухо Бен. – Весёлый вечерок будет.

– Как вы смеете? – гордо возмутился Бдзун. – Знаете ли, с кем говорите? Я победитель мирового конкурса лучших хоров!

Бров потряс в доказательство увесистым кубком.

– Брось эту хрень, – гаркнул Бен и выхватил кубок из тонких рук. – Мне вообще до канделябра, кто ты в своём голубом мире.

– В трактире у Винна ещё и не так запоёшь, – подтвердил здоровяк со шрамом на щеке.

– Чё у тебя уши-то такие длинные? – серьёзным тоном спросил тощий лесоруб с рыжими усищами. – Непорядок – подрежем!

– Э, ребят, а я этих чудиков помню, – Бен указал на отступавших в сторону леса злоборцев. – Они месяца два назад в кабак заходили, выделывались, мол, воины мы. Эвона как жизнь-то потрепала. Да куда почесали-то? Куда?!