Тень императора - Павел Молитвин

Ознакомившись с различными приписываемыми Драйбену текстами, Эврих признал, что «Время беды», безусловно, содержит самое полное, не приукрашенное и не искаженное чьими-либо последующими поправками описание событий, происходивших около двухсот лет назад на Восточном материке и в Аррантиаде. О них-то он и поведал своим спутникам, пока они возвращались к расположившемуся на отдых отряду гушкаваров.

Повсеместно считалось, что Последняя война началась с извержения вулканов на островах Меорэ, в результате чего обитатели их вынуждены были покинуть архипелаг, устремившись на тростниковых судах к южной оконечности Восточного материка и восточному берегу Мономатаны. Высадившиеся к северу-востоку от Мельсины орды «людей моря» заняли ряд прибрежных саккаремских городов и рыбачьих поселков, выгнали с их земель несколько скотоводческих племен. После первых неудач войска шада Даманхура начали теснить меорэ, отбирая захваченные города и села. «Люди моря» усилили напор на кочевников, после чего те вынуждены были обратиться к шаду за помощью. Совместными усилиями им удалось остановить продвижение меорэ, закрепившихся на побережье в наскоро построенных крепостях, выросших впоследствии в города Дризу, Фухэй, Умукату.

Тем бы, вероятно, все и кончилось, если бы избранный кочевниками военный вождь, получивший громкий титул Хозяина Вечной Степи, не задумал возместить ущерб от войны с меорэ за счет северных соседей. Поход мергейтов в земли вельхов, веннов и сольвеннов не принес Оранчи Гурцату ни славы, ни добычи. Войско его было нещадно пощипано обитателями непролазных чащоб, но это не охладило пыла Хозяина Вечной Степи. Напротив, почувствовав вкус власти, он, не желая расставаться с Золотым Соколом, вручавшимся военному вождю при его избрании, задумал новый поход, на этот раз на юг, на земли благословенного Саккарема. Мало кто знал, что подогревает страсть Оранчи к завоеваниям Подгорный Властелин — Чужак, заключенный некогда в недрах Камня-С-Небес. Посредником между Подгорным Властелином и Хозяином Степи был Драйбен Лаур-Хельк — странствующий ученый, невольно, как ему казалось, разбудивший Чужака от многовекового сна во время посещения его подгорного Логова. Правда же заключалась в том, что разбудил он Чужого Бога по наущению аррантского Царя-Солнца. Тиргил и его приближенные, многое знавшие о Подгорном Властелине от ученых и магов Аррантиады, решили воспользоваться им для разжигания войны на Восточном континенте, дабы основать на его побережье несколько аррантских колоний.

Ловко подсунутые путешествующему Драйбену сведения о Логове Чужака привели к тому, что тот посетил обитель Подгорного Повелителя и подпал под власть пробудившегося Бога, питавшегося чужими болью, ненавистью и страданиями. Воздействуя через Драйбена на Хозяина Степи, он всячески поощрял его к походу на Саккарем, приведшему, как всем известно, к штурму и разорению Мельсины…

— Так уж и всем? — усомнился Тартунг. — Я, например, слышал, что саккаремский шад бежал в какую-то пустыню, отсиделся там, собрал войска и разгромил Гурцата.

— Это было уже после того, как тот занял и разрушил столицу Саккарема, — уточнил Эврих, отметив про себя, что Афарга подъехала ближе и не пропускает ни слова из его рассказа.

— Получив через Драйбена власть над Гурца-том. Подгорный Властелин призвал его в свое Логово, где тот должен был сделать окончательный выбор. Хозяин Вечной Степи выбрал славу, могущество и преуспеяние, оборотной стороной которых явились кровь, горе, страдания и гибель множества ни в чем не повинных людей. Он получил от Чужака Подарок, который должен был помочь ему в походе, а Драйбену предстояло умереть, ибо он исполнил роль провожатого Хозяина Степи и не нужен был больше Подгорному Повелителю. Однако, на его счастье, в Логове в это время оказались дайне, принявший облик вельха и называвший себя Кэрисом, и юный священнослужитель Фарратт-Кадир из разрушенного степняками Шехдата….

— Так дайне и в самом деле существовали? — подняла густые брови Аль-Чориль. — А я-то думала, это досужие вымыслы!

— Вероятно, они существуют и сейчас, но немногие из них живут среди людей. Кэрис, как я понимаю, был исключением из правила, — пояснил Эврих, тоже долгое время считавший дайне сказочными персонажами, и продолжал рассказывать о том, как Кэрису, Фарру и Драйбену удалось улизнуть из Логова. Как они отправились в Раддаи и помогли обитателям его отразить Звериную Напасть, насланную на Белый город Подарком Подгорного Властелина.

Тартунг, Ильяс и Афарга завороженно слушали историю, похожую на сказку. О покушении на солнцеподобного Даманхура, происшедшем в Белом городе, куда тот отправился просить у Аллаана — главного священнослужителя Богини, чтобы жрецы поделились с ним накопленными за века сокровищами, необходимыми для оплаты войска наемников. О путешествии Кэриса и Фарратт-Кадира в Аррантиаду, где они надеялись разузнать о способе, которым аррантским магам и ученым удалось некогда погрузить в сон Подгорного Повелителя; о битве саккаремцев с кочевниками в Альбаканской пустыне, исход которой решило появление ужасного Стража Аласорских гробниц. Эврих был умелым рассказчиком, и слушатели словно воочию увидели полюбившую Кэриса супругу Царя-Солнце — Валериду Лоллию, возглавившую дворцовый заговор, и Асверию Лаур — единственную оставшуюся в живых после вторжения степняков в Нардар наследницу кониса Юстина Лаура, отдавшую сердце Драйбену, сделавшемуся сначала её придворным магом, а затем и мужем. Их восхитило отчаянное сопротивление обитателей Кергово — последней не занятой мергейтами провинции Нардара, а услышав об обитавших в заброшенном замке упырях-каттаканах, с коими Драйбен и Асверия заключили военный союз против степняков, Ильяс недоверчиво свистнула и, покачав головой, промолвила:

— Ну это уж слишком! Признайся, что про каттаканов ты присочинил для красного словца! Таких совпадений не бывает!

— Это не совпадение. Когда привычный ход событий нарушается, люди начинают делать несвойственные им поступки и, естественно, обнаруживают то, чего прежде не видели, — терпеливо ответил аррант. — Если человек, ходивший, например, много лет к колодцу по одной и той же тропинке, изменит своим привычкам, то непременно увидит на новой дороге что-нибудь необычное. И чем сильнее меняется его поведение и круг интересов, тем больше нового он открывает в привычном для себя, хорошо изученном, казалось бы, мире.

— Хм… Пожалуй, в этом что-то есть, — согласилась предводительница гушкаваров. Во всяком случае, она ничем не проявила своего недоверия к рассказчику, когда тот перешел к появлению в Кергово тальбов, которые считались не менее легендарными существами, чем дайне. Эврих не был уверен, что Ильяс воспринимает всерьез повествование о Последней войне, да и не особенно стремился убедить слушателей в правдивости рассказываемой истории. Сам он, пережив множество удивительных приключений, склонен был верить рукописи Драйбена — зачем бы конису Нардара плести небылицы? Кроме того, целый ряд описанных им событий был подтвержден другими авторами, дававшими им ещё менее убедительные объяснения. Исчезновение в пламени и грохоте Небесных Самоцветов, послужившее причиной того, что паломники перестали посещать пришедший из-за этого в упадок Белый город, было тому лучшим примером.